Обращаться со всем этим арсеналом[79] умел только Андре, потому что ни Фрике, ни Барбантон не были охотниками по призванию. Разумеется, каждый из них мог послать куда следует меткую пулю. Однако в их сердцах не пылал «священный огонь» охоты.
Подразумевалось, что оба они будут рядом с Андре и вовремя подадут ему заряженное ружье, не доверяя этого наемным носильщикам, которые слишком пугливы и способны убежать как раз в тот момент, когда требуется спокойно стоять на месте.
В первых главах мы стали свидетелями начала приключений наших друзей, когда их яхта после долгого путешествия вдоль западного побережья Африки подошла к Сьерра-Леоне.
Андре, желая побывать в стране горилл, поставил судно в виду Фритауна и отправился со своими двумя товарищами к тому месту, где и произошла поразительная встреча с мадам Барбантон, вовремя вырванной мужем из лап гигантской обезьяны.
ГЛАВА 7
Кошмар наяву. — Как это красиво — хорошо воспитанный человек! — Что такое «выезд на природу» в представлении жандарма. — «Что вы делали на этом дереве? — Я искала вас!» — В дороге. — Гимны «Боже, храни королеву!» и «Барбантон-табу!» — Путешественница. — В виду Фритауна. — Лотерейный билет. — Номер, на который выпал выигрыш в триста тысяч франков. — Близок локоть, да не укусишь. — По следам трех компаньонов. — Желая получить подпись. — Желтая лихорадка. — Все на борту яхты. — Катастрофа.
Бывают потрясения настолько сильные и неожиданные, что они способны помрачить даже самый крепкий и уравновешенный рассудок.
Именно это и случилось с несчастным жандармом, когда тот, сбив одним выстрелом гориллу, узнал в спасенной им особе свою жену мадам Барбантон, урожденную Элоди Лера.
На какой-то момент ему показалось, что все смешалось в его голове и мысли отплясывают там дикий танец, а он не в состоянии найти слов для их выражения.
Затем в мозгу Барбангона произошла какая-то перемена, и жандарм перестал верить своим глазам.
Он разразился нервическим смехом и воскликнул:
— Вот это забавно! Мне снится моя любезная супруга! Ведь это сон, правда, месье Андре? Правда, Фрике? Вы смотрите на меня как-то странно. Уж не получил ли я солнечный удар? Ведь от него бывают кошмары… Пожалуйста, уколите или ущипните меня! Я хочу проснуться! Это очень плохой сон. А! Так вы не хотите? Тогда я сам!
И он схватил свое огниво, чиркнул кресалом, поджег фитиль и приложил его к тыльной стороне руки. Ожог заставил Барбантона вскрикнуть.
— Тысяча чертей! Я не сплю. Значит, она здесь… и я опять несчастен!
Андре, не слушая больше горестных сетований друга, поспешил на помощь бедной женщине, которая была еле жива после пережитого ею страшного приключения.
Она с трудом переводила дыхание и не могла вымолвить ни слова.
Благодаря умелым заботам Бревана потерпевшая наконец пришла в себя и попыталась подняться.
Андре попросил ее не двигаться и добавил:
— Вам не стоит сейчас рисковать и пытаться идти. Мы соорудим носилки, и мои люди донесут вас до города.
— Мне не хочется причинять вам столько затруднений, — проговорила женщина уже окрепшим голосом. — Я пустилась в дорогу, ни с кем не посоветовавшись, и теперь мне приходится расплачиваться за свою неосмотрительность… Я пойду сама!
— Будет слишком бесчеловечно позволить вам это! Я уже сказал, что до Фритауна вас донесут мои чернокожие.
— Ну хорошо, я согласна… только при одном условии.
— Ох! — шепнул жандарм на ухо юноше. — Она уже ставит условия!
— Тихо! Молчите! Не бойтесь, наш патрон — человек воспитанный, но все же он не позволит ей вертеть экспедицией, как табачной лавочкой на улице Лафайет!
— Мадам, — вежливо проговорил Андре, — все ваши желания будут исполнены… если это будет зависеть от меня. Итак?..
— Я прошу вас пойти вместе со мной во французское консульство.
— Я в вашем распоряжении.
— Слова, конечно, пустые, — пробормотал про себя Фрике, — но все-таки как это красиво — хорошо воспитанный человек!
— Я бы хотела, чтобы месье Гюйон тоже сопровождал нас, а еще… мой муж.
— Я не могу им этого приказать, но как друг я могу их об этом попросить. Не правда ли, Фрике? Не правда ли, Барбантон?
— Конечно, мадам, я пойду с вами — хотя бы для того, чтобы вы опять не попали в беду! — сказал парижский мальчишка.
Что же касается жандарма, то напрасно он старался вымолвить хотя бы слово. Его рот конвульсивно открывался и закрывался, но произнести он смог только нечто нечленораздельное и бессмысленное.
— Спасибо, месье Фрике! — вновь заговорила женщина. — Тогда, перед вашим отъездом, я была слишком резка с вами. Пожалуйста, извините меня — и забудем об этом!
— Ну уж нет, мадам, как раз об этом-то и не стоит забывать! — трагически воскликнул жандарм. — Черт возьми! Сначала смертельно оскорбить человека, а потом отправиться за ним на природу, чтобы и там нарушать его покой!
«На природу?! Неплохо сказано!» — с усмешкой заметил про себя Фрике.
— Ответьте мне, мадам, что вы делали, сидя на этом дереве?.. Вместо того, чтобы сидеть дома…
— Я искала вас, — тихо ответила воительница с улицы Лафайет.
Этот лаконичный ответ и тон, каким он был дан, совершенно обезоружили старого солдата.
— А лавку я оставила на попечение человека, которому мы можем полностью довериться.
— О! — Барбантон презрительно махнул рукой. — Коммерция меня больше не интересует, я вовсе не собираюсь возвращаться к ней. Вы можете делать с лавкой все, что вам только заблагорассудится!.. Итак, зачем вы искали меня столь упорно, что даже забрались в эти дебри?
— Потому что вы мне нужны!
— Я вам нужен?!
— Ради одной подписи, которую вы должны поставить в присутствии консула и этих господ.
— Какой подписи?!
— Довольно, Барбантон, довольно, дружище! — ласково, но твердо прервал его Андре. — Сейчас не время и не место расспрашивать мадам о важных причинах, заставивших ее отправиться в столь опасное путешествие. Вы только понапрасну утомляете вашу жену.
— Все, месье Андре!.. Вы — мой командир, следовательно, это — приказ! Куда пойдете вы, туда пойду и я!
— Вот и хорошо, благодарю тебя, мой храбрый товарищ!
Тем временем негры быстро соорудили удобные носилки, связав лианами жерди, сделанные из ветвей дерева, и положив на них матрац из листьев.
Несмотря на только что проявленную энергию, путешественница была на грани обморока, когда занимала свое место.
Андре, как всегда предусмотрительный, распорядился, чтобы над женщиной был устроен навес из листвы, который защищал бы ее от солнца, и группа двинулась в путь. Фрике, Барбантон и один из негров остались, чтобы снять шкуру с гориллы, которую Андре хотел увезти с собой. За этим занятием они задержались до вечера и нагнали остальных только там, где предполагался ночлег.