Читать интересную книгу Десять негритят - Винсент Килпастор

Кроме отказа от кино в пользу шоппинга, будто я ожидал от раскладчицы собачьей жратвы интеллекта мадам Блаватской, меня еще и печалил факт, что я не совсем полностью понимаю ее беглую речь. Диалект черных называется "эбоникс", и я в те времена наотрез был не согласен с гипотезой оклендского университета, будто эбоникс это де самостоятельный язык. Я его тогда считал изолганным английским.

Должен вам признаться, за долгие годы я продвинулся в этом диалекте, однакож похвастаться, что полностью овладел - не могу до сих пор. Негры креативны, как отцы-хранители блатной фени. Они постоянно стремятся к тому, чтобы их не понимали белые.

В последнее время мне ежедневно приходилось общаться с черным дилером и я не всегда понимал, что же он несет. Иногда я просто сдавался - "Дюд (а мы звали друг друга не иначе как просто дюд), дюд, незападлу, ты мне это вот просто текстнуть не можешь?" Текстать эбоникс им приходится все же на английском, так что понятно каждое слово.

А как же жизнь обошлась со мной и Леташей? Как должно. Подруга оцепила за мой счет дорогущие найки в малле и больше на свидание не просилась. Я тоже особо не настаивал. Просто доживал дней шесть до зарплаты на милости добрых украинцев.

***

Если вы сидели в тюрьме, то точно знаете, как легко определить отсидевших в других людях. Тюрьмы и добровольческие батальоны оставляют пожизненную печать - там чужие, здесь свои. Черное и белое. Остальное - от лукавого.

Мы с Тони поняли друг друга с одного взгляда. Хотя он был черный и лет на двадцать старше меня. Наверное, потому что, он был олд-скул - штаны на жопу не слезали, рубашка не кричала баскетбольной символикой, на носу были очки с простыми стеклами - закос под лоха, а голову украшала недешевая кепка. Правда, кепку он носил задом на перед. От этого над его высоким умным лбом гордо, как буревестник, парил стилизованный кенгуру всем известного брэнда.

Я тогда только попал на новую работу, передвижную ярмарку, обувающую город за городом. Правда, поначалу вместо обещанного компьютерного отдела, усталый просроченный менеджер пихнул меня в отдел одежды. А вы знаете, что джинсы пакуют тюками по пятьдесят штук? А представляете, сколько весят этот тюки, особенно если в магазине несколько сот видов джинсни и все в тюках.

"В объятиях джинсни" - я призвал на помощь великого Гребещикова. Это тоже тюремное - когда стает совсем невмоготу, ты внутри стартуешь чат с Шекспиром или со смелым шаламовским майором Пугачевым. А еще наблюдение - вам ужасно трудно первое время в новой камере, лагере или новом месте работы, так? И откуда не возмись вдруг возникает какой-то человек, который абсолютно безвозмездно тебе помогает.

Иногда я думаю, это ангел-хранитель проламывает матрицу. Если бы Тони не помог и не показал мне пару хитростей, я гарантированно проломил бы в тот день свой тонкий поэтический хребет.

Просроченный менеджер цеплялся к нам целых три дня, будто обиженный судьбой дед доканывает в казарме свежего слабака салабона. Поэтому предложение Тони обложить компанию подоходным налогом не вызвала у меня и минутного колебания. Еще одна черта бывших заключенных и служивых - они быстро и эффективно организуются.

А дело-то было в Нью Джерси, прям через мостик от города-монстра. Тони водил желтый бокс-трак арендованный у смешной компании "Пенске". Мы встретились на заправке в паре миль от гребанной ярмарки и молча перекидали часть тюков в мою машину.

У нас было два варианта сбыта краденной джинсни - Брайтон Бич - шангри-ла еврейских лавочников, выходцев из СССР и черный Бронкс.

Бич был намного ближе. Как ни странно, прямо рядом с еврейским "бизнесом" благоухал пряный арабский магазинчик. Араб насмерть торговался за каждый цент, а я терпеть не могу мелочности в людях. Зато еврей сразу дал нужную цену. И только когда мы отъехали мили на три, Тони обнаружил недочет в шестьдесят баксов. Как и я, он из тех вечно небогатых авантюристов, которые редко пересчитывают деньги. Деньги за это на нас вечно обижаются и утекают к другим.

Тони приоткрыл бардачок Пенске где серебряной потертостью мрачно улыбнулся кольт. Взгляд Тони взвешивал: а не вернуться ли и не устроить нашему шустряку реконструкцию битвы у Шаар ха Голан? Заметив в моем взгляде колебание, он снова пересчитал деньги и махнул рукой. Пусть живет. Так я в тот день определился с еврейско-арабским конфликтом и избежал возможной реконструкции шестидневной войны.

