Читать интересную книгу Загадочная женщина - Анна Экберг

– А ты хочешь увидеть Лаки? – вдруг задает она вопрос.

– Лаки?

– Мою лошадку, она совершенно белая.

При этих словах лицо Софии засияло. Она уже совсем не стесняется. А когда они спускаются вместе по лестнице, она берет Елену за руку.

* * *

Они заходят на конюшню. Длинный коридор, наполняемый светом через большие окна в потолке. По обе стороны находятся просторные стойла, и когда они проходят мимо них, некоторые лошади высовывают головы. Маленькие треугольные ушки с любопытством повернуты в их сторону, умные глаза и широкие ноздри на тонко очерченных мордах. Лошади арабской породы. Насколько Елена может заметить, все лошади на конюшне одной породы.

У Елены появляется непривычное ощущение: здесь есть то, что ей хорошо знакомо, – это ощущение пробуждается впервые именно здесь, на конюшне. Запахи соломы, травы, лошадей. Она жадно вдыхает их, пытаясь впитать в себя все новые впечатления. В конце коридора молодая девушка принимается за уборку помещения. Красивая темноволосая девушка лет двадцати, ухоженная, с округлыми бедрами и полной грудью, которую подчеркивает костюм наездницы. Она приветливо здоровается с Софией, а с Еленой – довольно прохладно и сдержанно. Елена очень рада, что Эдмунд не выбрал эту девушку присматривать за детьми на время ее отсутствия. И все-таки Елена представляется и протягивает ей руку. Девушка неохотно протягивает руку в ответ, едва прикасаясь, пожимает ее и тут же отдергивает.

– Меня зовут Катинка, фру Сёдерберг, – говорит она.

Фру. Елена не ожидала, что ее так будут называть дома. Она это поменяет, ее не будут здесь называть фру. Как это смешно!

Пока Елена размышляет над этим, София уже тянет ее дальше. Белоснежная арабская лошадь уже смотрит на них в ожидании, высунув голову из стойла. София открывает дверцы стойла и забегает туда, как к себе в комнату.

– Мам, вот Лаки!

Елена улыбается. Она чувствует, как у нее на глазах появляются слезы, но сдерживает их. Мам.

* * *

После обеда Каролина забирает детей наверх, в их комнаты. Эдмунд говорит, что ему нужно поработать. «Всего лишь часок», – объясняет он извиняющимся голосом.

Елена остается одна. В первый раз за несколько дней она совершенно одна – здесь, в своей спальне. Она подходит к двойной стеклянной двери и видит, что та выходит на один из красивых балконов дома. Отсюда открывается восхитительный вид. Газоны со множеством клумб, озеро с белыми лодками, покачивающимися на нем, лес, окружающий его, красивые здания конюшен. Трудно поверить, что это ее дом. Она поворачивается и смотрит на кровать. Огромная двойная кровать. У нее захватывает дух. Подходит поближе и проводит руками по покрывалу из толстой ткани. Ложится для пробы, лежит на спине и смотрит в потолок. Потом снова поднимается с кровати, становится перед окном и прислоняется лбом к прохладному оконному стеклу. Ее прошибает пот; интересно, когда ее температура тела снова придет в норму? Эдмунд идет по газону к лодочному причалу, разговаривая по мобильному телефону и спокойно жестикулируя свободной рукой. Ее муж. Дети отдыхают в своих комнатах. Она в своей спальне. Дома.

13

За ужином Кристиан наконец-то оживился. От угрюмого, замкнутого мальчика не осталось и следа: он пересказывает услышанный в школе анекдот. Очень длинный анекдот об утке, которая приходит в цех по разделке птицы и просит попкорн. То, как он рассказывает, смешнее, чем сам анекдот, и София, которой сейчас веселее всех, чуть ли не падает со смеху.

Потом заходит Каролина и отводит детей наверх: им пора принимать душ, а потом ложиться спать. Странно, но Елене хочется еще посидеть. Однако она замечает, что дети вымотались. Будет лучше не нарушать их ежедневный распорядок. Ведь, в конце концов, это ее первый вечер дома. Дети подходят к Эдмунду пожелать спокойной ночи. София садится ему на колени и обнимает его, а Кристиан просто говорит «Спокойной ночи». На мгновение София останавливается в нерешительности, но потом подходит к Елене. Та раскрывает объятия, и девочка быстренько забирается к ней на колени, обхватывая ее руками. София крепко стискивает ее, и Елена закрывает глаза, наслаждаясь ароматом, исходящим от этого маленького теплого тела. Она снова открывает глаза и видит, что перед ней стоит Кристиан. Он тоже в замешательстве, не знает, что делать, но стоит и ждет. Она обхватывает его одной рукой и притягивает к себе. Он прижимается к ней, и его серьезные голубые глаза смотрят прямо в ее глаза. Они впервые посмотрели прямо друг на друга. Это ее сын.

