– Может, подробнее расскажешь, старшина? А то мы на том собрании не присутствовали… – Корнеев поглядел на небо. – Пока хлопцы приземлятся, время имеется…
А в воздухе развивалось свое действие, отрежиссированное скрупулезно и поминутно. Первая волна ТБ-3, с подвешенными под крылья танкетками, уже заходила на посадку. За ними неторопливо подтягивались те, что тянули за собою грузовые планеры.
Легкие КЦ-20 уже отцепились от буксировщиков и отвалили в сторону, самостоятельно выбирая место для приземления. В тех же районах, левее и правее от аэродрома, транспортные Ли-2 высыпали сотни парашютистов. Скорее всего для организации прикрытия захваченного аэродрома на дальних подступах.
– Можно и подробнее, – кивнул главный старшина. – Тем более что задумано все просто, как семечек в кино пощелкать. Мы совместно с парашютистами захватываем плацдарм и создаем видимость наступления, чтоб отвлечь на себя силы румынской армии. Они же все сухопутные дивизии на границе сосредоточили, а тут только кавалерийские полки… Да и те расквартированы один от другого за десятки километров. В общем, когда румыны поймут, что мы уже здесь – фактически у них в тылу, начнется суета, паника. Переброска частей от границы в тыл… А наши бронетанковые части в Бессарабии только этого и ждут. Увидят, что фронт оголился – так и рванут прямой наводкой на Будапешт. Ну, и мы тоже зря штаны просиживать не будем. Здесь оставим крепкий заслон, чтобы кавалерия не больно резвилась, а основными силами двинем на Констанцу. Говорят, большой порт? Не меньше Одессы…
– Не меньше, – усмехнулся Корнеев.
– Это хорошо, а то ведь наш флагман, линкор «Парижская коммуна», не в каждой гавани поместится. Да и крейсер «Червона Украина» не намного короче. Те еще кораблики.
* * *
Учитывая размеры аэродрома и количество транспортных единиц в десантном флоте, первый приземлившийся ТБ-3 не только мотор не заглушил, а даже останавливаться не стал. Огромный самолет тяжело сполз на рулежную дорожку, разворачиваясь для взлета, а из него на ходу выпрыгивали парашютисты.
– Кто здесь старший?! Командир группы, ко мне!
Среди десантировавшихся одними из первых выделялся рослый и крупный офицер. Судя по манере держаться, явно не из среднего комсостава.
Корнеев, придерживая рукой пилотку, подошел к нему и замер, так и не начав доклад. Если логику действий морских пехотинцев, надевших перед десантированием старую форменку… а точнее, форму старого образца, еще можно было как-то, пусть и с натяжкой, объяснить, – то теперь стало ясно: это только самоуспокоение и нежелание признавать очевидные факты. Потому что перед подполковником Корнеевым стоял самый настоящий комбриг, образца тридцатых годов. С рубиновыми ромбами на петлицах. При том, что персональное воинское звание «комбриг» было отменено еще в сороковом году и никак не могло использоваться в сорок четвертом.
– Товарищ комбриг… – В голосе Корнеева было столько удивления, что офицер не мог этого не заметить. К счастью, истолковал по-своему и вполне добродушно объяснил.
– Не удивляйся, это не пример личного героизма. Десант не пехота, тут свои законы. Самое опасное место как раз в последних рядах. Первым неожиданность помогает, а потом и враги на земле очухаться успевают, и истребители вражеские могут подтянуться…
На этом запас его добродушия исчерпался. Комбриг сурово насупил брови и чуть брезгливо спросил:
– Что у вас тут за цирк происходит? Почему в германской форме? Доложите как положено!
– Майор Корнеев. Группа «Призрак». Фронтовая разведка. Выполняем задание особой важности.
– Что вы мне голову морочите, майор? Какой еще «Призрак»? Кто старший группы, захватившей аэродром? Где капитан-лейтенант Тарасов и мои бойцы?
– Ваши бойцы погибли при десантировании. Сводная рота капитан-лейтенанта ведет заградительный бой на дороге, ведущей к аэродрому. Слышите? – Корнеев указал рукой в направлении доносящихся с побережья выстрелов. – Тарасов там…
– Какими силами атакуют румыны?
– Точными данными не располагаю, но не больше одного-двух эскадронов. Других частей, которые могли бы в такой короткий срок подтянуться сюда, в этом районе нет. В ближайшие два-три часа можно ожидать еще пару эскадронов…
– Не густо. Это было известно и до начала операции. Чем вы тут занимались, майор?.. – комбриг недовольно поморщился. – И все-таки почему вы в румынском тылу надели форму СС?
– Извините, товарищ комбриг, – Корнеев отвечал негромко, но твердо. – Не имею права… Задание на контроле у Ставки. Прошу разрешения моей группе отбыть обратно за линию фронта на одном из самолетов. Они ведь все равно порожняком возвращаются.
– Почему сами не запросите разрешения?
– Долго объяснять. Но выходить в эфир напрямую я тоже не имею права.
– Даже так?.. – комбриг задумался. – Ну, хорошо. Кто-то же может подтвердить факт существования «Призрака»? Поставьте себя на мое место и посмотрите на это со стороны. Какие-то оборванцы, без документов… Может, вы не наши разведчики, а совсем наоборот? Думаю, прежде вам стоит с нашим особистом пообщаться.
Подобный поворот дела Корнеева устраивал меньше всего. Он уже сейчас, в общем разговоре боялся ляпнуть что-то лишнее, а при допросе такие подробности будут затронуты, что отговорками не отделаться. И если группу в самом деле угораздило перенестись в прошлое… Нестыковок в ответах будет столько, что путь к стенке окажется гораздо короче, чем хотелось бы. Это если просто шлепнуть решат. А если захотят «правду» узнать?
Подполковник непроизвольно вздрогнул. Как в НКВД получают нужные сведения и «признания», в стране Советов не знал только тот, кто принципиально не хотел ничего знать. Но ответил как мог равнодушнее:
– Как прикажете… Можно и пообщаться. Только, покуда мы с ним за жизнь потолкуем, без попутного транспорта останемся, – Корнеев указал взглядом на взлетающий транспортник. Уже третий по счету.
Пока легкие планеры садились на поля, тяжелые опускались на посадочную полосу. Здесь их быстро откатывали в сторону, освобождая место для взлета тому, кто уже разгрузился, чтобы не создавать затор на хоть и удобно расположенном, но не слишком большом аэродроме. Даже доставленная бронетехника немедленно съезжала и скапливалась у подножия горы.
А над всей этой круговертью, как жаворонки над степью, барражировала эскадрилья из двенадцати И-16. Но несмотря на то что о высадке советских войск уже не могли не знать, румынские истребители пока еще не показывались.
– Ничего. Успеете. В крайнем случае прикажу задержать последний борт.
Комбриг задумался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});