— Всего лишь хотела поговорить. И узнать состояние Артема.
— Когда мужу тюрьма светит, забеспокоилась сразу… Узнаешь теперь, каково это — страдать!
Куда делась та милая дружелюбная девушка, откуда столько яда? И речь обо мне. Разве можно в этих обстоятельствах думать о ком-то, кроме любимого человека?
— Ян не причастен.
— Хм… — Таня все-таки закурила. Дрожащими руками подносит сигарету ко рту, а глаза лихорадочно бегают. Что с ней? Боится… Но чего?
— Я сожалею о случившемся, и виновные понесут наказание.
Она заметно напряглась. Точно знает больше… Вот только не ясно: сама организовала нападение или кто-то другой «точил зуб» на Артема?
— Вот только не надо из себя святошу строить… Сожалеешь… ну-ну… — злость так и прыщет из нее. — Наверняка, натравила специально. Слышала, как твой муж угрожал…
Теперь понятно, откуда ей известно о конфликте. Сильно сомневаюсь, что Артем пришел и поведал жене, как с ним разбирался Ян по причине приставаний и непристойных предложений.
— Говорил, а не угрожал, — поправляю.
— Считай, как хочешь. Я от своих слов не отступлю. Это из-за тебя все!
Задев меня плечом, она пошла обратно в больницу, кинув в сторону окурок. Не хватало только добавить: «ответишь по полной программе за мою неудавшуюся жизнь». И где, спрашивается, страх за мужа? Одна лишь месть в глазах.
***
Домой я возвращалась поникшая, расстроенная, уставшая и эмоционально опустошенная. Пока ехала, позвонила Яну — узнать, как скоро он приедет. Оказалось, будет ужинать с адвокатом, обсуждать план действий. И тот уже что-то нарыл. За полдня? Вот это скорость.
Как резко все поменялось… Наше тихое семейное счастье проходит проверку на прочность, словно кто-то сверху заскучал, глядя на нас, и теперь испытывает, ведет изощренную игру. Набраться бы сил и вытерпеть все…
Захожу домой. Дети мгновенно окружают, виснут, даже немаленький Макс, который ростом чуть ниже меня, тоже с удовольствием делает это. Обожаю их.
После ужина устраиваюсь вместе с ними смотреть мультики.
Очень клонит в сон, буквально силюсь, чтобы не вырубиться. И дочь так сладко сопит, свернулась, положив голову на мой живот.
— Тина, милая, — от внимательного взгляда Виолетты Павловны ничего не укроется. — Ты в порядке?
«Нет, не в порядке» — врезаются тут же мысли. И как уберечь их от новостей, если что-то пойдет не так? Стараюсь не накручивать себя мрачными картинами, но беспокойство не покидает.
— День выдался насыщенным… — отвечаю правдиво, даже не нужно вдаваться в подробности.
— Ложись спать. Мы с Лидой проследим за детьми. Ян опять задержится?
— Да. Деловая встреча.
— Тина, иди, — моя мама тоже настаивает. Мне так неудобно, каждый раз спихивать на них родительские обязанности, но сейчас, действительно, выдохлась.
— Хорошо. Только Мию сама уложу.
Целую сыновей. Желаю всем спокойной ночи. И забираю малышку. Ложусь вместе с ней, засыпая мгновенно.
Сквозь сон ощущаю руки, заботливо несущие меня.
Ян… Улыбаюсь, прижимаясь к его груди.
***
Мне не терпелось узнать информацию… Поехала в город вместе с мужем на одной машине, чтобы полноценно поговорить, а не прятаться по углам, опасаясь быть услышанными.
Филипп Абрамович все-таки молодец. Минимум, который он раздобыл, наводит на размышления. И роет в нужном направлении. Я с ним согласна.
После встречи с Таней только больше убеждаюсь в ее причастности. А если учесть, что Артем подал на развод и по брачному договору жена остается ни с чем — мотив имеется, весьма серьезный. И тут, так удачно, подслушала разговор наших мужей. Месть в чистом виде. Мне заодно сделать больнее, ведь она убеждена: причина всему — я.
На любовь это мало похоже. Только не ясно: двигало нежелание расставаться с ним или лишаться обеспеченной жизни? Артема даже жаль… Впрочем, в этом еще стоит убедиться.
— Ян… я должна сказать…
— Опять что-то скрываешь? — вздыхает муж.
