Читать интересную книгу По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей - Нильс Кристи

И праздники в местечке напоминают кэмп-хилл. Субботний вечер считался предвкушением будущего покоя, которое посылает нам Бог, поэтому в это время охотно принимали у себя гостей, так как Субботний вечер без гостей – не полон.

У Зборовского и Херцог читаем об этом:

«Тот, кто не выполняет заповеди Субботы, грешит против всего Закона. Подлинное удовлетворение, которое дает Суббота, а именно возможность уйти от повседневности и посвятить целый день семье, общине и любимому занятию, изучению Закона, приводит благочестивого еврея в радостное состояние духа. Оно наполняет его сердце радостью и гордостью, а также состраданием к его соседу, крестьянину, который, правда, наслаждается свободой от забот и тягот запретов Субботы, но зато лишен возможности радоваться благословенному контрасту между Субботой и повседневностью».

Вернемся к деревням. Библейские вечера в своих характерных чертах сравнимы с Субботой: мирная тишина, в которой пройдет благотворная беседа, присутствие гостей, ритуальная трапеза, посещение богослужения на следующий день и часто лекция вечером. Кроме того, значение, которое придается изучению Библии и работ Рудольфа Штайнера, основоположника антропософии, то высокое уважение, которым пользуются лица, посвятившие себя этим предметам, в определенной мере сравнимо с положением последователей учения Торы в местечке.

Штайнер был невероятно продуктивен. Кроме того, у него была группа приверженцев, записавших большую часть его лекций. Наследие Штайнера составляет около 50 книг и шесть тысяч докладов или статей [Hansman 1989]. Не все из них однозначны и легки для понимания, в них, как в Библии, есть пространство для толкований. Штайнер говорил об архитектуре и проектировал здания. Он говорил о педагогике и открывал школы. Он говорил о медицине, и его сторонники основывали больницы. Он говорил о сельском хозяйстве, и в результате возникли сельскохозяйственные предприятия, практиковавшие биодинамическое земледелие. Он говорил о новых путях развития общественного устройства, и кэмпхилл-поселения стараются ориентироваться на эти организационные формы в своей социальной жизни. Кроме того, он написал оккультные сочинения, которые с интересом изучаются антропософами во всем мире. Кратко суммируя изложенное, можно сказать: Рудольф Штайнер и его сторонники проделали обширнейшую работу, охватив все, от самых таинственных познаний до очень точных рекомендаций по смешиванию цемента. В этих трудах даются объяснения почти всех сфер жизни, а читателю предоставляется возможность все новых и новых интерпретаций. Читатель постоянно находит здесь, то ясно выраженную, то скрытую мысль о том, что высшая ответственность человека состоит в полном развитии своих способностей.

Может быть, это некоторое преувеличение – сравнивать местечки с кэмпхилл-поселениями и Тору с трудами Штайнера, потому что сразу становятся видны различия. В деревнях не главенствуют мужчины, но, напротив, женщины занимают по сравнению с местечками или нормальным обществом чрезвычайно сильные позиции, не подчеркивается принадлежность к расе или этносу. Но, может быть, такое сравнение будет способствовать лучшему пониманию жизни деревень евреями и знакомыми с еврейскими обычаями людьми, а неевреям поможет понять жизнь евреев.

Основоположником этих сообществ был Карл Кёниг, успешно практиковавший венский врач. Он познакомился с еврейскими традициями в родительском доме но в юности перешел в христианство. Когда Гитлер занял Австрию, Кёниг был вынужден бежать. В Шотландии он смог вместе со своими друзьями, с которыми уже в Вене развивал идеи о новом обществе, основать первую школу для детей с затруднениями в развитии, откуда и берет начало кэмпхилл-движение.

Важные импульсы для основания кэмпхилл-сообществ пришли от древнехристианских общин, братств и Цинцендорфа. Жена Карла Кёнига была привержена этим традициям и благодаря этому оказала большое влияние на усиление роли эстетического воспитания, а также на возникновение обрядовости, наблюдаемых в повседневной жизни поселений.

6.3 Деревня как университет

Каждый год в Норвегии проходит необычный семинар. Он организуется для тех и теми, кто считается умственно отсталыми или имеет другие тяжелые недуги, дающие право на государственную пенсию. Они сами решают вопрос о программе семинара, большую часть вопросов по его проведению и обсуждают почти все предлагаемые доклады.

Я неоднократно имел счастье быть приглашенным жителями деревни сделать доклад на таком семинаре. И если я говорю «счастье», то так я и думаю.

