Читать интересную книгу Эффект птеродактиля - Заязочка

Я призвала зачарованное перо и лист пергамента и бережно перевернула желтоватую страницу со слегка поблекшим текстом.

— Мисс Крауч? — послышался над моей головой голос моего жениха. — Мерлин!

— Я не Мерлин, — рассеянно ответила я, прервав диктовку перевода интересных заметок по обработке цикуты, — осторожно, тут страницы отравлены.

Он тут же отдернул руки.

— И вообще, — сказала я, — я ее нашла, я и читаю. И варить сама буду.

— И на мне испытывать, — пробормотал Снейп.

— Как скажете, сэр!

— Вы на меня обиделись?

— Вовсе нет. С чего вы взяли? Не хотите — не надо. Насиловать вас я не собираюсь.

Я медленно подняла глаза от книги. Он явно разрывался между желанием загладить свою вину и редкой книгой. Уже прогресс!

— Но вы ведь собрались меня отравить?

— Ну, почему сразу вас? Мало ли кого…

— Так, — сказал он, — я действительно был не прав. Мисс Крауч, я не хотел задеть ваши чувства. Просто все было несколько… неожиданно.

Я прищурила левый глаз.

— Хорошо, варим зелье вместе. А потом… я подумаю, что с вами делать.

— Договорились, — сказал он.

И мы отправились в зельеварню. По дороге туда наткнулись на Барти, который проводил нас потрясенным взглядом.

— Эй! — услышали мы. — Скоро ланч!

Снейп бережно нес завернутую в кусок драконьей кожи книгу. Я — зачарованное перо и пергамент. Мы синхронно обернулись.

— А?

— Я сказал ланч, — Барти даже отступил на шаг.

— Нам надо посмотреть, все ли ингредиенты в наличии, — ответила я, — цикута вроде была. Барти, у нас в парке цикута есть? Или придется заказывать?

— Кого травим? — деловито поинтересовался родитель.

— Меня, конечно, — смиренно проговорил Снейп.

— Удачи! — кивнул Барти. — Может, все-таки после ланча? Нет? Ну, как хотите.

Книга была водружена на специальную подставку, я продолжила диктовать перевод, а Снейп занялся инспекцией кладовки.

— Хм… — сказала я, останавливая перо.

— Проблемы? — спросил Снейп.

— Я бы не сказала, что проблемы, — я закусила губу, — скорее… А это интересно!

Читать древние фолианты на латыни не так-то просто. Пропусков между словами тогда не делали, знаков препинания не было. А невнимательный писец мог запросто переврать слово.

Снейп заглянул мне через плечо.

— Ошибка писца? — предположил он.

— Или не латинское слово, — пробормотала я, — очень интересно. Я бы даже сказала, нелатинское слово, записанное римлянином.

— Локуста была родом из Галлии, — напомнил Снейп.

— Я бы спросила у деда, он должен вернуться к ланчу, — предложила я. — Но если предположить, что кто-то пытался передать слово другого языка, то следует читать не «перетереть сваренное», а «варить измельченное». Хотя я не уверена.

— В самом деле? — переспросил Снейп. — Но это действительно меняет дело. Это довольно известный рецепт, но он считается неудачным. А если… Тогда это многое объясняет!

— Все-таки придется пойти на ланч! — сказала я.

Он кивнул.

Дед действительно вернулся к ланчу и живо заинтересовался переводом.

— Склонен согласиться, — сказал он, — а рецепт переводили иначе? Ничего удивительного. Судя по всему, нам попался чрезвычайно старательный переписчик. Он не стал «исправлять» незнакомое слово, а скопировал все как есть.

— Монахи раннего средневековья очень трепетно относились к книгам, — проговорила я, — хранили даже истлевшие клочки рукописей. И старательно переписывали то, что еще можно было сохранить. Я читала об этом.

— Ты все-таки решила специализироваться на мертвых языках и старых формах современных? — спросил Барти.

— По современным у нас Глава семьи, — ответила я.

Дед заулыбался.

— Может быть, со временем и совместишь, — сказал он.

Снейп обалдело переводил взгляд с меня на деда. Мэгги была в Мунго.

— Подождите, — проговорил он, — у вас еще и специализации разные?!

— У нас есть Родовой Дар, — ответил дед, — а как его применять, каждый решает сам. Я знаю множество языков и смогу понять большинство из живущих на земле людей. Мой сын больше интересуется письменностью, расшифровывая коды, знаки и шифры. Гермиону привлекает древность и тайные знания давно умерших народов.

— А разве письменность не связана с разговорной речью?

— Связана, — кивнул Барти, — но у многих народов есть тайные алфавиты. Или сакральный смысл обычного.

Снейп нервно хихикнул.

— Вам действительно нельзя расставаться. Вместе вы страшная сила.

— Краучи, — кивнул дед.

Смотреть на моего жениха было довольно забавно. И поучительно. У самого же есть Дары, доставшиеся от Принцев. Те всегда были сильными зельеварами. Остальные возможности он развивал сам. Так откуда это удивление?

