Схима. Свеченье.
Сотни крошечных молний
Пронзают оклад
Богородицы лик все светлее
И чище
Обряжаются краски
В свой яркий наряд
Скоро век окунется
В безудержный хохот
Сатаны
В скользкий холод
Драконьих хвостов
Грубо кости раскрошит
Разнузданный молот
Лжи и страха
В руках вечно пьяных шутов
Кровоточат ладони.
Осень словно игрушка
Позабыта детьми
Горько плачет в углу
Безутешное время
Чудес и пророчеств
Обхватило руками
Гнездо на ветру
Обхватило и держит
Трех птенцов
Невесомых
Согревает теплом
Сокровенных сердец
Кровоточат иконы.
В белом кружеве снега
Я стою —
Одряхлевший чернец…
«Полунагая мать…»
Полунагая мать
Склоняется к ребенку
У колыбели сыпет освященный мак
Круг чертят маковые зерна,
И отступает прочь
Холодный мрак
И ночь похожа на слепую пряху
Ткет полотно из шорохов реки
Струится дождь на каменную плаху
Смывает пыль с заржавленной сохи
Кропит углы
Мать кровью петушиной
И дочери тревожный, хрупкий сон
Сливается с песочными часами
И тает на губах прозрачных волн
Полынь висит у изголовья
Влага
Сквозь щели в стенах
Проникает в дом
Мать засыпает медленно
Без страха
Вдыхая воздух
Потемневшим ртом…
«Змеиное яйцо…»
Змеиное яйцо
Мне обжигает пальцы
Головки пробивают скорлупу
И обвивают бронзовые пяльцы
Детеныши, сосущие росу
Росу, застывшую
Душистою смолою
На маковых цветах
И листьях роз
Скользят,
Свивая маленькие кольца
Змеёныши
Как отблеск синих гроз
(Как грозовые тучи,
Вспышки света
В угрюмой темноте
Без ярких звезд)
Скользят
Сквозь заросли серебряного веха
Сквозь звуки эха
В гнездах черных ос
«По лезвию тончайшему…»
По лезвию тончайшему
Ножа
Ползет улитка
Сталь под тенью спит
В зенит стремится солнце
И вода
На ягодах терновника дрожит
И мир
Такой отчетливо прямой
В неуловимый
Тающий прилив
Одежды сбросил
Стройный и нагой
Он неожиданно спокоен
И красив…
«Вдоль длинной насыпи…»
Вдоль длинной насыпи
Где мы охвачены тоскою
Под крыльями грифонов и химер
Нет ничего
Лишь время колдовское
Качается на маятнике тел
«Я – ключ от всех замков…»
Я – ключ от всех замков
Я – побережье страха
Задумчивая тень
На тонких плитах мрака
Ничтожнейшая пыль
На сапогах солдатских
И горькая полынь,
Что спит в могилах братских
Я – волк среди волхвов
Я – солнечная осень
Я в гриве вороной
Серебряная проседь…
«Твои груди полны молока…»
Твои груди полны молока
И небесного света
На осеннем песке
Оставляя свой крохотный след
Ты в потоке речном
Уплываешь с осколками
Грустного лета
На затерянный остров
Расплавленных слез и любви
«Там, где снег на высоком холме…»
Там, где снег на высоком холме
Звуки арфы сладчайшей и лиры
Ночь лежит на холодной земле
На запястьях сверкают сапфиры
Недоступных светил
Из далеких миров
Изумруды – на трепетной шее
Там, где падают звезды
В глубины веков
Ночь хрустальные молнии сеет
Ждет желанные всходы
Горячих семян
Тростника грозовые побеги
Незаметно касаются призрачных ран
В пальцах ветра текущие реки
Языки говорливого пламени
Сон (многоликий близнец мирозданья)
Собирают полуночный ужин на стол
Приближается время свиданья
Ночь встречает гостей
У открытой двери
Шелк струится по бархатной коже
Гости —
В синих плащах
В тайной комнате сна
Им готово прохладное ложе
Шелест крыльев испуганных бабочек
Смерть
Притаилась в измятой постели
Гости
Медленно входят
В разбуженный дом
Цепь звенит на измученном теле…
Грузия. Монастырь Святого Креста
Их только двое здесь
Простых монахов
В замерзшем храме
На пустой горе
Бесцельный звон
Волнующий и строгий,
«Святой и волк» —
Икона в алтаре
Три грубых фрески —
Красный и лиловый
Густые краски
Вековая пыль
Читают службу
Громко и надрывно
Листает ветер
Ветхую псалтирь
И лунный свет
Ползет по голым стенам
Вот, он поблек —
Туман стекает с гор
И у дверей
Своей печальной кельи
Я с темнотой затеял разговор
«Цветов гниющих…»
Цветов гниющих
Сладковатый запах
Коснулся лепестков
Дрожащих роз —
Колючие, изогнутые стебли
Манили свежестью
Лесных
Блестящих ос
Пробились стебли
Сквозь гранит и мрамор
Могильных плит,
Сквозь золото имен
Покой сочится маслянистой влагой
Деревьев – созерцателей времен
Прозрачных и унылых расстояний
Забыто бремя
Тихий блеск икон
В простой часовне
На исходе лета
Перед Владычицей
Спасительный поклон
И сонный дух рассеян панихидой
Наполнен воздух веселящею смолой
И над землей нелепые обиды