Когда читаешь доклад слушателям, которые, может быть, и не в состоянии следить за всеми словами, или которым, видимо, нужно больше времени, чем обычно, чтобы воспринять различную словесную аргументацию, важно незамедлительно переходить к существу данной проблемы. Главная тема должна быть и основным содержанием. Если темой является наказание, то ядром выступления может быть преднамеренное причинение боли, и оно должно быть так наглядно конкретизировано, как, например, это сделал Фуко [1977] в отношение пыток, или Сайп [1946], который в парадной речи после того, как был избран ректором университета Осло описал, что он испытывал, когда подвергся публичной порке в немецком концентрационном лагере.

А если темой доклада является правосудие, то основное время речи не должны занимать высказывания разных философов о сущности правосудия, но на первый план должны выйти конкретные примеры спорных ситуаций в процессе осуществления правосудия, связанные между собой основными положениями.

Как и многие преподаватели университета, я сталкиваюсь во время обычных лекций с одной проблемой. Время идет очень быстро. Надо так много сказать: отсылки, цитаты, идеи, связанные с темой лекцией. Надо успеть воздать должное великим мыслителям прошлого, чьи труды легли в основание предмета. Работая много лет в одной области, собираешь немало сведений. Но когда встречаешься с обычными людьми, а еще больше – при встрече с необычными людьми, все меняется. Внезапно оказывается не столь очевидным, что все эти знания надо обязательно держать в голове. Но небольшая их часть все-таки важна. Эта часть, составляющая существо проблемы, и должна выступить на передний план, когда присутствуют необычайные слушатели.

Но тем самым лектор переносится в ситуацию давно прошедших времен. Он опять возвращается в настоящий Университет, каким тот был когда-то давно. Тогда у всех, кто там работал, была возможность собраться и поговорить на темы, представляющие общий интерес. Только тогда было мало отраслей науки и мало учителей, так мало, что они были вынуждены обучать друг друга, чтобы таким образом приблизиться к универсальному.

Злой рок современных университетов состоит в их неудержимом росте. Это создает идеальную питательную среду для специализации, которая во все возрастающем масштабе несет в себе опасность того, что специалист все свое время будет проводить исключительно в кругу коллег. Тогда исчезает необходимость пояснять центральные пункты, окажется даже излишним объяснять, почему именно они являются основными. На вывеске, собственно говоря, указано: «университет», но более точным названием было бы «ресторан самообслуживания для различных областей знания». Когда моими слушателями становятся необычные люди из Видаросена, я чувствую себя профессором университета больше, чем в любой другой среде.

Наряду с семинарами для тех, чье духовное развитие затруднено, я довольно часто читал доклады для смешанной аудитории. Так, примерно семестр мои лекции в университете посещали как мои «нормальные» студенты, так и труппа из Видаросена. Как-то шла речь о принципах вынесения судебного приговора. Очень скоро некоторые студенты стали отвлекаться. Может быть, они нашли лекцию скучной, а товарищей – недостойными. Другие же, напротив, выдержали и в конце лекции поблагодарили. Они утверждали, что больше, чем когда-либо, узнали по данной теме и особенно оценили то, что я так много времени уделил сущности проблемы. Мне же все представлялось в ином свете. Лишь в конце я собрался с духом, чтобы достаточно сосредоточиться на главном.

Вероятно, я не единственный лектор, который впадает в панику, думая, что все, что он говорит, общеизвестно. Там позади, в другом конце аудитории, сидит студент, которого я считаю светлой головой. А там – еще один, который два семестра назад уже присутствовал на этой лекции; вероятно, оба знают материал вдоль и поперек. И вместо того, чтобы объяснять, делаю краткие заявления. Вместо аргументов студенты получают заголовки и определения. Если слушательская аудитория состоит из разных людей, легче не впасть в панику. Старания все подробно объяснить, может быть, окажутся и безрезультатными, но попытка состоялась.

Другой момент – способность восхищаться. Если моими слушателями оказываются жители кэмпхилла возникает дружеская атмосфера открытости, восприимчивости и воодушевления. Кто-то, может быть, засмеется в тех местах, где не ожидаешь. Другие производят странные ритмические движения головой, третьи нарушают обычное торжественное молчание, издавая какие-то звуки. Но в целом, среди слушателей царит заразительная веселость. Для некоторых – просто радость быть здесь, принадлежать к большому сообществу и разделять всеобщее воодушевление. Другие, может быть, рады какой-то шутке в лекции и жадно ждут следующей, а прочие, возможно, находят удовольствие в умственном напряжении, в стремлении следить за мыслью, и радуются полученным сведениям. Комната излучает тепло, воздух напоен благотворными вибрациями – хороший климат для учебы.