***

Пропажа джинсов в особо крупных размерах обнаружилась уже через два дня. Потертый менеджер наехал на Тони, а тот с удовольствием дал ему в скулу. В полицию наше руководство не верит, так что нас просто согнали в кучу и объявили, что Тони есть опасный преступник, изгой и, возможно, террорист. Любое содействие Тони - как, например, укрывательство его нежелательной персоны в номере гостиницы повлечет немедленное увольнение.

А вы знаете как сказать "увольнение" по-американски? Терминэйшн. Так же, как и "уничтожение".Кацман уничтожил меня за три недели до рождения ребенка.

***

Не смотря на угрозу полного истребления, я прятал Тони в своем номере почти сутки - до конца сорочинской ярмарки. Старому гангстеру нужно было попасть домой, в Детройт, а это почти по пути со мной. До моего города, а там уже на Серой Гончей рукой подать. Детройт - состоявшийся музей городских джунглей под открытым небом. Пескову, Дроздову и Сенкевичу в советское время стоило бы приехать сюда и снять передачу типа "в мире животных" - слишком уж много в даунтауне Детройта негров. Они слегка разбавлены арабами и почему-то поляками.

В паре кварталов от автобусной станции быстрых серых собак, я решил угостить Тони хорошим стейком - на прощание. Увидимся ли еще?

В обшитом деревянной панелью зале висели портреты кенгуру и профиль Австралии. Все посетители стейк-хауса, а также официанты, повара и уборщики были носителями бремени белого человека.

- Not exactly a brother-friendly place, huh?

Тони сказал это нарочито громко, заставив вздрогнуть посетителей в соседней секции. Белые люди напряглись, будто он вот прямо сейчас собирался вытянуть волыну и методично сдернуть с них бремя ювелирных излишеств.

А волыну он и правда - вытянул. Во время десерта. Пожаловался, что едет домой с пустыми руками, да и уступил ее мне за две зеленые бумаги.

Когда он ушел на автобусную станцию, я еще какое-то время мастурбировал стволом в кармане, привыкая к странному чувству безбашенной силы, которое поначалу кружит голову всем начинающим энтузиастам огнестрела.

А еще мне стало стыдно за себя. До этого момента я и сам относился к черным с недоверием и опаской, изучал их как букашек на предметном стекле скандальной дарвинской теории. Наверное, пришло время признать их такими же людьми, как и я сам.

***

Минуло пара лет, и я обзавелся собственным домиком. Чудом удалось убедить банкиров, что я буду вносить за него следующие тридцать лет. Упрямая самоуверенность банкиров в будущем просто поразительна. Они не вчитываются между строк у Булгакова. Впрочем, именно поэтому они и банкуют. Любовь к Булгакову и его образу жизни несет в себе расположенность к нищему писательству и опиатам.

Домик в стиле Кейп Код был обнесен высоченным забором. Во двор, по рецепту старика Макаревича, я запустил пару злобных псов - в качестве антивируса от нежелательных посетителей и дураков. Мерно потекла уютная жизнь мелкого бюргера, склонного к унылой мемуаристике.

Беда нагрянула ровно через год.

***

В самом конце нашей улицы, уже за холмом, был многоэтажный комплекс, где жили благие белые пенсионеры. Потом дом выкупила городская мэрия и туда снова заселили пенсионеров, только на этот раз несостоятельных черных выходцев из гетто, не успевших за долгую жизнь нажить себе мало-мальскую пенсию. Это вызвало тихий ужас всей нашей заречной улицы.

Она внутренне напряглась. Райончик -то не богатенький, но люд, люд в основном белый. Голубые воротнички - продвинутый пролетариат: строители, техники по обслуживанию кондиционеров и прижимистые рвачи-автомеханики. Домик тут я смог себе позволить. На домик в районе Белых воротничков мне понадобился бы кредит лет на триста.

На другом конце улицы в огромном доме воняли своим вечным карри индусы, а весь первый этаж они запустили под маленький магазин, где продавалось пиво, сиги, дешевый синтетический жрач и лотерейные билеты.

Из нового многоэтажного гетто вверх по родной улице потянулись потоки пожилых негроидов. Вы обращали внимание сколько среди негров больных, увечных, искалеченных и, пользуясь библейской терминологией - откровенно расслабленных? Это походило на толпу паломников потерявших дорогу к Иисусу-целителю.

Расслабленные и одержимые мелким бесом калеки на костылях совершали марш бросок в индуский магазин, где глушили жажду дешевым пивом, псевдо-ирландской бормотухой Дикая Роза Ирландии, а также спускали последние гроши на лотерейные билеты- обходной рывок в сторону американской мечты.