— Эко ты, подруга, размечталась, — хмыкнул я. — Мы еще даже от кошмара этого чертового за спиной не избавились. Лишь выиграли несколько часов форы. Но, чую, очень скоро монстр снова нащупает наш след. И тогда все скопом мы отправимся на перерождение следом за Слезой.
— Оптимист, млять!
— Уж какой есть…
Дальше наш разговор не заладился, и следующие четверть часа я молча бежал в дымке предрассветного полумрака.
Наконец, из-за горизонта вынырнул краешек солнца, и мрачная черная пустыня озарилась первыми жгучими лучами.
— Алё, сонное царство! Ну-ка подъем! — замедлив бег, я подхватил крестников за ремни, приподнял обоих над плечами и стал трясти.
— Обожди, я сперва слезу! — возмутилась Белка, из-за устроенной мною тряски, оказавшаяся вдруг под лавиной не сильных, но неприятных, ударов расслабленных нижних конечностей соседей по ее бокам и спине.
Я прекратил тряску и через секунду окончательно остановился.
Пока Белка сползала с моей спины, Жаба со Скунсом практически одновременно вышли из спячки и, самостоятельно задергавшись в неудобном подвешенном за ремни состоянии, наперебой запросили: поставить их на землю… Что я, разумеется, тут же и сделал.
— Че? Неужто, оторвались? — спросил плюхнувшийся ногами в графитовую пыль Жаба.
— Временно, — буркнул я зло. И мой раздраженный вид напрочь отбил у крестника желание задавать уточняющие вопросы.
— А Слеза где? — первым удивился пропаже спутницы Скунс.
К горлу подкатил ком, и я еда сдержался, чтобы не отоварить плюхой ни в чем не повинного пердуна.
— Ее с нами больше нет, — пришла мне на выручку Белка. — Она пожертвовала собой, и задержала преследователя. И только благодаря ей, все мы до сих пор живы.
— Твою ж мать!.. — заворчал Жаба, но я тут же его перебил, не позволив договорить:
— Оплакивать потерю будем потом. Если это потом вообще наступит, в чем я лично пока что не уверен… И чтоб повысить наши шансы, доставай-ка, Жаба, свой амулет, прямо сейчас активируй его, и все дружно начинаем искать портальный мираж.
Крестник кивнул, и полез за пазуху…
Через пару часов, чуть опередив мой прогноз, снова раздался тревожный набат в голове. Кошмар нашел наш потерянный след, и бросился вдогонку.
За эти два часа, увы, далеко отойти мы не успели. Тому имелся ряд причин. Во-первых, из-за поднявшегося над горизонтом солнца, в черную пустыню стремительно вернулась удушливая дневная жара, бежать в которой на пределе сил, как раньше, чревато было потерей сознания от теплового удара. Во-вторых, активированный Жабой артефакт все это время на всю катушку сканировал окружающую местность, пытаясь нащупать миражный портал. От членов отряда же требовалось, при этом, не зевать, и беспрестанно смотреть по сторонам, чтобы в ключевой момент поймать взглядом откликнувшийся на зов артефакта мираж. Ведь, отклик миража на зов артефакта продлится не дольше секунды, после чего отслуживший свое хитрый механизм на груди Жабы, по инструкции, обязан был осыпаться грудой бесполезных осколков. И если в тот роковой миг мы не успевали вовремя приметить портал, поход по черноте пришлось бы сворачивать, возвращаться обратно в Крынку (в чем нам охотно поможет гребанный кошмар), и оттуда начинать все с самого начала. Учитывая вышесказанное, дабы не упустить момент обнаружения спасительного портала, мы разбили окружающее пространство на четыре сектора, и каждый член отряда получил для наблюдения свой персональный участок. Отслеживать же изменения даже в ограниченном секторе на бегу чревато было потерей концентрации, неминуемой из-за все того же быстрого утомления на жарком солнце, и, как следствие, пропуском в нужный момент заветного миража.
Шагом же за два часа мы продвинулись по пустыне от силы на десяток километров, что для шустрого кошмара было сущим пустяком. И от появления на горизонте зловещего чернильного облака теперь нас отделяли считанные минуты.
