– А как же Катценауге? – спросил какой‑то огневик, сидящий в левой части лекционного зала.
Равентурм улыбнулась, оборачиваясь к студенту.
– Это стало самым важным доказательством, что эфир не изменен. Достоверно нам неизвестно, что конкретно произошло. А за давностью лет вряд ли остались хоть какие‑то доказательства. Однако суть всего катаклизма, уничтожившего страну, ясна. Мы с вами еще просчитаем, насколько мощным должно быть возмущение, чтобы получился такой эффект.
Она сделала паузу, обвела взглядом зал, заполненный первокурсниками всех факультетов, и продолжила:
– Катаклизм создал очень сильный импульс. Катценауге оказалось поглощено возмущением эфира. В результате созданного резонанса страна была уничтожена, но это не значит, что жизнь на ней кончилась. Кто бы или что бы ни послужило на самом деле причиной, но активированная в столице Катценауге магия попыталась воздействовать на весь Эделлон. Когда же этого не получилось – сейчас не важно, почему конкретно так вышло – эфир откатил все наведенные изменения.
Я поднял руку, и Агнесс кивнула.
– Да, Киррэл?
– Выходит, что Катценауге получило тот же магический заряд, что предназначался для всего мира?
– Именно, – кивнула преподаватель. – Сила, вовлеченная в процесс, не смогла пробиться наружу и потому отреагировала так, как заложено природой. В результате эфир до сих пор не до конца вернулся в свое исходное состояние, однако с тех пор недоступной остается только столица – воздействие постепенно сходит на нет. Катценауге – лишь самый наглядный пример, не нужно думать, будто это уникальный случай, ошибки у магов случаются регулярно. Вы и сами не раз ошибетесь, применяя свой дар. Просто масштаб у ваших ошибок будет значительно меньше.
Дальше лекция была не так интересна. Все, что рассказывала Агнесс, я уже знал из книг, прочитанных во время ученичества у Салэм. А вот для некоторых аристократов, к моему удивлению, это была совершенно новая информация. Впрочем, Аркейн усердно фильтровал знания по чарам, старательно удерживая часть из них только в своих руках, тут ничего удивительного.
Меня же больше интересовало сказанное в начале. Я как‑то и не задумывался, что сама механика катаклизма давно определена и расшифрована. Но это – последствия, всего лишь оставленные в эфире шрамы. А вот что на самом деле там произошло? Полагаю, рассказать об этом сможет лишь Мархана.
Баронесса задала нам прочесть три параграфа из учебника в качестве самостоятельной работы. Учитывая, что книжка была в толщину никак не меньше десяти сантиметров, объем впечатлял.
Объявив об окончании занятия, Агнесс покинула аудиторию, а студенты стали разбредаться по факультетам. Нас тоже разбили на несколько групп, и каждому предстояло посетить занятие у своего преподавателя.
В нашей группе оказалось двое демонологов – я и еще одна девушка. Адель Делив, невысокая, фигуристая брюнетка с милым лицом и браслетом с гербом одноименного графства. Занятие же вел, разумеется, Вагнер.
– Садитесь, – велел Марцин, махнув нам на кресла.
Для нашего обучения академия выделила небольшую комнату в подвале. Полагаю, ее специально оборудовали под стать таким же помещениям анклавов Аркейна. В стенах чувствовалась магия, но расшифровать ее я не мог.
Адель первая опустилась на сидение и закинула ногу на ногу. Я устроился на своем месте и откинулся на спинку. Декан сидел за единственным столом, и между нами оказалась всего пара метров. Остальное пространство пустовало, но ровные каменные плиты намекали, что рисовать ритуалы нам придется именно там.
– Начнем с главного, – заговорил Марцин, глядя в раскрытую папку перед собой. – Я прекрасно осведомлен о возможностях и подготовке «Чертополоха», поэтому сегодня мы будем разбираться с вами, госпожа Делив. Вы уже призывали демонов?
Адель покачала головой.
– Со мной занимались люди клана, господин Вагнер, но они учили меня контролю, а не применению моего дара. У нас не было никого, кто мог бы мне помочь с этим.
