– Ваш дед хотел, а вы, стало быть, не горите желанием? – уточнил я, помогая спутнице с подносом.
– Я всю жизнь провела в родовом имении, Киррэл, – с легким вздохом сожаления произнесла она. – И, честно признаться, не спешу обратно. Роль жены – это прекрасная роль, но я только начала жить своей жизнью, и не тороплюсь отдавать свою свободу в руки первого попавшегося мужчины.
– Благодарю за честность, – улыбнулся я.
– Я буду с вами откровенна, надеюсь, мы поладим как студенты, Киррэл, – вежливо улыбнулась она. – Но видеть вас своим супругом – не хочу.
На мгновение мне почудилось, во рту у нее мелькнули клыки, но это наваждение прошло. Может быть, я просто не выспался, и воображение разыгралось. Но с Ченгером стоит поговорить на эту тему. Демон еще моих коллег не видел, это нужно исправлять.
– Что ж, думаю, мы поладим, – вежливо улыбнулся я.
Вдвоем мы вернулись к столам нашего факультета. Дия ловко составила часть своих тарелок перед Адель и улыбнулась ей открытой дружелюбной улыбкой.
– Приятного аппетита, я постаралась выбрать самое лучшее, что здесь предлагается. Мужчины все равно ничего не смыслят в кухне, – заявила она, наградив Амадеуса многозначительным взглядом.
– Зато у мужчин есть иные достоинства, – отозвался Шторм, упирая руки в бока и тряхнув головой так, чтобы взметнулись растрепанные волосы.
– Благодарю, госпожа Гриммен, – кивнула Адель, бросив на меня взгляд.
Я же вернулся на свое место и отрешился от мира, полностью занятый поглощением принесенных с собой блюд. Готовили здесь хорошо, что понятно – все‑таки кормят будущих аристократов, кого попало на эту роль не назначат.
Остальные весело общались, но я воспринимал их слова как белый шум. Только когда я допил стакан морса, обратил внимание, что все с ожиданием смотрят на меня.
– Что? – спросил я, приподняв брови.
– Я говорю, что ты учился в ордене, – повторил Амадеус с улыбкой. – А потому можешь нам рассказать, как там в их анклавах учат темных.
– А я слышал, ты неоднократно сражался в Катценауге, – вставил Ро ман Целковски, еще один наш чернокнижник. – Эх, я тебе даже немного завидую!
Я пожал плечами.
– Рассказывать про Аркейн вам наверняка еще обязательно будут преподаватели. Что касается Катценауге, я действительно несколько раз сражался с его обитателями.
Сидящий поблизости артефактор презрительно фыркнул.
– Тоже мне, достижение! – влез он в разговор. – Если бы я мог, и сам бы там воевал.
Темные взглянули на него крайне неодобрительно. Но я лишь усмехнулся, поднимаясь из‑за стола.
– Ты бы там сдох.
И, уже обращаясь к Адель, добавил:
– Госпожа Делив, я всегда к вашим услугам, если что‑то понадобится.
– Бастард! Не смей меня игнорировать! – артефактор подскочил на ноги, явно намереваясь развязать конфликт.
– Мальчики, не спорьте, – примирительно заявила вошедшая в столовую преподавательница артефакторики. – Я предлагаю вам решить свой спор самым продуктивным образом – устроим состязание?
Как и большинство чародеек в академии, выглядела она достаточно молодо, лет на двадцать пять максимум. Только белые волосы могли считаться признаком возраста, а так… Фигура, приятные округлости, подчеркнутые правильно подобранным фасоном платья, молодое улыбчивое лицо. Не знай я, сколько ей на самом деле лет, возможно, даже приударил бы за Генриеттой Норманн. Но я помнил, что за пределами академии у нее уже правнуки есть.
Так что я равнодушно пожал плечами.
– Благодарю за предложение, госпожа Норманн, но вынужден отказаться, у меня и без того плотный график обучения.
– Так и знал, что ты струсишь! – засмеялся артефактор, но его руководительница бросила на парня один взгляд, и тот быстро втянул язык в задницу.
– Господин Шварцмаркт, – с милой улыбкой обратилась она ко мне, – я наслышана о ваших творениях от магистра Вагнера. И хотела бы провести с вами беседу для обмена опытом. Так что прошу вас составить мне компанию сегодня после занятий. Загляните ко мне на кафедру, я вас очень прошу.
