Макияж смотрелся празднично, но не броско. Мерцающие зеленоватые тени над глазами, легкие дымчатые, чуть растушеванные — под нижними ресницами, темно-коричневая тушь. Терракотовые румяна оттеняли свежее лицо, розовый зеркальный блеск на губах играл бликами освещения.
На ней было платье для коктейлей из черного прозрачного гипюра, облегающее основу из телесного цвета шелкового сатина. Тонкие черные бретельки лежали на розоватых плечах. Платье, повторяющее выразительный силуэт фигурки, заканчивалось чуть ниже коленей. На ногах были телесного цвета тонкие чулки. На полу стояла пара вечерних туфель, обтянутых черно-золотистой шелковой тафтой, на кровать был аккуратно положен муаровый палантин в тон, узкая и плоская вечерняя сумочка из подобной же ткани дожидалась рядом.
Этот туалет был выужен толковой Маделейн Дюпре из горы того посредственного хлама, что она обнаружила в шкафу Карли и не преминула забраковать. Маделейн же и внушила Карли, что в этом, и только в этом наряде ее ожидает фурор.
— Все, пора… Обувайся! — скомандовала Маделейн. — К сожалению, мы, в отличие от прочих приглашенных, не можем прибыть, когда заблагорассудится, и просто наслаждаться весельем. Следует прибыть заранее и еще раз тщательно все перепроверить.
— Да, ты совершенно права, — кротко отозвалась девушка.
— Карли, ты звезда. Уверена, никто не ожидает увидеть тебя именно такой. Парни скажут: а как это мы раньше не приметили такой картинки, слепцы, — пошутила старшая подруга.
— Спасибо огромное, — признательно проговорила рыжеволосая.
— Не знаю, какие у тебя планы на вечеринку, Карли, а я намерена оторваться. Буду пить пиво и грызть орешки, ну и флиртовать, конечно. Как же без этого…
— Прости, Маделейн, я оставлю тебя ненадолго. Мне нужно забежать к профессору Доменико и отчитаться, — вновь залившись брусничной краской, взволнованно пробормотала Карли.
— Беги, если считаешь, что так нужно, — хитро произнесла Маделейн. — Только не забудь по пути одну очень важную вещь…
— Какую? — насторожилась Карли.
— Ты роскошная женщина вне зависимости от того, кто и что о тебе думает. Это следует помнить, подруга, — напутствовала Маделейн.
— Постараюсь, — неуверенно отозвалась Карли.
— Войдите! — раздался голос профессора, и девушка робко отворила дверь.
Он сидел за столом и возился с подшивками документов.
— Я пришла, чтобы сказать…
— Да не нервничай ты так. Все будет нормально, Карли. Без маленьких накладок еще никому не удавалось обойтись, — ободрил он, даже не подняв на нее глаз. — Иди и развлекайся.
— А вы… придете? — спросила она.
— Постараюсь, — неопределенно ответил Лоренцо, перекладывая листы из одной подшивки в другую.
— Хочу, чтобы вы знали, профессор: я сделала все, что от меня зависело, — дрожащим голосом призналась усердная студентка.
Наконец-то Лоренцо Доменико поднял на нее глаза.
— Закрой дверь, Карли, — тихо сказал он.
Она молча подчинилась.
— В этом платье ты намерена быть на вечеринке? — спросил Лоренцо, сощурившись.
— Да… Разве что-то не так? — опешила Карли.
— Хотелось бы знать, как оно соотносится с твоей собственной идеей костюмированного вечера? — строго осведомился он.
— Но я ведь… распорядительница. Вот и решила, что правильнее будет выглядеть нейтрально. Я посоветовалась с Маделейн, а она в этом толк знает.
— Тейт, в этом прозрачном платье вы выглядите чересчур провокационно. Планируется присутствие респектабельных консервативных господ. Что они подумают о голом распорядителе вечера? — гневно повысил он голос, выпрямившись.
— Профессор, вы ошибаетесь. Под этим кружевом непрозрачная подкладка…
— Избавьте меня от этих натуралистических деталей, Тейт. Мне не интересно, что у вас там под кружевом. Но совершенно очевидно, какое впечатление вы производите!
— И какое же? — отважилось задать она вопрос дерзким тоном.
— Вы бесстыдница, Тейт, если считаете этот наряд допустимым для студенческой вечеринки. Будьте добры, прикройтесь и не смейте дефилировать так перед всеми…
— Или что?! — пошла ва-банк Карли.
Лоренцо вплотную подошел к ней, угрожающе склонился и процедил:
— Я обещаю вам большие неприятности, Тейт…
Карли заставила себя выдержать его взгляд.
— Марш переодеваться! — резко скомандовал он.
— Мне не во что.
— Это тоже не одежда, Тейт! — настаивал профессор. — Признаться, не ожидал от вас такого бесстыдства… Вон из моего кабинете, Тейт!
Глава десятая
— Но… Лоренцо, зачем вы так? — жалобно прошептала Карли. — Это платье вовсе не так скверно, как вы говорите. Я точно знаю, что оно достойное. И Маделейн тоже так считает. Это единственный роскошный наряд в моем гардеробе… — оправдывалась она, опустив глаза, из которых готовы были политься слезы.
— Прекрати, Карли. Не нужно устраивать в моем кабинете сцен, — процедил он и приподнял ее лицо за подбородок. — Платье, может быть, и не дурное…
— Но я в нем кажусь вам омерзительной? — пролепетала девушка.
— Нет, конечно, Карли…
— Тогда почему вы меня отругали? Мне было так хорошо еще недавно, а теперь я чувствую себя дрянной. Так нельзя, Лоренцо… — прошептала она, совершенно поникнув.
— Иди, Карли. Поступай, как знаешь, — тихо сказал он, подталкивая девушку к двери. — Если у тебя возникнут неприятности, пеняй на себя. Но у меня пропало всякое желание появляться на этой вечеринке.
— Вы просто стараетесь навязать мне свою волю и свои представления, — рискнула предположить Карли и смело посмотрела на наставника.
— Так ли это плохо, учитывая, что я старше и мудрее? — невозмутимо спросил он.
— Это плохо вне зависимости от того, в каком вы возрасте и ранге, — парировала взбунтовавшаяся студентка.
— Вот как? — искренне удивился Лоренцо и, положив руку на ее плечо, кончиком пальца приподнял тонюсенькую черную бретельку. — Белье-то хоть на тебе есть? — пренебрежительным тоном спросил он.
— Только самое необходимое, — нашла в себе силы ответить Карли.
— А именно? — въедливо уточнил он.
— Трусики и чулки, — сглотнув ком в горле, отчиталась девушка.
— Трусики и чулки… Что ж, одобряю! В особенности чулки! — воскликнул Лоренцо и бросил взгляд на ее коленки.
— Прекратите! — резко потребовала она.
— А бюстгальтер необходимостью уже не считается? — осведомился Лоренцо, проигнорировав ее отчаянное требование.
— Он к этому платью не идет, — оправдалась Карли.