Читать интересную книгу "ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ - Норман Ричард Спинрад"

Линде. В комнату он вошел, дрожа от волнения и сомнений, но вышел оттуда только через два часа.

ЛИНДА ЛЕВИН

Безумно хотелось поделиться с кем-нибудь этой славной новостью — влезть на крышу, например, и кричать, чтобы слышали все, — но когда Ричард рассказал мне, как поступили эти подонки из корпорации «Сатклифф», я согласилась, что будет лучше продолжать труды Девы Марии как раньше, тайно, и, прежде, чем те, кто мог остановить нас, что-нибудь пронюхают, передать вирус как можно большему числу ничего не подозревающих людей. Трудно было поверить, что такое своекорыстное зло возможно, но уже то, что я выздоровела, а мир по-прежнему ничего не слышал о дредноуте, служило горьким подтверждением слов Ричарда.

Тод тоже поклялся молчать, и мы втроем — когда вместе, когда по отдельности — принялись тайно распространять инфекцию жизни по всему Пало-Алто.

Почему я задержалась в Пало-Алто на две недели, а не продолжила свой обычный кольцевой маршрут по Калифорнии, хотя распространить целебный вирус по всему штату было бы и логичней, и эффективней?

Может быть, потому, что мне хотелось быть поближе к единственным двум людям, знавшим о восхитительной тайне и о смертельной опасности в случае провала. Может быть, я даже влюбилась в Ричарда, такого истерзанного, напуганного и в то же время такого бесстрашного.

Но, скорее всего, я уже тогда знала в глубине души, что это не может продолжаться вечно, что рано или поздно в корпорации «Сатклифф» что-то пронюхают и нам придется скрываться. Случись такое, Ричард и Тод оказались бы без меня совершенно беспомощны. Только с Девой Марией, с ее опытом и связям и у них еще оставался шанс уйти от преследователей.

ДОКТОР РИЧАРД БРУНО

Сами посудите, ну что я мог сказать Мардж? Рассказать ей все, как есть, включая и то, что данная мной клятва Гиппократа заставляла меня трахаться вживую с бесконечной чередой случайных женщин? Или что с моей подачи наш сын выполняет свой долг перед человечеством таким же образом?

Разумеется, мне изо дня в день приходилось врать и изворачиваться, причем, вскоре это приобрело такие масштабы, что теперь она ни за что не поверила бы моим объяснениям и уж тем более не одобрила мое распутное понимание моральных обязательств перед обществом.

Хотя, как я ни мучался совестью из-за этой чудовищной непрерывной измены, должен признать, сам процесс доставлял мне немалое удовольствие.

В конце концов, кроме меня и Тода, во всем мире не было ни одного мужчины, который мог бы наслаждаться сексом, как мы. Плоть по плоти, как и положено от природы, причем не только без страха перед Чумой, но еще и с полным пониманием, что между делом мы тайно дарим людям избавление, несем человечеству высочайшее добро.

И плюс к тому, у нас с Тодом складывались совершенно уникальные отношения. Редко когда между отцом и сыном развивается такое доверие. Мы часто делились друг с другом подробностями своих сексуальных похождений и даже пытались вместе сообразить, как привлечь в наши ряды Мардж.

Или хотя бы инфицировать ее вирусом-дредноутом. Но я знал, что Мардж ни за что не захочет меня вживую. И по своей воле никогда не расстанется с моногамией. В сексуально-психологическом плане Чумные Годы наложили на Мардж глубокий отпечаток, и даже если бы я сумел убедить ее, что говорю правду, она никогда не простила бы мне мои бесконечные измены. И тем более, не согласилась бы распространять дредноут сама.

Оглядываясь назад, я понимаю, конечно, что все это просто не могло тянуться долго.

Оно и не протянулось.

Тод снова попал в облаву в одном из баров. Но на этот раз его не привезли домой. На этот раз позвонили по телефону, и трубку сняла Мардж. Тод находился под арестом в городском участке СП. Другие задержанные показали, что он крутится в этом баре постоянно, и несколько «черных карточек» признали, что имели с ним половые сношения вживую. Сейчас его проверяют, но у них, мол, нет никаких сомнений, что результат будет черный.

Мардж передала мне все это упавшим голосом, едва сдерживая слезы — чувствовалось, что еще немного — и она разрыдается.

— Не беспокойся,— сказал я.— Им придется его отпустить. Я тебе обещаю, у него останется голубая карточка.

— Ты с ума сошел, Ричард, это невозможно! Ты просто не соображаешь, что говоришь!

— Если ты считаешь, что я сейчас не соображаю, подожди, пока я не напьюсь и не расскажу, почему я так думаю,— ответил я, наливая ей и себе виски в большие бокалы.

Прежде чем у меня достало смелости начать, я сам махнул залпом два бокала, а потом то и дело прикладывался снова, продолжая рассказ.

— ...А теперь я хочу передать дредноут и тебе,— заплетающимся языком произнес я, выложив все до конца, и потянулся к ней.

Мардж взвизгнула, отскочила назад и бросилась из гостиной, крича:

— Животное! Грязное животное! Ты с ума сошел! Ты убил нашего сына! Не трогай меня! Не смей ко мне прикасаться!

Можно ли объяснить или оправдать то, что случилось потом? Я , конечно, был здорово пьян, но где-то в глубине сознания работал холодный, логичный автомат. Если и бывает такая штука, как изнасилование по любви, то сейчас, мол, самое цремя. Мардж была уверена, что я — скопище всех известных штаммов Чумы, и я мог доказать обратное только одним способом. Я должен был передать ей дредноут, и никаких «нет» не принимается.

Короче, я изнасиловал вживую свою собственную жену, зная, что поступаю правильно, хотя она ни на секунду не переставала сопротивляться, будучи на все сто уверенной, что защищается от верного заражения Чумой. Вышло все жестоко, грубо, и я ненавидел себя за это, даже понимая, что поступаю правильно.

После я оставил ее рыдающей на постели и отправился выручать Тода из участка СП.

Я все еще был пьян, да и злость разбирала. Принялся давить на них своим авторитетом, потребовал полной проверки и Тода, и себя самого, и вообще довел усталого призывника из СП , который проводил анализы, до белого каления. А когда все анализы дали голубой статус, я пригрозил подать на них в суд и устроить грандиозный скандал, если Тода сейчас же не отпустят со мной. Отчасти благодаря этому мне удалось отвлечь его внимание от «аномального организма», который он обнаружил в крови у нас обоих. В общем, нас выпустили.

Но «аномальный организм» наверняка будет