– Хорошо, госпожа Норманн, – склонил я голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Довольно кивнув, преподавательница еще раз взглянула на своего студента, и тот нервно сглотнул. Похоже, строить юнцов из высшего света у Генриетты получается мастерски. Иначе с чего вдруг парень, только что едва ли не строивший из себя героя, выглядит, как побитый щенок?
– Киррэл, можешь немного помочь мне, пока перерыв не закончился? – вклинилась, отвлекая внимание от конфликта, Адель.
– Конечно, госпожа Делив.
– Просто Адель, Киррэл, – чуть улыбнувшись и покрывшись румянцем, ответила та.
* * *
– Вот смотри, – я прошелестел страницами исписанной тетради. – Любое призванное существо обладает тремя аспектами. Физика, душа и дар, как у людей, казалось бы. Но они не только служат для самого призыва, но и поддерживают такого фамильяра в Эделлоне.
Адель кивнула, внимательно меня слушая.
– Когда Генрих ударил по моему Полозу, он атаковал исключительно физическое тело. Разряд – не слишком точное заклинание, в стандартном виде оно не поражает другие аспекты, только физическое тело. Когда прошел удар, Полоз исправил полученные повреждения, взяв часть моей магии для восстановления.
– Та дымка, – догадалась девушка. – Выходит, он скинул уничтоженную плоть и создал новую?
– Именно, – кивнул я. – Обычную змею бы Разряд убил. Однако Адский Полоз не принадлежит этому миру. Ему не требуется физическая оболочка, так как он может здесь присутствовать на одной только связи с демонологом, то есть подпитываясь напрямую через эфир. Поэтому, утратив свое физическое тело, он взял у меня силу на повторное воплощение, и атаковал дальше.
Девушка подумала над моими словами.
– Тогда получается, у Генриха вообще не было шансов?
– Убить Полоза – конечно, нет, – хмыкнул я. – Но он мог использовать Купол, чтобы закрыться от Полоза, тем самым выиграв время, и атаковать меня. Драться с призывателем нужно в первую очередь головой. Все те, кого мы с тобой можем использовать, имеют только одно слабое место. И это место – мы сами. Поэтому важно, чтобы у тебя всегда было приготовлено несколько хотя бы самых типовых щитов. Наша магия серьезно отличается от дара светлых. Поэтому ты должна не противостоять подобным магам напрямую, то есть использовать стихийные щиты, а создать такую защиту, которая будет принимать на себя удар. Даже если такой щит, получив светлое заклинание, разрушается, он уже выполнил свою задачу. Не бывает медленной магии, бывают тупые чародеи.
Адель хмыкнула, ее глаза смеялись, но никак комментировать она не стала.
Я же перелистнул другую тетрадь и раскрыл перед одногруппницей схему заклинания «Шаххаззад».
– А теперь смотри, как работает это заклинание.
– Ты изучаешь магию светлых? – спросила она, не скрывая удивления.
– Во‑первых, лишних знаний не бывает. Во‑вторых, если ты не имеешь представления, на что способен твой противник, тебе нужно не вступать в бой, а бежать, – пояснил я, глядя в свои записи.
Девушка кивнула и начала рассматривать схему создания Разряда.
Я уже как‑то позабыл о том, что с математикой у окружающих плохо. И вроде бы Делив достаточно богатое графство по меркам Крэланда, однако на то, чтобы разобраться в написанном и осознать, для чего составлена таблица, ей понадобилось не меньше пяти минут.
Мне даже подумалось, что лучший способ заработать кучу денег, это открыть нормальную школу. Если папаша настоящего Киррэла не уделял никакого внимания бастарду, то подобное же отношение со стороны графа Делив к образованию собственной дочери вызывает вопросы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Это что, ты рассчитал силу светлого заклинания для каждого уровня владения магией? – спросила Адель. – Но зачем, оно ведь одно и то же, что у адепта, что у грандмастера!
– Оттого что ты думаешь, будто никто из светлых чародеев не способен изменять собственные чары, это не становится правдой, – покачал я головой в ответ. – Как и любой, у кого есть голова на плечах, Генрих на третьем курсе уже должен быть способен править общеизвестные чары под свои конкретные нужды.