Дом!
У ворот нас встречала мама. Я осторожно обняла невесомо-хрупкое тело.
После ее смерти отец попытался сохранить его, но все, что у него получилось – это высохшая мумия.
В пустых глазницах матери мерцали зеленые огни силы. Остатки волос на голове были очень похожи на мои. Отец часто говорил, что я – ее копия в молодости.
– Теперь я вижу, в кого пошла красотой моя супруга! – галантно поклонившись, сказал Ромул, выступая из-за моего плеча навстречу матери.
Ее он еще не видел. В прошлый раз мы с отцом решили не показывать ее живым. Мало ли…
– Какой очаровательный молодой человек! – прошелестела мама.
Улыбается, поняла я. Мимика ей теперь была недоступна, и я научилась различать оттенки ее эмоций по голосу.
– Познакомься, мама, это Ромул – мой муж,– вспомнив о приличиях, немного запоздало сказала я.
– Добро пожаловать в семью! – ответила она, подавая ему затянутую в перчатку руку.
По пути вглубь замка они начали очень милую и действительно доброжелательную беседу.
– А где отец? – спросила я, когда с вежливыми расспросами было покончено.
– Где же еще, в мастерской, конечно же! – с оттенком насмешки прошелестела мама.
Мы сходили к нему.
Он был рад нас видеть. Наверное… По склоненной над работой спине это было не понять. Но голос, вроде, был радостный.
– Изабелла! – раскинув руки для объятий, к нам стремительным шагом приближался Дитрих Римейн. Он, по сути, и правил нашим королевством.
Этот удивительный человек многому меня научил, и давно стал мне как второй отец.
Я с радостью обняла его в ответ.
Перед катаклизмом он часто жаловался на здоровье. Годы и тяжелая жизнь согнули его фигуру, но не потушили искры жизни в глазах.
Как я рада, что он теперь здоров!
Когда я представила мужчин друг другу, Римейн радостно воскликнул:
– Наконец-то! Неужели я смогу уйти на покой? Надеюсь, молодой человек, вы смыслите в управлении?..
Я спрятала улыбку в уголках глаз.
О! Эти двое споются очень быстро, даже не сомневаюсь!
На закате все жители Лихтайна собрались у ворот замка.
Как же нас мало! Всех жителей моего королевства едва хватило бы, чтобы заселить половину столицы империи.
Ромул вышел вперед и толкнул перед народом речь.
Рассказал о скором военном походе на нас, о настроениях в империи и в соседних княжествах. Так, чтобы каждый проникся пониманием того, что они придут не грабить, а уничтожать.
Их цель – стереть Лихтайн с лица земли. И нам придется приложить все силы, чтобы выжить. Сделать возможное и невозможное.
Толпа заволновалась, но муж опять легко призвал всех к тишине.
Вот это харизма! В очередной, наверное, тысячный раз, я восхитилась им.
Ромул предложил четкий план на ближайшее будущее.
Каждый должен был принести все металлическое, что имел, включая гвозди, деньги и драгоценности. Из металла в спешке будут ковать оружие и доспехи. И тут же воины, которые пришли вместе с Ромулом, будут обучать этим оружием пользоваться.
Те же, кто по каким-то причинам не смогут взять в руки меч, займутся укреплением стен замка, рытьем защитного рва и прочей физической работой.
Когда он закончил речь, толпа разразилась криком: «За Лихтайн!»– и я тоже подхватила его. Он разнесся в темной ночи далеко окрест…
Мы выживем. Обязательно справимся!
И я приложу для этого все силы, какие у меня есть!
В круговороте забот незаметно пролетели дни…
Мы все-таки успели закончить подготовку к вторжению.
Армия вооружилась и оделась в доспех. Качество металла оставляло желать лучшего, но что есть, то есть.
Стены замка стали толще и выше, вокруг них появилось кольцо глубокого рва. Мы откопали и расширили старую сеть подземных туннелей под замком. Теперь нам есть куда отступать, даже если враг прорвется за линию стен.
Радовало одно – они не смогут взять нас измором – колодец в замке был, а вода – это все, что нам нужно.
Как хорошо, что никто не знает про машину отца! Эту тайну я не раскрыла никому.
Даже Ромул до недавнего времени не знал… Друг на друга времени у нас практически не было. Только изредка, урывками, мы умудрялись получить свой маленький кусочек счастья… Один на двоих.
Как же я люблю его! И боюсь за него. Не знаю, можно ли убить кого-то из нас, но все равно до дрожи боюсь за жизнь Ромула.
Одна я не справлюсь, что-то очень важное сломается во мне, если его не станет…
Помоги нам, Создатель! Дай нам шанс! Это все, о чем я прошу тебя.
Только один шанс! Поверь, мы не разочаруем тебя!
«Many a man would die
as soon
Out of the light
of a mage’s moon
‘Twas not by bolt,
but yet by blade
Can break the magic
that the devil made…»
«The Devil & the Huntsman» Sam Lee & Daniel Pemberton.
Ромул.
Я внутренне морщился, глядя на это сборище вчерашних крестьян.
Отряд воинов в замке, конечно, был, но их боеготовность была немногим больше нуля.
Десятники сделали все возможное, но…
Наше время вышло.
С границы пришло срочное донесение. Армия святош на подходе.
Но у меня есть для них сюрприз!
При этой мысли я оскалился, выдвигая клыки…
– Помните! Если повреждения слишком сильны, живая кровь поможет вам восстановиться. Доверьтесь своим инстинктам! Не мы их, так они нас. Без пощады! – прокричал я, поднимая вверх обнаженный меч.
– Без пощады! – отозвался дружный хор голосов.
Отлично! Я зло улыбнулся.
Ждем вас с нетерпением, наместник. Посмотрим, кто кого!
Изабелла.
Враги подожгли город.
Сейчас была середина зимы, и температура колебалась возле точки замерзания. Ночной снег таял к полудню, оставляя после себя серо-черную грязь… Тем ярче на этом темном фоне выделялись многочисленные огни пожарищ.
Не только я смотрела на оранжевые языки пламени. Зарницы многочисленных пожаров отражались в глазницах сотен моих людей.
Из городка давно вывезли все ценное, но, все же, для многих в этой крепости, он был единственным домом.
Но мы не реагировали. Даже когда наместник Создателя устроил балаган за пределами зоны обстрела. Начал зачитывать все наши мнимые прегрешение перед ликом божества. Главным из них было то, что мы не самоубились сразу же после перерождения, проникнувшись мерзостью и противоестественностью своей природы.
Отвечать на такое мы сочли выше своего достоинства. И, покривлявшись, они свернули эту нелепую пародию на суд.
В первый день было десять попыток штурма, но мы отбили их все.
Магов к стенам не подпустила уже я.