- Я засыпала в своей постели. Больше я ничего не помню, Аль, - выдыхает она, - я проснулась в его постели в одном нижнем белье, я лежала в его объятиях и не могла шевельнуться толком. А затем он сказал, что все было прекрасно, и я могу быть свободна.
- Так было или нет? Послушай, будет лучше, если у вас ничего не было. Это опасные люди. Пожалуйста, скажи, что ты не влипла во все это! - прошу я.
Вероника резко поворачивается ко мне.
- Да я не знаю, Аля. Я ничего не помню, понимаешь? Я немного выпила, самую малость. Но я чувствую… будто у нас все было.
Закрываю глаза, устало потирая виски. Мало того, что влипла я, так теперь и Вероника… связалась с другим зверем.
- Он сказал, что ты свободна? – уточняю я.
- Да. Это меня и разозлило, я послала его к чертям и наговорила много всего… Кажется, он сейчас в дикой ярости.
- Ника… - стону я, - ты просто Дикая!
А вот разозлился он или нет, это мы узнали, когда Макар вошел в спальню.
- Собирайтесь. Уезжаем.
Всего два слова, но как резко и грубо они были произнесены... Точно также он закрыл дверь, не удостоив Веронику даже взглядом.
Руднев с Макаром уже ждали нас в машине. Прощание было коротким, мы просто сели в машину и уехали. Обстановка в салоне была напряженная, хотя Макар и не выглядел рассерженным. Скорее, это Вероника каждый раз пыталась указать на свою гордость показным равнодушием к произошедшему между ней и Макаром.
Жизнь научила меня не вмешиваться в чужие дела, поэтому, хотя Вероника и была самым близким после отца мне человеком, я решила поначалу наблюдать со стороны.
Кажется, что из-за напряжения и молчания дорога длилась целую вечность, но вот уже вскоре мы высадили Веронику у ее квартиры. Именно отсюда Макар и Руднев забрали нас на дачу.
- До свидания, Артем, - улыбнулась Вероника, - Макар, как вас по батюшке? Я могу быть свободна?
Прикрываю глаза. Вероника, зачем ты делаешь это? Зачем ты распаляешь зверя?
- Ты давно можешь быть свободна, - холодно отвечает Макар.
Задерживаюсь взглядом на Макаре. Тут явно было что-то не так.
Ника поворачивается ко мне. Ее глаза полыхают огнем, видимо, Макар действительно отверг ее. Если они и впрямь переспали, то это должно быть… обидно.
Вот только мне не понять. Я была бы только рада быть отвергнутой Рудневым.
- Аля, ты домой? Может, ко мне?
Качаю головой, прощаясь с Никой. Дома у меня есть незаконченные дела.
В абсолютной тишине мы отвозим Макара.
- До встречи, Аля, - прощается он.
- До свидания, Макар, - равнодушный ответ.
Мы с Рудневым остаемся одни. Автомобиль трогается с места, но плохое предчувствие не покидает меня.
- Я могу выйти здесь и добраться на метро.
Ответом мне служит тишина. Мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида, и его взгляд не обещает мне ничего хорошего. Мне кажется, Руднев замечает мое волнение. Чувствует мое состояние, вызванное не беременностью, а его близостью.
Он остановил машину прямо перед моим домом. Прямо напротив наших окон.
- Здесь нельзя вставать. Это газон, - хмурюсь я.
Вместо объяснений он приказывает:
- Иди сюда.
- Зачем? – недоверчиво.
- Перелезай, я сказал.
Двери заблокированы. Почему нужно перелезать? Просто пересесть - не вариант для господина Руднева?
Не понимая мотив его действий, я оставляю сумку на заднем сидении и начинаю перелезать вперед. Аккуратно и медленно, не позволяя платью задраться выше колен. Благо, просторная машина позволяет это сделать почти без проблем, если бы в один момент крепкая рука не перехватила меня за талию, кардинально поменяв мой маршрут.
С писком в один миг я резко оказываюсь прижатой к мужской груди. Сильные руки Руднева хватают меня за бедра, безжалостно оставляя на них синяки, а я с липким страхом хватаюсь за его плечи, лишь бы не упасть и не удариться.
- Что вы… ты делаешь?! – со страхом выдыхаю я.