Марцин кивнул и бросил взгляд на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Киррэл, как более опытный, ты будешь отвечать за обучение госпожи Делив. Адель, по любому вопросу можете смело спрашивать «Чертополоха», он прошел достаточно далеко. Итак, начну с вводной лекции.
Он прочистил горло, но подниматься из‑за стола не стал, только папку прикрыл.
– Исторически сложилось, что темные чародеи, специализирующиеся на призыве, называются демонологами. Однако это вовсе не значит, что вам предстоит работать исключительно с демонами. На теории общей магии вам вскоре расскажут о множестве подпространств, связанных с Эделлоном. На каждом из них обитает свой вид существ, и ваш дар может открыть им дорогу в этот мир. Демоны – лишь одна из сторон, однако всегда следует помнить, что кто бы ни откликался на ваши заклинания, это существо будет опасно для людей и обязательно постарается уничтожить вас, чтобы получить свободу.
Декан прервался на несколько секунд и, дождавшись, когда Адель кивнет, показывая, что поняла, продолжил.
– Есть два способа для осуществления призыва. Первый, безопасный и одобренный орденом – ритуалы. Чтобы активировать такой призыв, вы обязаны заранее знать, какое существо вам необходимо, задать параметры и уже потом, удостоверившись, что все верно, привязывать их к своему дару. Таким образом в любой момент вы сможете оборвать действие чар, тем самым отправив призванное существо обратно в его подпространство.
Новый кивок от Адель, и магистр заговорил, бросив на меня взгляд.
– Но даже в том случае, если вы действуете через ритуал, вам всегда следует знать, что существует вероятность призвать слишком опасное существо, удержать которое вы окажетесь не в силах. В этом случае необходимо прервать ритуал и приготовиться закрыть прорыв, если он возникнет. Это понятно?
– Да, господин Вагнер.
– Отлично, – кивнул декан. – Второй способ является запрещенным. Давным‑давно его использовали, но в силу опасности, которую он несет, эти знания были признаны запретными, а их носители уничтожались. Вы будете знать об этом, изучите механику такого призыва, но если вы когда‑либо воспользуетесь ими, вас станут искать, чтобы призвать к ответу. Это понятно, госпожа Делив?
– Понятно, господин Вагнер.
– В таком случае я продолжу. Итак, дар темного призывателя – демонолога, заключается в том, что он может обращаться к существам, населяющим другие подпространства. И не просто обращаться, но и черпать их силу, способности – в зависимости от стоящей перед ним задачи, такой чародей обязан заранее подготовиться и рассчитать все.
– Разрешите вопрос?
– Да, госпожа Делив.
– Но сегодня на дуэли Киррэл не использовал ничего, кроме жеста, – справедливо заметила она.
Надо же, я и не ожидал, что кто‑то внимательно наблюдает за тем, что я конкретно делаю. Уверен, мало кого там интересовала механика происходящего. В конце концов, все пришли в такую рань, чтобы посмотреть на бой, а не ковыряться в использованных заклинаниях.
– К этому мы тоже придем, госпожа Делив, – пообещал декан. – Киррэл – особенный демонолог, у него очень сильный дар и высокий потенциал. Это редкость, и вам не стоит рассчитывать на подобный исход, применяя свою магию. Каждый раз, когда демонолог совершает призыв того или иного существа, если он ошибется, в самой ткани реальности возникает прорыв – и от того, сколько силы вложил демонолог в такое заклинание, напрямую зависит, насколько серьезным окажется проход. Иногда, чтобы запечатать особо крупный прорыв, Эделлону приходилось платить целыми городами, госпожа Делив.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она закивала, бросив на меня короткий взгляд. Молодец, девочка, сразу нашла нестыковку и попыталась разобраться. Может быть, из нее выйдет толк, когда закончит обучение.
– Каким бы образом ни был совершен призыв, демонолог обязан контролировать весь процесс от начала и до конца. Поэтому никаких бездумных действий этот дар не терпит. Ошиблись в расчетах, не справились с призванной тварью – и считайте, вам очень повезло, если никто, кроме вас, не погиб.