«Решила не оставаться в стороне?». Я видела это удивление в глубине его холодного волчьего рассудка, не похожего на другие, потому что он был слишком высокомерен и расчетлив.
«Как и ты» — надменно ответила я. «Пришел посмотреть на утраченных тобой детей? Или же решил запугать?»
«Пришел еще раз напомнить, что ожидаю встречи. А еще напомнить тебе о себе».
Я рассмеялась его наглым, нахальным словам, понимая, что, в общем-то, и не злюсь им, и не удивляюсь.
«Не хочешь присоединиться к нам?» — предложил он, но я уже не ответила. Я почувствовала, как знакомые руки Калеба обвились вокруг меня, и оттого ощутила чувство вины, потому что почти флиртовала с этим волком. Он почти меня очаровал. Грем не говорил о таких возможностях волков, но я поняла, что так оно и было, — мне стало легче, лишь, когда присутствие Калеба подействовало на меня отрезвляюще.
Оборотень понял это.
«До встречи, проводник волков».
Его фигура быстро скрылась с вершины скалы, и при этом я почувствовала почти сожаление и тоску. Это был явно его прощальный жест, оставить мне такие не существующие чувства. Я безвольно прислонилась к Калебу, именно этот волк неожиданно вытянул из меня силы. Но мне было просто необходимо еще проверить Бет и Теренса — я не знала, повлиял ли он на них.
Теренс был обеспокоен, но в себе, а вот Бет, была уже на грани того, чтобы бежать за Изегримом. Я из последних сил вытянула ее сознание из темноты звериного инстинкта, и постаралась поскорее покинуть ее, пока не растворилась в мыслях Бет. После Изегрима я начала терять контроль.
— Забери меня, — попросила я Калеба, даже не смотря на него. — Он ушел. Это было всего лишь напоминание.
— Знаю, — глухо отозвался Калеб и от его голоса по моей шее побежали мурашки.
Снова пошел дождь, и я не хотела более скрываться под капюшоном. Мне было легко и тепло, руки Калеба держали меня достаточно крепко, чтобы я могла не бояться. Они успокаивали, а он держал меня в тепле своих мыслей, не давая мне проваливаться в чьи-то другие. Мир Калеба неожиданно обезопасил меня от самой же себя. А дождь, как всегда оставался самым верным спутником.
— Не спи, — нашептывал мне Калеб, проносясь мимо ночных деревьев. Но я не спала, я бы не смогла заснуть, даже если бы очень захотела. Моим глазам предстал волшебный мир неба, с которого словно звездопад сыпался дождь.
Постепенно напряжение начало спадать, но я все еще чувствовала бурлящий адреналин — в моих ноздрях тлел запах Изегрима, почерпнутый из воспоминаний Теренса. Он был прекрасен и опасен своим безумием, и бездушием, с которым не смог бы сравниться даже Прат.
Но пока Калеб держал меня в руках и нес сквозь неправильные ряды деревьев, похожие на строй солдат в черных шинелях, — все было в порядке. Наконец я спрятала лицо на шее Калеба, выдыхая теплое усталое дыхание, перемешенное с воспоминаниями.
Но зато я знала, что мне нужно теперь делать.
Субботнее утро выдалось ужасно дождливым — а зима все никак не хотела вступать в свои права, уступая дни и ночи осени. Снега не было, напоминанием о том, что на улице декабрь был только мороз, и то лишь с утра. Одевалась я как всегда быстро и небрежно, не желая размениваться на тщательный отбор одежды, как это делала Самюель. Джинсы, клетчатая рубашка, и поверх всего свитер — подарок Мизери, нечто чудесно теплое, пушистое и песочного цвета.
Я на ходу схватила на кухне горячий тост, и потянула за собой уже ожидающую меня Бет — Терцо с гордостью отпаивал ее чаем и показывал какие прекрасные французские тосты, он умеет делать. Ему, конечно же, не понравилось, что я так толком и не поела, особенно, когда он наготовил, целую гору, но мне хотелось поскорее попасть в библиотеку Грема.
— Ты хоть бы объяснила к чему это — я надеялась выспаться сегодня за всю неделю, так нет, ты вытаскиваешь меня ни свет, ни заря не понятно зачем. А завтра ведь служба с самого утра!
Я постаралась улыбнуться ей, но это было сложно сделать, так как пока что еще достаточно не проснулась, чтобы быть расположенной к беседе. Руль оставался для меня приоритетом — главное вести машину по подмерзлой дороге так чтобы не разбиться.
— Хочу поискать больше об оборотнях — больше чем Грем и Терцо нам рассказали. Не думаю, что это было сделано специально — скорее всего они просто отнесли эту информацию к второстепенной. Но мне необходимо знать больше, потому что я не знаю, что тогда случилось в Лутоне, как получилось так, что я смогла обезопасить твое сознание от его влияния. Он ведь по складу ума, тебе теперь ближе чем я, потому что такой же волк по своим инстинктам. Но я же не волк, я же не такая, как вы и меня начинает до безумия пугать то, чем я владею. И я хочу больше знать об иерархии волков, об их ритуалах в самой семье.
— Ну, хорошо, все понятно… только я тебе зачем сдалась — история это не мой самый любимый предмет!
— Спасибо за поддержку, — хмуро буркнула я, — это и для твоего с Теренсом блага.
Бет залилась краской, и мне не надо было даже на нее смотреть, чтобы понять это. Все-таки Бет оставалась совестливым человеком — она наверняка понимала всю сложность моей ситуации. Их с Теренсом могло злить, что я проникаю в их сознания иногда даже без их ведома, но каким это ужасом всегда оборачивалось для меня — представить мог только Калеб. Я невольно делилась с ним воспоминаниями, прикасаясь к нему.
— Прости, просто я так устала…впрочем, наверное, не так как ты… думаю тебе труднее восстанавливаться.
— Поверь — намного труднее, — хмыкнула я.
Оборотням вполне хватало остатка ночи, чтобы выспаться, я же приходила на уроки подобно зомби — глаза открыты, но никакой мозговой деятельности. Пока что все это еще списывали на смерть Евы, но вскоре мне перестанут идти на уступки. Я полностью забросила занятия с мисс Крат, перестала посещать волейбол, и не приходила на сбор хора, в чем я как ни странно не была разочарована — времени стало значительно больше. Но меня иногда пугало то, что глядя на близнецов, я почти не вижу как они растут. Все их детство пока что проходит мимо меня, я даже хуже чем простая приходящая нянька, потому что та была бы чужим человеком — я же их родила.
Моя жизнь в последние две недели сосредоточилась вокруг волков — ночами, когда мы возвращались домой, мне снилось, как я сама бегаю за кроликами, а иногда даже мышами — это было не только ужасно, но и надоедливо. Сны повторялись, как какой-то старый заезженный фильм, будто бы кроме него ничего нет в моей памяти.
Сны. Сны перестали быть снами и постепенно переходили в реальный кошмар. Иногда на уроках я ловила себя на том, что постепенно погружаюсь в чье-то сознание и словно сплю, видя пережитые моменты чьего-то прошлого. Это меня подавляло и изматывало, больше чем я могла бы кому-то рассказать. И по-прежнему только Калеб шире представлял картинку обо всем том, что со мной творилось. И он же был моим спасением — я так привыкла блокировать при нем свое сознание, что у меня выработался какой-то иммунитет, возле него я могла отдохнуть.