— Часа два назад. Мне просто не хотелось тебя будить, уж больно ты хорошо спал. Я кофе пока попила, тебе сварить тоже?
Дел понимал, что вчерашний разговор на самом деле еще не кончен, что им еще предстоит многое узнать друг о друге и постараться как-то понять и принять это. У нее хватило мужества рассказать ему о себе — он видел, чего ей это стоило. Когда-нибудь и ему предстоит сделать то же самое, когда-нибудь, только не сегодня, пока что он еще не был готов ни рассказывать, ни даже вспоминать.
Но сейчас, глядя на эту девочку с золотистыми веснушками, ему не хотелось думать о том тяжелом и страшном, что было в прошлом у каждого из них.
— Потом... иди сюда.
Карен медленно подошла и присела на край кровати. Вспомнив ее вчерашнее «Тебе неприятно?», Дел понял, что, несмотря на улыбку, в глубине души она не уверена в его отношении к ней. Что ж, ее сомнения можно было рассеять самым простым и естественным способом.
Он обнял ее и притянул к себе, дотронувшись губами до шеи.
— Ты не против?
Маленькие мягкие руки легко пробежали по его плечам, взъерошили волосы — и Дел мгновенно ощутил знакомое радостное напряжение, нараставшее и ждавшее выхода.
Ее губы пахли кофе, и от этого запаха кровь застучала в висках. Не прерывая поцелуя, прижав девушку к себе, он почувствовал; как ее тонкая рука скользнула вниз и коснулась поверх одеяла того места, которое больше всего жаждало этого прикосновения. Зажмурился, наслаждаясь этой лаской, потом оторвался от ее губ и прошептал:
— Разденься... пожалуйста, Карен, — ему нравилось произносить ее имя, казавшееся таким же нежным и горьковатым, как она сама.
Она понимала, что ему нравится смотреть на нее, и раздевалась не торопясь, отступив на шаг и давая возможность разглядеть все — великолепную грудь, пушистый светлый треугольник, длинные ноги.
Задыхаясь от желания, Дел молча откинул одеяло и она легла рядом, неправдоподобно прекрасная, теплая, нежная, прильнула к нему, потерлась лицом о шею, провела рукой по телу. Голова закружилась... оказаться сверху, на ней, в ней, как тогда, ночью — эта мысль сводила его с ума. Но сейчас все должно быть по-другому.
Он скользнул губами по щеке, нежной, как у ребенка, и начал ласкать ее ухо — прикусывать, целовать, зажав губами, теребить языком — рука его между тем нашла знакомую влажную мягкость завитков и пальцы зарылись в ней. Наградой ему был легкий стон, Карен непроизвольно напряглась и раздвинула ноги. Пальцы скользнули глубже, отыскивая то место, которое могло усилить ее наслаждение, проникая во все уголки ее тела, лаская и поглаживая, отступая и вновь устремляясь вглубь.
Ей казалось, что все в ней вибрирует, как натянутая струна. Каждое прикосновение отзывалось маленьким взрывом, рождавшимся где-то внизу и заставлявшим ее содрогаться.
Губы перешли на грудь, зажав сосок — Карен снова застонала, извиваясь, стремясь навстречу его пальцам, и внезапно вскрикнула тонким дрожащим голосом:
— Дел, милый... пожалуйста... еще... пожалуйста...
Просить об этом не было нужды — Дел и сам видел, что она уже на пределе. Вобрав в рот напрягшийся твердым камушком сосок, он прикусил его, нажал пальцем на чувствительный бугорок между ногами — и услышал звонкий задыхающийся крик. Она еще раз вздрогнула и обмякла, тяжело дыша, уткнувшись лицом ему в плечо.
Дел осторожно поглаживал ее по спине, радуясь, что наконец-то сумел подарить ей то, что до сих пор она так щедро дарила ему, как вдруг Карен испуганно дернулась, вскинув голову.
— А ты? Ты же не...
Он прервал ее, проведя губами по ее губам, и тихо, чуть улыбнувшись, сказал:
— Все хорошо, девочка. Это только передышка.
Начал целовать ее шею, поглаживая кончиками пальцев грудь, живот, снова спускаясь все ниже и ниже. Приласкав губами маленькое розовое ухо, шепнул туда еле слышно:
— Сзади — можно?
Карен быстро перевернулась, оперлась на колени и локти — и, глядя, как она выгнулась перед ним, светлая и гладкая, с узкой талией и выпуклой попкой, Дел ощутил такой мощный приступ желания, что продолжать сдерживаться стало уже невозможно. Стоя на коленях, он скользнул в нее, стиснув зубы, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, и начал двигаться — быстро, резко и напористо. Наслаждение накатывало волнами, все потеряло смысл, кроме этой бешеной скачки.
Легко поймав нужный ритм, Карен подавалась навстречу, а потом сжимала его глубоко внутри себя, словно не желая отпускать и все ближе и ближе подводя к желанному финишу. Он почувствовал приближение шквала, вонзился еще глубже, замер — и все-таки закричал, впившись пальцами ей в бедра и содрогаясь всем телом — раз, другой, третий...
Он лежал, лениво расслабившись, как кот, наевшийся сметаны и греющийся на солнце. Это не имело ничего общего с прежней апатией — просто здоровая лень полностью удовлетворенного мужчины, который только что неплохо провел время с женщиной, чувствует себя суперменом и готов свернуть горы, но делать это неохота, да и незачем.
Карен медленно приподнялась, вынудив его открыть глаза.
— Ты куда?
— В душ.
— Полежи еще немножко, не убегай, мне хорошо с тобой.
Она снова опустилась на подушку и Дел подтянул ее поближе, обняв одной рукой.
— Ты сообщила в свою контору, что больше не будешь работать?
— Да, только мне нужно сегодня туда заехать. Он вскинул голову и уставился на нее.
— Что случилось?
— Все в порядке. Просто...Томми просил подъехать днем.
Ближе, чем Томми, у нее никого не было и заехать к нему, попрощаться и поговорить, Карен считала само собой разумеющимся. Но она не знала, как объяснить это Делу, да и поймет ли он? — поэтому предпочла сменить тему разговора:
— А как ты относишься к кошкам?
— Никак. У меня их никогда не было. Ничего, думаю, мы с ней уживемся. Она кусается?
Карен тихо рассмеялась.
— Она очень хорошая, только ревнивая и любит порядок. Кошки вообще любят порядок.
Он серьезно кивнул головой.
— Ну ладно. Торжественно клянусь не ущемлять права твоей кошки и не привязывать к ее хвосту веревок с погремушками.Теперь все в порядке?
Она взъерошила ему волосы, почему-то ей понравилось это ощущение — его волосы, мягкие и прохладные, под рукой.
— Перестань меня лохматить! — Дел перекатился на кровати и навалился на Карен всем весом, глядя ей в лицо — глаза его смеялись. Внезапно она вспомнила, какими темными провалами выглядели они в ночь их знакомства — всего неделю назад.
И именно эти радостные смеющиеся глаза заставили Карен принять решение, отбросив в сторону последние сомнения — она поняла, что не может, да и не хочет огорчать его, и будь что будет.