Беспрерывный двухчасовой осмотр местности, как не сложно догадаться, членам отряда принес лишь резь в слезящихся от усталости глазах. Ни один гребаный мираж так и не откликнулся на зов нашего артефакта.
Я не стал сеять панику среди друзей своим интуитивным предчувствием приближения непобедимого монстра. И все продолжали таращиться в окружающую черноту, с упорством обреченных на заклание камикадзе. Лишь я один знал, что кошмар снова стрелой несется по нашему следу, пожирая разделяющие нас пока что километры, как обжора бублики. И в душе моей, помимо воли, буйным цветом разрасталась безнадега… Неужели жертва Слезы оказалась напрасной? Все усилия тщетны? И…
— Вижу! — звенящий от восторга голос Белки, мигом возродил почти похоронную надежду на спасение из адского цейтнота.
Все тут же развернули головы на зов девушки и, следуя указке ее пальца, увидели на расстоянии примерно в пару сотен метров полупрозрачную серебристую арку, с искрящейся на солнце пеленой портала внутри.
Хрустальный звон лопнувшего на груди Жабы артефакта подтвердил, что это оно и есть. Исполнив свое предназначение хитрый механизм, как положено, лопнул, осыпавшись грудой осколков.
Через секунду мы все четверо, не сговариваясь, со всех ног рванули к открывшемуся наконец миражному порталу…
Еще примерно через три минуту на место бывшего портала, беззвучно схлопнувшегося за спиной последнего отрядного игрока, прибыло чернильное облако. И скрывающее внутри его за пеленой читерской маскировки чудовище издало обиженный стон, интуитивно осознав, что поиск вновь потерянного следа на сей раз грозил затянуться на многие дни…
Интерлюдия 3
Для поставленной руководством цели было решено задействовать семь дронов, летящих разными маршрутами на значительном удалении друг от друга.
Большее число компактных беспилотников грозило привлечь к себе внимание аборигенов из всех ближайших к цели становищ. Обитающие там племена серых тварей на весь Континент славились своими мастерами-лучниками, и пробиться сквозь устроенный последними, в случае обнаружения вертушек, ливень стрел, у скопления дронов не было ни единого шанса. Пробиваться же с боем, под прикрытием дальнобойной артиллерии, было и вовсе глупо, поскольку уникальные абилки серых позволяли им оставаться невредимыми под градом пуль и осколков.
Использование же меньшего числа дронов, опять же грозило провалом операции, по причине крайне высокой вероятности незапланированных форсмажоров в богатых на сюрпризы серых землях. Плюс на финальной стадии операции винтокрылым лазутчикам ботов надлежало спуститься в подземный провал, и пролететь два километра до цели по лабиринту подземелий, кишащих слепунами. В одиночку такой подвиг дрону совершить было нереально. По расчетам аналитиков, для этого финального прорыва в подземелье необходимо был направить отряд минимум в три дрона. И с учетом того, что половина из отправленных семи (три-четыре дрона), с большой вероятностью, отсеется на подлете к провалу, семи беспилотников на старте, ведомых с базы асами-операторами, как раз должно было хватить.
Старший лейтенант Блезг Сыыг буквально утопал в ручьях своего пота. Мерзкая соленая гадость заливала глаза, из-за чего периодически чуть рябило картинку на встроенных в линзы кристаллах-мониторах.
В капсуле контроля старлей находился уже немыслимые четыре с половиной часа (побив сегодня собственный личный рекорд уже аж на пару часов). Не рассчитанная на столь длительную беспрерывную эксплуатацию техника начала чудить, и, несмотря на по-прежнему активно работающую вентиляцию, рабочее место оператора превратилось в адское пекло. Форменная майка и шорты Блезга давно до нитки промокли. Противно скапливающийся на носу и подбородке пот капал куда-то в область живота, а из увитых проводами силиконовых перчаток виртуального контроля пот ручьями стекал до локтей, откуда тоже срывался куда-то вниз. В кожаном кресле под задницей старлея скопилась уже настоящая лужа, и еще не меньше, наверняка, натекло на пластиковый пол капсулы. Но узнать это наверняка оператор не мог, вынужденный беспрерывно контролировать свой дрон, штурмующий далекие просторы соседнего региона.