Даже если румын и не знал немецкого, то звание «оберштурмфюрер» в переводе не нуждалось. Солдат поскучнел лицом и опустил карабин. Скорее всего, он раздумывал: сразу открывать или вызвать разводящего, но уже в следующее мгновение выпучил глаза, дернулся и повалился в ночь, вперед спиной. Будто позади него разверзлась пропасть… Одновременно с ним пропал из виду и второй часовой. А еще через несколько секунд шлагбаум словно сам собою поднялся, открывая проезд на территорию аэродрома, если иметь в виду весь комплекс сооружений, а не только взлетную полосу и рулежную дорожку.
Слева от контрольно-пропускного пункта вдоль обрыва своеобразным забором тянулись выставленные в линию одноэтажные здания. Может, жилые бараки, может – мастерские или иные хозяйственные постройки. А то и все сразу. Справа – тоже по краю – виднелись какие-то бесформенные холмы. Скорее всего, замаскированная техника, склады и ангары…
– Кушнир! Ты со своими морячками пройдись по левому флангу. Окажут упорное сопротивление – в плен можно не брать. Петров, Телегин, ваш правый фланг. Яков, вы со штурманом следуйте за майором и старшиной, осмотрите ангары и технику. Я с капитаном Малышевым – в штаб.
– Есть…
Группа захвата рассыпалась на отдельные звенья, торопясь каждая к своей цели.
Первый барак оказался совершенно пустым. Видимо, здесь располагалась рота охраны и обслуживания аэродрома, которую, в связи с ремонтом, уже перебросили на новый объект. Во втором сладко спало десятка полтора солдат. Дремлющий возле входа дневальный открыл было рот, чтоб поднять тревогу, но главный старшина приложил палец к губам и направил на него ствол. Солдат задумался на секунду и поднял руки. Не издав ни звука.
Морпехи быстро пробежались по казарме и собрали все оружие.
– Вот теперь можно…
Но солдат только глядел на него. Не мигая и явно не понимая, что русский от него хочет. Старшина, хмыкнул и скомандовал сам.
– Полундра!
Вряд ли кто из румын смог бы понять значение этой команды, но хватило одного лишь зычного рыка старшины, чтоб солдаты подхватились с лежанок и, натягивая обмундирование, бросились строиться.
Не давая им окончательно проснуться, морпехи согнали румын в один угол. Располосовали на ленты пару простыней и передали их солдатам. Зачем – объяснять не пришлось. Солдаты сноровисто принялись вязать руки друг другу. Оставшимся двоим помогли моряки.
– Семен, пригляди… – Старшина оставил одного бойца караулить пленных и побежал с остальными к следующему бараку. Рассчитывая, что если там и услышали поднятый шум, то не успели еще сообразить, что происходит. Ведь обошлось без стрельбы, и тревогу никто не поднял.
Третьим зданием оказалась столовая. Естественно, совершенно пустая в такое ранее время. Веселье продолжилось только в четвертом бараке…
Первых три капонира пустовали. Возле четвертого, прислонившись к самолету, дремал часовой. Может, и не дремал, а всего лишь отдыхал, устав вышагивать по периметру, но на его дальнейшей судьбе это различие никоим образом не отразилось. Поскольку уже в следующее мгновение она вместе с жизнью оборвалась… рукой старшины Телегина.
Кузьмич прислонил тело к шасси, оглянулся и подал знак остальным.
– Охраны больше не видно… Но вон у того ангара, кажется, блеснуло что-то. Может, показалось, а может – проволока.
– Проволока, говоришь? Ну что ж, пошли, глянем… Пока наши летчики новую технику осваивать будут. Кстати, – сапер кивнул на прикрытый маскировочной сетью самолет. – На «кукурузник» похож.
– Биплан, – пожал плечами Колокольчиков. – Основные принципы в самолетостроении никто не отменял, независимо от того, по какую сторону границы стоят заводы.
Петруха охотно прочитал бы небольшую лекцию о принципиальных различиях между монопланами и бипланами, но как раз в это время на противоположной стороне аэродрома раздалось несколько пистолетных выстрелов. А потом застрекотал автомат… ппд.
Сублокотенент[5] Грекеану проснулся из-за того, что вчера выиграл спор у своих унтер-офицеров и в награду получил их компоты. Награда чисто символическая, компот из сухофруктов стоял в столовой в отдельном сорокалитровом баке, и пить его можно было сколько влезет даже рядовым. Но дело принципа. Он пьет, а проигравшие облизываются… Вот только оба его подчиненных теперь крепко спят, а Тудор второй раз за ночь поднимается. Сухофрукты свободы требуют. Никак до утра не дотерпеть…
Сублокотенент сунул ноги в сапоги, набросил на плечи китель и, почти не открывая глаз, так только поглядывая в «смотровую щель» между век, побрел к выходу из казармы. Заслышав шарканье его ног, вскинулся и дневальный. Вытянулся, как положено по уставу, и раскрыл рот, чтобы доложить офицеру.
– Тихо, – проворчал тот. – Сам вижу, что никаких происшествий…
Человек в черном бушлате и такой же бескозырке, словно привидение именно в этот момент возникший в дверном проеме, произвел на полусонного румынского офицера такое неизгладимое впечатление, что переполненный мочевой пузырь не выдержал давления.
Конфуз, случившийся с сублокотенентом, в свою очередь настолько изумил русского, что он, вместо того чтобы войти внутрь и обезоружить дневального, замешкался в дверях. Давая румынскому солдату те самые недостающие при внезапном нападении секунды, чтобы успеть отреагировать. И дневальный успел… Набрав воздуха в грудь, он заорал со всей мочи:
– Тревога! Советы! Кору…
Удар прикладом прервал вопль, но свой долг солдат уже исполнил. Возможно, кто-то из спящих офицеров успел подумать о нем не слишком прилично, но по меньшей мере один оценил ситуацию верно и открыл огонь.
Пули легли кучно… Правда, все мимо. Ответная очередь из автомата была менее прицельная, но куда действеннее. Те из румын, кто еще только собирался схватиться за оружие, быстро отбросили эту мысль и дружно полезли под лежанки.
Понимая, что вся секретность операции уже нарушена безвозвратно и теперь отсчет времени пошел на секунды, главный старшина дал отмашку товарищам следовать дальше, а сам – чтобы не возиться, выдернул наружу так и стоящего прямо перед ним Тудора и забросил в помещение гранату. А секундой позже – вторую…
Когда внутри казармы один за другим громыхнули взрывы, сублокотенент Грекеану совершенно отстраненно подумал, что вчера он, похоже, выиграл гораздо больше, чем два стакана компота из сухофруктов.
* * *
Корнеев с Малышевым уже подходили к зданию штаба, когда раздались взрывы, поставившие точку в предрассветной безмятежности. Какое-то мгновение она еще удерживала позиции, но всего лишь несколько секунд спустя была вынуждена спешно бежать перед превосходящими силами противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});