Фатьма с подозрением посмотрела не него:
- А ты тоже… будешь смотреть? На этих… танцовщиц?
- Ну… может разок и посмотрю. Нужно же знать, кто с моей красавицей будет соперничать.
- Ага… можно подумать только для этого!
- Ты ревнуешь, радость моя? А с чего это? Кто совсем недавно жаловался, что, дескать и больно ей, и уже устала?
- Я тебя… обманывала! Вовсе не устала, и боль эта… она приятная боль!
- А – докажи!
- И – докажу! Иди сюда!
Второго января, с утра, он был – как штык! у клуба.
Вспомнилось, что предстоит ему встреча с его знакомыми женщинами, с которыми он так… провокационно пошутил. С подарками.
«Тихонько надо! Сейчас только одним глазком посмотрю – кто где и как мышка – шмыг! в свою комнату! А там переоденусь, глядишь и мужики подойдут, дровами займемся. Все хоть немного отодвину… расплату!».
Он зашел в фойе, огляделся.
«Библиотека уже открыта. Ага… и в большом зале слышна музыка. Тоня, значит, с ребятишками уже занимается. Вот – голос ее слышен! Печи уже топятся, значит Яков… или Мироныч… домой пошел, позавтракать!».
Иван подошел к прикрытой двери в зал. В щелку было видно часть ребятишек, старательно повторяющих какое-то движение, с шагом и поворотом.
«А вот и Тоня. Точно… чуть просвечивает это трико! Ого! А она, похоже, уже в новых трусиках! Вон какие аккуратные и… привлекательные!».
- А кто это такой, за девочками нашими подглядывает? Это не пропавший ли наш Ваня-киномеханик?».
Насмешливый голос сзади заставил Косова вздрогнуть и замереть.
«Лиза… Ну что? Как веревочке не вейся – а кончик все одно будет! Приходит час расплаты! И так гулко еще – захохотать! Ха-ха-ха-ха! Умри, несчастный! Шаляпин, бля!».
Скорчив мордаху как у Кота в «Шреке», Иван медленно повернулся и проблеял:
- Тетенька! Простите меня! Я больше не буду, чес-слово! Я не нарочно – так получилось! И вообще это не я был! И Вы – не так поняли! Я – хороший!
Лиза, сначала опешив, засмеялась:
- А пойдем-ка, невиноватый, в комнату! Я тебе, знаешь, что расскажу?!
- Не пойду я с Вами никуда! Я Вас боюсь – Вы меня бить будете! – продолжать придуриваться Косов.
- Ну… бить? Это стоит обдумать! Хорошая идея, правда! Пойдем-пойдем, мальчик! Я вот, знаешь, чего тебе дам?
«Сказал бы я, чего бы я хотел, чтобы ты мне дала! Да, боюсь, только хуже будет!».
Лиза что-то заметила в его лице, потому как, продолжая улыбаться, протянула:
- О-о-о-о… горбатого – могила исправит! К твоему сведению, глагол «дать» может быть использован во многих значениях! А не только в одном, о котором ты подумал! Подумал-подумал – у тебя это на физиономии написано! Так! Все! Пошли быстро! – и она, подхватив его за воротник пальто, потащила в комнату.
- Потом… еще и Лида присоединится… к наказанию! Но пока! Я сама хочу насладится пытками и побоями!
«Как-то все у нее двусмысленно получается! Или нет?» - задумался Иван, перебирая ногами.
- Вот же орясина вымахала! И опять… мои слова не нужно трактовать никак иначе – бить тебя будем! Пытать и издеваться! – чуть запыхавшись, Лиза затащила его в комнату.
«А зачем она… щеколду задвинула?».
- Ну вот… и все, Ванечка! – предвкушающе протянула женщина, - скидывай пальто! А то в пальто ты ничего не прочувствуешь!
- Лизавета Николавна! Ваши действия полностью непрофессиональны, непедагогичны, и, я бы сказал, даже предосудительны, с точки зрения наших, советских законов! Вы же – учитель! Педагог! Советская женщина – в конце концов! Где «понять и простить»? Где – «милость к падшим призывал»? – Ивану пришлось подчиниться, он стянул с головы шапку и с плеч – пальто, бросил одежду на топчан.
- Все! На милость Вашу надеюсь и уповаю! А также – припадаю к ножкам Вашей милости, таким стройным и красивым! – с этими словами Иван и впрямь упал на колени перед женщиной и попытался ее обнять. Получилось… не очень. Не как задумывалось! Вместо талии обнять получилось… попу. А головой Косов уткнулся в живот женщине. Точнее – даже чуть ниже!
