– Потушите, - сказал он. - Мои глаза отвыкли от света.
– Я к вам гостя привел, - сказал Грубин.
– Кого? Кто осмелился залезть в это узилище? Кто мой друг?
– Это я, Корнелий, - сказал Удалов.
– Отказываюсь верить собственным ушам! Разве не вы первый на разборе моего персонального дела предложили изолировать меня в этом доме подземного отдыха?
– Нет, не я, - честно ответил Удалов.
– Не вы ли заклеймили меня званием врага народа и иностранного агента?
– Нет, не я.
– Вы лжец, Удалов! - сказал Минц. - И я не намерен с вами разговаривать.
– Тот Удалов, который голосовал и призывал, - ответил Корнелий, - сейчас сидит через две камеры от вас. Пилипенко ему террористический заговор шьет. А я - совсем другой Удалов.
– Не понял!
– Я живу в параллельном мире. Меня послал сюда наш Лев Христофорович. По делу. Но когда я узнал, что у вас творится...
– Стойте! - закричал профессор. - Это же великолепно! Грубин, посветите фонариком.
И Минц бросился в объятия к Удалову.
– Значит, параллельные миры существуют! - радовался ученый. - Значит, мои предположения и теоретические расчеты были правильны. Да здравствует наука! И что же просил передать мой двойник?
– Лев Христофорович стоит перед проблемой, - сказал Удалов. - Нам нужно прокладывать магистраль через Гусляр, а у него никак не получается с антигравитацией. Он сам простудился и просил меня сгонять к вам и взять расчеты.
– Вы говорите правду? - насторожился Минц.
– А зачем мне врать?
– А затем, что это может быть дьявольской выдумкой Пупыкина. Ему нужна моя гравитация. Ради нее он пойдет на все. Он способен даже выдумать параллельный мир.
– Нет, Удалов правду говорит! - сказал Грубин. - Я верю.
– А я не верю! - сказал Минц. - Если в вашем параллельном мире тоже прокладывают магистраль, мой двойник никогда не согласится участвовать в преступлении против нашего города. Он бы, как и я, предпочел бы кончить свои дни в темнице, но не пошел в услужение к варварам.
– Но в нашем мире, - возразил Удалов, - антигравитация нужна, чтобы подвинуть часовню Филиппа и не разрушить памятники.
Минц все еще колебался.
Тогда Грубин сказал:
– Есть выход. Хотите доказательства?
– Хочу.
– Тогда пошли с нами, я покажу второго Удалова.
Минц поднялся и, поддерживаемый Грубиным, вышел в коридор.
Через минуту они были у камеры, где Пилипенко допрашивал второго Удалова.
Минц заглянул в дверь, потом обернулся к Удалову и сказал:
– Простите, что я вам не поверил. Но доверчивость нам слишком дорого обходится.
– Как мне приятно это слышать, - сказал Удалов. - Я сначала испугался, что здесь все смирились с тираном.
– Это не тиран. Это мелкий бандит, - сказал Минц. - Тираны отжили свой век, но тиранство еще живет.
Последние слова он произнес слишком громко. Пилипенко услышал шум в коридоре, метнулся к двери, отворил ее и увидел Минца.
– Выскочил? Бежать вздумал? - заревел капитан, засовывая руку в кобуру.
Минц оторопел. Он не знал, что делать в таких случаях. Но Удалов, который вырос без отца, на улице, отлично знал, что надо в таких случаях делать. Он отодвинул в сторону Минца, шагнул вперед и сказал:
– Все, Пилипенко. Доигрался ты.
У Пилипенко отвисла челюсть. Он, как кролик на удава, смотрел на Удалова. Потом метнул глазами в открытую дверь и увидел там второго Удалова.
– Аааа, - лепетал Пилипенко...
Грубин не терял времени даром.
– Корнелий! - крикнул он двойнику Удалова. - Выходи!
А первый Корнелий тем временем отобрал у оторопевшего милиционера пистолет, а самого его затолкал в камеру и закрыл дверь на засов. Пилипенко даже не возражал.
– Теперь бежать! - сказал Грубин.
Они побежали по коридору к подземному ходу.
И вовремя. Потому что Пилипенко опомнился, стал молотить в дверь, звать на помощь и издали послышались шаги - от входа в подземелье бежали дружинники-самбисты.
Но дверь в подземелье уже была закрыта и, незамеченные, наши герои поспешили к реставрационным мастерским.
15
Если погоня и была, она их потеряла.
Без приключений они выбрались из-под земли, уселись за сараем, чтобы перевести дух.
Был хороший осенний вечер. Солнце уже спряталось за строениями, небо прояснилось, было бесцветным, а редкие облака подсвечивало золотом по краям, словно они были большими осенними листьями.
Удалов смотрел на своего двойника - у того синяк под глазом, царапина на щеке, и вообще вид потрепанный.
– Били? - спросил Удалов с сочувствием.
– Пилипенко, - сказал двойник. - Я до него доберусь.
– Нет, - сказал профессор Минц. - Судить его будет народ.
– Кто? - вздохнул двойник Удалова. - Прокурор? Судья? Так они все у Пупыкина в кармане.
– Бригаду пришлют, из области, - сказал Грубин. - Или даже из Москвы. Неподкупную.
– Революция! - сказал Удалов-двойник мрачно. - Только революция сможет смести этот вертеп.
– Революцию устраивать нельзя, - сказал Грубин. - Мы живем в социалистическом государстве, у нас законы, профсоюзы, против кого ты хочешь революцию устраивать?
– Без революции не обойтись.
– А как ты ее организуешь? - спросил Грубин.
– Пойду к народу, раскрою ему глаза.
– Скажи, - спросил Грубин, - а у тебя до сегодняшнего дня глаза что, закрыты были?
– Нет, я видел, конечно, недостатки... - Удалов смешался, замолчал.
– И заедал их черной икрой из спецбуфета, - закончил за него фразу Грубин. И горько улыбнулся. И все улыбнулись, потому что в словах Грубина была жизненная правда.
– Надо писать, - сказал Минц, - пришлют комиссию.
– Многие писали, - сказал Грубин. - Только все письма на почте перехватывают, а потом где этот писатель? На трудовом шефстве. Да еще, как назло, наш город железной дороги не имеет и окружен непроходимыми лесами.
– Не такими уж непроходимыми, - сказал Удалов.
– Я боюсь, Пупыкин справится с любой комиссией. У него по этой части опыт. У него документация отработана. Комар носу не подточит.
– Странно мне смотреть на вас, друзья, - сказал Удалов. - Вы все такие же самые, как и в настоящем мире. И внешне, и по голосу. И в то же время - не такие. Ну, мог ли я когда предположить, что Корнелий Удалов, человек честный, прямой и даже добрый, может стать прислужником у мелкого диктатора?
– Не надо, - сказал двойник. - Это в прошлом. Я все осознал.
– Что же, одного Пупыкина достаточно, чтобы вы из энтузиастов, строителей светлого будущего, превратились в болото.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});