— Нет, скорее, не успела… Вчера видела Таню.
— Тина, ну, зачем?! — повысил голос, а пальцы с силой сжали руль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Может, выслушаешь? — прикасаюсь к его напряженному плечу.
— Давай, если это поможет… — притормаживает и сворачивает на обочину.
Пересказываю все свои наблюдения и подробности разговора.
— Когда покидал офис Тарасова, наткнулся на испуганную женщину. Но я ведь понятия не имею, как выглядит твоя бывшая однокурсница. Не запоминал лица всех, кто был в баре шесть лет назад, когда за тобой приехал…
«Умелый ход с ее стороны…» — стоит устроить очную ставку, и факт визита Яна станет подтвержденным. Зачем следствию миллион версий, когда есть удобный вариант. Продумано.
— Это она… — сомнений не осталось, но нужны доказательства.
— Сегодня встречаюсь с Филиппом Абрамовичем. С его абсолютным чутьем, скоро правда всплывет.
— За что нам это?
— Иди сюда, — тянет на себя.
Отстегиваю ремень безопасности и перебираюсь к Яну на колени. Он обнимает мое лицо ладонями и смотрит со всей серьезностью, а в голосе звучит практически приказ:
— Давай договоримся: держись от «подружки» подальше и никуда не вмешивайся, ее вменяемость под большим вопросом… Мужа не пожалела, не хватало, чтобы ты пострадала.
— Но… — хотела возразить, что он преувеличивает, и сама не уверена… Как далеко она готова зайти в своей мести?
— Никаких «но»! Больше повторять не стану, иначе запру и охрану поставлю. Поняла?
Киваю. Лишь бы все закончилось как можно быстрее.
Глава 10
Глава 10.
Как же сложно заниматься рабочими моментами, когда мыслями далеко отсюда… А у меня очередная выставка скоро открывается. И каждый день поступают новые заявки на участие: необходимо уделить внимание всем желающим, выслушать, не дать усомниться в нужности мероприятия, рассказать о перспективах и сотрудничестве в дальнейшем на коммерческой основе…
Мечтаю лишь о скорейшем разрешении ситуации.
Прошло почти две недели, результат глобально не изменился, хотя хуже не стало — значит, есть, ситуация под контролем. Филипп Абрамович продолжает усердно копать в отношении Тани. Все более и более пикантные подробности всплывают, некоторые вызывают не просто удивление…
— Простите… — послышалось сзади, пока примеряла картины к стене. — Вы Тина?
Обернулась на голос. Женщина лет шестидесяти, может чуть меньше, внимательно смотрит, изучая меня.
— Да… А вы? — не ждала уже визитов сегодня, а прием клиентов ведет менеджер.
— Мы можем поговорить? — она перешла сразу к делу. И пришла по «личному», судя по интересу в глазах.
— Вы не представились.
— Наталья Николаевна… — сказала и тут же добавила: — Тарасова…
«Тарасова? Мать Артема?»
— Да, правильно поняли, — ответила на мой немой вопрос.
— Что же хотите? — я насторожилась, хотя выглядит его мать вполне дружелюбно.
— Найдется уединенное место? — женщина оглянулась по сторонам.
— Пойдемте, — показала жестом идти за мной.
Открыв дверь своего кабинета, пропустила ее вперед. Предложила сесть. Сама присела напротив.
— Спасибо, что не отказали, — она заметно волновалась. — Для меня, действительно, важен этот разговор…
— Как Артем? — перебила Наталью Николаевну.
— Без изменений, — ее губы тронула мягкая улыбка, когда услышала мои слова. — Ваш адвокат приходил…
Не сомневалась, что он захочет со всеми побеседовать и подход найдет к кому угодно, ведь она явно пришла не скандалить.
— Мой муж не виноват.
— Я знаю, — уверенно говорит мать Артема. — И заинтересована не меньше, чтобы засадить невестку. Но пока сын в таком состоянии… — голос дрогнул, но собралась и продолжила: — Как только он очнется, дам показания против нее. Сейчас: пусть Таня думает, что добилась своего.
«Ого! Вот это поворот!»
— Добилась? Что вы хотите этим сказать?
— Прогнозы врачей положительные… По моей просьбе они говорят, что шансов на восстановление у Артема нет: либо инвалид, либо не выкарабкается вообще.