— Черная магия не игрушка, — наставительно промолвил Рафаэль. — Она опасна не только для тебя, но и для окружающих. Ты по своей глупости подверг всех нас и наш храм огромному риску.
— Да, мастер.
Рафаэль поджал тонкие губы.
— Но ты честолюбив, Амил? Ты хочешь обладать невиданной властью и ради этого готов пойти на многое.
Взгляд бледных глаз ученика скользнул по медальону — атрибуту магической власти Рафаэля. Но Амил тут же отвел глаза в сторону, вспомнив, что ему грозит неминуемая гибель.
— Только если на то будет воля Князя, — пробормотал он.
— Я чувствую твой талант. Он скрыт в глубине твоей души. Жаль, что он потрачен впустую и ему уже не достигнуть расцвета.
— Умоляю вас, мастер… Я получил урок на всю жизнь и больше никогда не совершу ошибки…
Рафаэль медленно приподнял брови:
— И ты полагаешь, что я поверю твоим пустым обещаниям? Ты уже обманул меня, проявив врожденную склонность к предательству!
В душе Амила вспыхнул лучик надежды, и его лицо просветлело.
— Я прошу дать мне еще один шанс, мастер Рафаэль! Я выполню любую вашу просьбу!
— Любую? Не нужно давать поспешных, необдуманных обещаний, сын мой.
— Я действительно готов на все! Приказывайте!
Рафаэль сделал вид, что глубоко задумался. Он, конечно же, знал, что этот импульсивный юноша продаст душу за власть над людьми. И это было на руку Рафаэлю. Амил был чем-то похож на него самого в молодости. Рафаэль тоже был одержим жаждой познания. Но в отличие от ученика ему хватило ума и хитрости добиваться своей цели тайно, не привлекая к себе внимания окружающих.
Рафаэль никогда не давал врагам повода для шантажа.
— Возможно, я действительно счел бы уместным проявить к тебе снисхождение, — промолвил наконец Рафаэль. — Но с одним условием.
— О, благодарю вас, мастер, благодарю! — обрадовался Амил.
— Подожди благодарить. Когда ты узнаешь мое условие, радость у тебя, пожалуй, пропадет.
— Чего же вы хотите от меня?
Рафаэль пересек комнату и сел за массивный письменный стол. Положив подбородок на переплетенные пальцы рук, он внимательно взглянул на Амила. Сейчас должна была решиться судьба. Или Рафаэль потерпит позорную неудачу, или его провозгласят спасителем Князя демонов.
Нет, Рафаэль не мог позволить себе ошибки.
— Сначала я хочу, чтобы ты ответил на один вопрос. Что тебе известно о Фениксе?
На лице Амила появилось выражение растерянности и удивления.
— Я знаю о нем то же, что и все, кто относит себя к силам тьмы. Около трех столетий назад могущественные ведьмы собрались вместе, чтобы вызвать дух Феникса и вселить его в человеческое тело. Присутствие этого мерзкого существа делает невозможным пребывание Князя Тьмы в нашем мире и лишает силы поклоняющихся ему поборников зла.
— Я отнюдь не лишен силы, — раздраженно бросил Рафаэль.
— Не понимаю, мастер, почему мы говорим сейчас о Фениксе? — с недоумением промолвил Амил.
— Потому что его существование лишает нас возможности общения с нашим господином.
Ученик растерянно пожал плечами:
— Но такова реальность, для нас все потеряно, и тут уже ничего не поделаешь.
Рафаэль с трудом подавил вспышку ярости. В то время как он трудился не покладая рук и жертвовал всем ради того, чтобы вернуть Князя Тьмы в этот мир, его соратники пали духом и предались унынию. Они больше не были теми гордыми существами, которые наводили ужас на смертных и вызывали у них лютую ненависть. Поборники зла разбрелись по темным углам, словно заболевшие бешенством животные.
Рафаэль испытывал отвращение к ним.
— Нет, сын мой. Для нас еще не все потеряно. Князь Тьмы может вернуться в этот мир.
— Что вы такое говорите, мастер? — изумился Амил, не веря своим ушам.
— Сосуд, в который был заключен дух Феникса, разбит. У ведьм больше нет власти над ним.
Слова Рафаэля ошеломили Амила. Он потерял дар речи.
— Но это же чудо… — наконец справившись с волнением, пробормотал ученик.
— Да, чудо.
Ученик лихорадочно вцепился в подлокотники своего стула.
— Значит, Князь скоро окажется на свободе?
— Нет, — резко осадил его Рафаэль, — не обольщайся, все не так просто. Женщина, в которую ведьмы вселили Феникса, успела передать его дух другой смертной. Феникс все еще жив, но сейчас он ослаблен и уязвим.
— Его надо немедленно уничтожить, — выпалил Амил.
Лицо Рафаэля помрачнело. Невидящим взором глядя куда-то вдаль, он долго молчал, поглаживая медальон на груди.
— Конечно, его нужно уничтожить, — наконец заговорил Рафаэль.
— Чего же вы хотите от меня, мастер?
— Я хочу, чтобы ты доставил сюда сосуд, в котором заключен сейчас дух Феникса. Смертная женщина нужна мне живой.
Ученик прищурился, обдумывая его слова.
— Простите, мастер, но не лучше ли приказать демонам уничтожить Феникса, пока он еще не восстановил свою мощь?
Рафаэль презрительно усмехнулся. Подобно всем, кто жаждет власти, Амил делал ставку на насилие там, где необходимо было прибегнуть к хитрости.
— Да, конечно, это было бы простым, но излишне кровавым решением проблемы, — согласился мастер. — Но подумай, сын мой, какие почести будут оказаны тому, кто передаст Феникса в руки нашего господина. Я хочу снискать эту славу.
Амил кивнул:
— Ясно. Очень хитроумный план. Но почему ваш выбор пал на меня? Вы могли бы сами взяться за выполнение столь серьезной задачи.
— Но ведь кто-то должен остановить ведьм, которые попытаются помешать нам. Только мне по силам бросить им вызов, — пожал плечами мастер. — Кроме того, в трудную минуту я всегда смогу прийти тебе на помощь.
Амил глубоко задумался. Через некоторые время его губы тронула слабая улыбка.
— Это опасное дело, мастер, — промолвил он. — Сосуд, в котором горит дух Феникса, наверняка охраняет вампир. Я очень рискую.
Рафаэль с трудом скрывал презрение к Амилу. Ученик жаждал власти, но вместо того, чтобы заслужить право на нее, пытался торговаться. К сожалению, у Рафаэля не было служителей, способных совершить действия, на которые налагал запрет даже сам Князь Тьмы.
Рафаэль вынужден был вступить в союз с Амилом, которого он считал сентиментальным идиотом.
— Ты, конечно, желаешь знать, какую награду получишь за свои заслуги? — холодно промолвил мастер.
— Конечно, я же прагматик.
Рафаэль изо всех сил старался держать себя в руках.
— Я возьму на себя ответственность за твое обучение, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы тебе вручили медальон раньше, чем другим? Я устрою это.