«Бля… не хотел! Правда – не хотел! Но как от нее приятно… пахнет. Женщиной!».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Иван непроизвольно несколько раз глубоко вздохнул. И руки, обнимая женщину, предательски, сами по себе, начали поглаживать «объект объятий».
- Вань! Ты ведь и правда… нахал! – Лиза замерла, но отталкивать его почему-то не спешила.
- Еще какой! – не отнимая головы от ткани юбки пробормотал попаданец.
- И что дальше? – похоже, она улыбается.
- А дальше… дальше… Я скучал!
- А вот врать-то не надо! Скучал он! Ну-ка вставай! Вставай, балбес, вдруг кто зайдет! – Лиза потянула его на ноги.
«Да как сюда кто зайдет, если ты сама двери закрыла?».
Он поднялся на ноги, вовсю работая руками, как ленивец по дереву, обхватив женщину.
- Ну что, всю облапал? – Лиза сдерживала улыбку.
- Ну как же всю? Вовсе не всю! Да и какое это – «облапал»? Вот если бы ты, радость моя, позволила… я бы показал тебе, что значит – «облапал»!
Он задержал свои похотливые ручонки на талии женщины.
«Оттуда и до попы – рукой подать, и груди – недалече!».
Она молчала, и выжидающе улыбалась.
Чуть промедлив, он наклонился и стал целовать ее в губы. Сначала чуть-чуть, потом – настойчивее. Она отвечала! Не совсем уж развязно – не с языком в рот! но вполне активно. Они даже чуть запыхались, а у Ивана очень уж взволновался… первичный половой признак!
- Ну все… все. Ваня! Так! Отпусти меня. И руку из-под юбки вынь.
«А как она там, эта рука, вдруг оказалась? Вот уж – «ибо не ведаем, что творим!».
- Так… молодец! Ручку вынул, ага… и юбку эту поправь, задрал-то как, бессовестный! Вот… попей водички, успокойся. И садись – разговаривать будем!
- Тогда… если разговор предстоит – может быть чаю? – засомневался Косов.
- Ну ставь чай… Сейчас еще и Лида подойдет, чайку попьем. А может и Тоня освободится… Не боишься, что мы втроем тебя пытать начнем, проходимца-обманщика? – улыбалась Лиза.
Иван с удовольствием смотрел на женщину.
«Села чинно. Ножку на ножку, коленки красивые, полные, а чашечка небольшая такая… изящная. Бедра широкие, притягательные. Ручкой подбородок подперла, на губах полных, красиво очерченных – улыбка. И глаза прикрыты пушистыми ресницами, но бесята в глазах – проскакивают!».
Иван все думал, почему она ему так нравится? Вроде нет в ней той яркой красоты, как в Фатьме. Да, веселая, умная, красивая...
«Вот Лида, к примеру – та женственная, спокойная, доброжелательная. Но – мягкая какая-то, покладистая… Хоть и вполне симпатичная Лидочка, и фигура хорошая. Но все же Лиза более притягательна для него. Она чем-то на Киру похожа! И живая такая же! С ней не соскучишься. Но и характер есть, чуть что не так – взрыв эмоций!».
Она наблюдала за ним, как он набрал воду в чайник, раскочегарил примус.
- Ну давай… рассказывай, как ты надумал такой подарок нам сделать? Ты, Ваня, не понимаешь, что ли, насколько это… двусмысленно. И даже – не очень-то и прилично, женщинам такие подарки дарить? Ведь не невесте, не жене! Даже – не подруге! И сразу – троим! А? Что скажешь? Ты, наверное, и Шамаханской своей царице, такой же подарок сделал? Ну – там-то ладно, там – понятно все. А нам?
Косов потер кончик носа:
- То есть… то, что Вы просто выиграли лотерею по сертификату, такой вариант не рассматривается? Ну… просто совпадение. Не?
Она опять засмеялась:
- Ты это Тонечке можешь рассказывать. Ага, она – поверит! Или вон – перед Ильей оправдываться. А мы с Лидой сразу поняли – что-то тут нечисто! Еще когда пришли, вышел этот… мастер Александр, оглядел нас… как-то с интересом, подозрительно. Потом кивнул головой, и попросил подождать. А потом женщина вышла и коробки эти нам вручила, сказав, что – выигрыш по сертификату. Только вот, Ванечка, они же даже номера сертификатов не смотрели – как же они определили, что именно наши выигрышные?
«М-да… прокол! И я ничего об этом не говорил… или говорил? Не помню! И Александр не смикитил! Хотя мог бы, мог! Ну да – с того актер, как с меня балерина! Вот так и «палимся» - на мелочах!».