А когда до меня доходит замысел Руднева, я начинаю вырываться из его рук с удвоенной силой, вот только в считанные секунды он раздвигает мои бедра так, что я оказываюсь на нем верхом. В уязвимом для меня положении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
При каждой попытке соскочить в спину больно впивался руль. Мое дыхание сбивалось из-за бесполезных трепыханий, а руки Руднева грубо сминали ткань моего платья, задирая его выше.
Он с легкостью добрался до белья и отодвинул в сторону мягкую ткань, чтобы беспрепятственно войти в меня.
- Наш договор исполнен. Ты обещал, что больше не прикоснешься ко мне! - обессилено шепчу я.
- Не обещал, Аля. Наоборот, я буду трогать тебя до последнего дня своей жизни, - пригвождает он.
Именно в эту секунду мужские руки скользили по моему телу настолько жадно, будто они касались меня в последний раз.
- Ты просто избалованный сынок, тебе все досталось от отца! И власть, и деньги, и…
По-прежнему продолжая удерживать мое тело в тисках, Руднев замирает. Его губы изгибаются в непонятной мне улыбке.
- Мне тридцать. И я давно не сынок. Что же ты вообще обо мне знала, Аля? Когда соглашалась на ту аферу в торговом центре… – горько усмехается он.
Я замираю в ответ. Тридцать? Черт, ему действительно всего тридцать.
- Но спасибо за комплимент, девочка, - усмехается он, усиливая хватку на моих бедрах.
- Отпусти меня, слышишь? Кирилл может нас увидеть! Ты и так разрушил мою жизнь!
- Блядь, ты еще не поняла, что мне все равно на твоего Кирилла? Зато ему очень понравилось смотреть на то, как его девушку трахают. Так давай доставим ему удовольствие снова?
Я отшатываюсь от этого клубка внезапно вспыхнувшей агрессии, широко распахивая глаза.
- Что ты такое говоришь?!
- У твоего парня стоял, когда я брал тебя. Как тебе такое, девочка?
- Ты лжёшь. Я не верю в это.
Вздрагиваю, чувствуя голой кожей прикосновения его рук, пробирающихся к самому сокровенному. Именно в этот момент я внезапно ощущаю посторонний взгляд, прямо там, из окон нашей квартиры.
Автомобиль без тонировки совсем не смущал Руднева, ведь в такую рань выходного дня вокруг не было ни души. Был только Кирилл.
Его взгляд сверлил мою бесстыдную позу и прекрасно видел руки Руднева, пробирающихся под мое платье. Из-за этого платье задралось слишком откровенно.
- Пожалуйста, не нужно сейчас… - шепчу я.
Но вместо ответа его пятерни крепко обхватили мою попу, направляя меня прямо на его твердое естество. С распахнутыми глазами я упираюсь в его грудь.
- Именно сейчас, Аля. Устроим это представление для тех, кто все это затеял.
- Я не понимаю… - хныкаю я.
Он сжимает меня крепче. Я упираюсь в грудь, но чувствую его наступление. Голой кожей я ощущаю его член прямо между бедер. У входа.
Я облизываю пересохшие от волнения губы. Он сделает это. Показательно, как в нашу первую ночь.
- Не по этой ли причине кресло твоего бывшего мужика скрипело, то и дело давя тебе на нервы? Он не смотрел тебе в глаза, потому что смотрел на порно с тобой в главной роли. Хватит, Аля, снимай свои розовые очки.
Я качаю головой, нервно кусая губы. Этого не могло быть. Не знаю, зачем Рудневу сдалась эта ложь, но я никогда не поверю ему.
Или?..
- Бывшему? – усмехаюсь нервно.
Я усмехаюсь, но уже прекрасно понимаю, чего добивается Руднев. Где он, там должна быть и я… Я и наш ребенок. Такова реальность.
И рядом со мной не должно быть других мужчин. Так он сказал однажды. Именно к этому сейчас все идет.
- Шутки закончились, девочка. Сейчас ты зайдешь домой и соберешь свои вещи. Отныне ты целиком и полностью принадлежишь мне.
Глава 16.
- Я не понимаю, - усмехаюсь нервно, - зачем тебе это? Какое тебе дело, с кем я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Я так решил, – сжимает челюсти, злится.
Я упираюсь руками в его грудь, пытаясь избежать уязвимого интимного положения, и тогда в этот самый миг глаза Руднева вспыхивают диким огнем. Я дергаюсь слишком поздно - он хватает мои бедра и уверенно насаживает меня на себя.