Обида на Сне йпа у меня прошла, хотя спускать ему я не собиралась. С другой стороны… Хотела декана Слизерина? Кушай, не обляпайся.

После ланча мы с ним снова спустились в подвал, в зельеварню. Я вернулась к переводу.

— Интересно, есть ли еще рецепты с сомнительными моментами, — пробормотала я. — Было бы интересно посмотреть.

— У меня есть кое-какие записи, — ответил Снейп, — если вы будете настолько любезны…

— А что мне за это будет, м-м-м? — я кокетливо прикрыла глаза ресницами.

— Это уже шантаж, мисс Крауч, — ответил он.

— А если я буду называть вас по имени? Когда мы наедине, конечно?

Он приподнял бровь.

— Вам этого хочется?

— А вам нет?

Он с интересом смотрел на меня.

— Не отступитесь, да?

— Конечно. Извините за прямолинейность, но хотелось бы некоторой постепенности в развитии отношений. Нам ведь с вами… ну… я хотела сказать…

Он хмыкнул.

— Хотите привыкнуть постепенно? Вполне академический подход. Я об этом как-то не подумал. Хорошо, мисс Крауч… Гермиона… думаю, что наедине мы с вами можем называть друг друга по имени.

— Спасибо, мистер Снейп. Северус.

Кажется, договорились.

После кучи дел, которыми надо было заниматься одновременно во время организации бала, зелья казались блаженным отдыхом. Северус сварил несколько вариантов зелья с цикутой и удостоверился, что дело действительно было в неверном переводе. О чем и была отправлена заметка в «Вестник зельеварения». Текст я видела, если что. О моем участии и помощи было написано в самых восторженных тонах. Зная весь этот затхлый мирок ученых мужей, можно было не сомневаться, что этой новости им хватит надолго.

Ухмыляющийся Барти вытащил из запертого шкафа свитки с надписями, скопированными с шумерских глиняных табличек.

— Попробуешь? Я могу переписать латиницей.

— Перепиши парочку, — попросила я, — мне надо алгоритм понять, потом легче пойдет.

— А как вы это делаете? — спросил Северус.

— Медитации, — пояснил Барти, — нужно почувствовать и понять. Когда придет понимание, пойдет легко. Постепенно нарабатывается словарный запас. И ты начинаешь видеть то, что написано. Это работает только с обычным алфавитом. Тайнопись, шифр, сакральное письмо придется изучать отдельно.

— Всегда завидовал твоим Дарам, — вздохнул Северус, — теперь попользуюсь.

— Здесь лекарственные зелья, насколько я понял, — сказал Барти, — есть риск, что будет сложно опознать отдельные составляющие, но зато есть, где разойтись с исследованиями.

— Если встретится нечто подобное, то можно попробовать почувствовать каждое отдельное слово, чтобы увидеть картинку, — сказала я, — я уже пробовала так делать. Но сперва нужно разобраться с основным текстом.

Барти улыбнулся. Он обожал подкидывать мне задачки.

— Главное, не забудь про бал у Малфоев, — сказал он, — а то как увлечешься. Надо новые платья заказать. Неприлично юным девицам бывать в свете в одних и тех же платьях. Тем более — два раза подряд.

Я с показным смирением опустила глаза и присела в реверансе.

— Как скажете, сэр.

Барти фыркнул. Ему, похоже, не очень хотелось идти к Малфоям. Думаю, что и наш бал дался ему непросто. Но тут он был, по крайней мере, на своей территории. К тому же на него тоже могла начаться охота. Большинство магов прекрасно понимали, почему, несмотря на то, что он жив, наследником станет мой будущий сын. Но охотниц за состоянием это вряд ли остановит. Лично я только за, если у Барти кто-нибудь появится, но тут надо быть очень осторожными. Этот кто-нибудь должен будет вписаться в наше весьма своеобразное семейство. А это очень не просто.

Глава 39

Малфои прислали официальное приглашение и портключ. Мне было интересно побывать в знаменитом мэноре, хотя намного больше славился парк и оранжереи. Ничего, мы у себя тоже порядок наведем. А у леди Малфой можно и мастер-класс взять.

В этот раз на мне было жемчужно-серое платье. На Мэгги — нежно-фиолетовое. Портал вынес нас на гравийную дорожку прямо к распахнутым ажурным воротам. Да-а-а-а, это был по-настоящему волшебный парк.

Малфои оказались поклонниками французского стиля. Дорожки вились среди клумб и причудливо подстриженных кустов. То тут, то там журчали фонтаны. Похоже, что за образец брали знаменитые сады Версаля. Ажурные беседки, увитые плющом и шпалерными розами, манили уединиться. Изящные перголы. Обязательный лабиринт. Интересно, нет ли здесь модных в XVIII веке шуточек, вроде «заколдованных» скамеек? Я с ностальгией вспомнила, как в детстве своей прошлой жизни искала в парке Петергофа «тот самый» камень, наступив на который можно было вызвать дождик. Ужасно не хотелось верить, что поливает всех работник парка. Даже когда мне показали, как он ногой сдвигает специальный рычаг. Как же давно это было!