– Спокойной ночи, мам, – произносит мальчик.

Елена крепко прижимает его к себе и долго не отпускает. Мам. Ей приятно, что ее так называют. Что ее вообще как-то называют. А может быть, она – это не она, а самая мимолетная и обезличенная персона в мире. Но, по крайней мере, она может быть чем-то для тех, кто ее как-то называет. Мамой, женой, наследницей. Что касается последнего, то пройдет еще много времени, прежде чем она к этому привыкнет. Всякий раз, когда Эдмунд пытался завязать с ней разговор о фирме, она тут же останавливала его. Это для нее пока слишком. Нужно все делать постепенно и начинать с самого важного.

– Спокойной ночи, мое сокровище, – эмоционально говорит она.

Некоторое время они сидят молча, Эдмунд теребит салфетку.

– Как тебе ужин?

Елена смотрит на свою тарелку. Она почти не притронулась к еде. Только попробовала свиное жаркое с картофелем и соусом из белой спаржи.

– Это было одним из твоих любимых блюд.

– Неужели? – Она с удивлением смотрит на мужа.

На глазах у нее слезы, и она сама не понимает, отчего они появились. Возможно, от этого любимого блюда, которое ей не нравится. На острове она никогда не готовила такую тяжелую пищу.

– Тебе не хотелось бы посмотреть фотографии? – спрашивает Эдмунд, поднимаясь из-за стола.

Он не видел ее слез, ему это совершенно не нужно. Елена кивает и следует за ним в комнату, выходящую на террасу. Створки большой стеклянной двери открыты, и вечернее солнце освещает помещение. Снаружи, в самом конце парка, видна вода: может, это море, а не озеро? Два больших дивана, обитые зеленоватым плюшем, стоят посреди комнаты, между ними журнальный столик. Вдоль стен расставлены узкие белые столы со свежими цветами в античных вазах, а сверху над ними висят картины. Это обычные пейзажи, и в таких же мрачных красках, как те, что висят в спальне. Захотелось выяснить: неужели это она сама выбрала художника?

– Мы разместили их по порядку в альбоме после того, как ты исчезла, – сообщает Эдмунд.

Елена внимательно смотрит на него, а потом на фотоальбом в переплете, лежащий на журнальном столике.

– Так нам было удобнее сидеть за столиком и рассматривать твои фотографии по вечерам. – Добавляет: – Мне и детям.

Елена опускает глаза. Эта картинка стоит у нее перед глазами. Эдмунд и дети вечер за вечером сидят и рассматривают старые фотографии своей пропавшей мамы, в то время как она накрывала столики в кафе в Гудйеме и занималась любовью с Йоахимом. Что она за человек? Наверное, было бы лучше, если бы она умерла.

Она устраивается на диване, а он открывает первый альбом с фотографиями, подвигаясь ближе к ней, и кладет ей на колени. Показывает первую фотографию, на которой изображена она, радостно улыбающаяся, сидящая в синих вельветовых брюках на гнедом коне арабской породы.

– Тебе приходилось ездить верхом после того, как… того несчастного случая?

Елена качает головой, вспоминая, как сегодня днем ходила с Софией на конюшню. Она не боялась лошадей, но и горячего желания подойти к ним поближе у нее не появлялось.

– Ты ездила верхом каждый день. Лошади твои, – продолжает он.

– Это племенные лошади? – с любопытством спрашивает она.

– Не совсем. Главным образом это лошади для занятий спортом, для конных пробегов… всего лишь хобби. – Эдмунд равнодушно пожимает плечами, ему хотелось бы рассказать о чем-то другом.

Он показывает Елене следующую фотографию, где она стоит возле коня более темной масти.

– Это твой любимый конь. Самир. Именно на нем ты ехала верхом в тот последний день.

Несчастный случай. Она ударилась головой. Об этом-то он и хочет рассказать ей. Елена рассматривает фотографию и себя на ней. И она, и конь выглядят совершенно расслабленными и спокойными.

– Ты отрабатывала езду на большие расстояния, и не было ничего необычного в том, что ты долго отсутствовала, даже несмотря на то, что уже стемнело. Но потом Самир примчался из лесу один. Работавшие на конюшне пришли за мной, и мы поскакали искать тебя. Я прочесал все тропинки, по которым ты имела обыкновение ездить. Всю ночь я провел на лошади, окликая тебя.

Сейчас голос у Эдмунда спокойный, но руки, держащие альбом, слегка дрожат. Елена пытается представить себе, как он верхом скачет по лесу с фонарем в руках, ищет ее повсюду, зовет и боится найти всю в синяках, а может быть, даже мертвой.