-Отвечай на вопрос, мальчуган. Справится ли с арденами в эггорском лесу войско, которое останется здесь?
-Прорицателю не все видно! - Мирниэх сплюнул кровь, глядя мутным взглядом куда-то в сторону. - Может, ответ на твой вопрос мне откроется завтра, а может, позже. Или вообще не откроется. Может, ты, законник, мне чего-нить напророчишь?
-Жить хочет, - удовлетворенно произнес лиртодиец, повернувшись к воеводе. - Все эти пророчества яйца выеденного не стоят. Ардены давно выродились, воевода - я давно это говорю. Дар прорицания в этом народе слаб, не то что в прежние времена, когда они правили всем севером.
Шаг в сторону, поворот на пятке, выпад... шаг в сторону, поворот. Руки связаны, но зубы пока еще есть. До воеводы не дотянуться, но можно вцепиться зубами в желтую мантию и рвануть за собой, с пирса и в воду, а там постараться утащить его за собой на дно. Пока опомнятся, пока следом нырнут - захлебнется лиртодиец. Одним врагом будет меньше, да и вырвется наконец учитель из вцепившейся в него предопределенности, из чужого сна, от которого к утру не останется и воспоминания. Всего-то и надо - выбрать невозможное. Вряд ли враги ожидают от него такой прыти.
Кассорийский воевода задумчиво посмотрел на Мирниэха, потом перевел взгляд на седого человечка в желтой мантии.
-Может, ты, законник, мне чего-нить напророчишь? - медленно сказал он.
Лиртодиец подпрыгнул, как вроде его ужалили, развернулся и с ревом кинулся к Мирниэху, размахивая руками и роняя костыль. А мальчик... мальчик сделал шаг в сторону, раскрутился на пятке, сбрасывая с себя вцепившегося в него законника, присел на краю пирса и, оттолкнувшись от края, бросился вниз, в просвет между бортами двух пришвартованных рядом драккаров. И только плеск воды донесся снизу.
Учитель не успел ничего сделать. Едва он шагнул к скорчившемуся на краю пирса лиртодийцу, как его повалили на доски, сверху навалился кто-то тяжелый, не давая шевельнуться.
-Поднимите обоих, - услышал он голос воеводы. Его тут же поставили на ноги, придерживая за связанные руки, чтобы не сбежал.
Законник кривился и шипел от боли. Моряки в желтом усадили его обратно в кресло, кто-то уже звал лекаря. Лубки съехали, и нога лиртодийца была вывернута под неестественным углом.
-Законник Малатаниох, - тяжело уронил воевода, ни разу не запнувшись на имени лиртодийца. - ты утопил моего пленника.
Человечек в желтом поднял перекошенное лицо, глядя куда-то в сторону края пирса.
-Он хотел меня утопить, воевода. Я защищался.
-Будешь спорить, законник?
-Ладно, твоя взяла... ты получишь виру. Выберешь любого взрослого из числа пленных, которых мои люди взяли на островах Осенни. Этого хватит с избытком за мальчишку.
-За прорицателя?
-Возьми двух. Ну трех возьми!
-Нет, - вдруг нарушил молчание учитель. - такая вира будет не по закону Лиртодии.
Воевода посмотрел на учителя с неожиданным любопытством.
-Надо же, а ты что, разбираешься в законах наших смешных соседей, арден?
Учитель покачал головой.
-Нет, в них и сам Катаар не разберется... помню, что за чужого пленника, нечаянно убитого, полагается отдать не только человека, но и умения человека, который был убит.
-Та-ак... - протянул воевода. - Это уже интересно. Чем же владел мальчуган, кроме как даром прорицания? Боюсь, у законника Малатаниоха не найдется ни одного прорицателя среди пленных. Нет, арден, увы, но теперь мы остались без пророчеств. Я не узнаю будущего и не смогу обрести над ним никакой власти.
Лицо его вдруг просветлело.
-Хм. Кажется, я понял, чем я потребую виру. Законник, ты отдашь мне власть над будущим.
Законник даже кривиться перестал, глядя на кассорийского воеводу удивленными глазами.
-Не понимаешь? Решение о том, оставлять ли здесь заслон или нет, по договору между моим королем и твоим герцогом можем принять только мы с тобой совместно. Теперь я приму его самолично.
-И каково же будет твое решение, воевода Греглиг? - спросил лиртодиец.
-Семь тысяч, - ответил воевода. - ровно столько я готов здесь оставить без опасения, что чрезмерно ослаблю остальную армию, которая пойдет на Скейр. Семь тысяч отправятся в арденский лес и выяснят, что там за войско скрывается. Если арденов там много - они будут удерживать их, сколько возможно, а нам будет проще, потому что вражеская армия в столице будет слабее. Если арденского войска в лесу нет - они пойдут к Скейру и присоединятся к осаде. Но я не могу пренебрегать опасностью обнаружить в нашем тылу серьезные силы врага, которые в нужный им момент нанесут нам удар в спину под стенами Скейра. Я взял с тебя виру, законник. Пленников же себе оставь, мне ардены без пророческого дара ни к чему.
Лиртодиец снова сморщился, но промолчал.
Кассорийский воевода приблизился к учителю, задумчиво посмотрел ему в глаза.
-Мнится мне, арден, что в ловушку попадут мои воины. Ловко вы это с мальчуганом провернули, ой ловко. Ведь нет у меня другого выбора, кроме как перебдеть и оставить заслон, правда?
Учитель смотрел ему в глаза немигающим взглядом, и ничего не выражал этот взгляд.
-Увести, - распорядился воевода. - и повесить.
При этих словах учитель улыбнулся. В криках чаек ему чудился голос Мирниэха. И этот голос утверждал, что все учитель сделал правильно. Шаг в сторону, поворот на пятке, выпад.
Кассорийский воевода шарахнулся назад, однако учитель не пытался до него дотянуться. Вырвавшись из рук стражников, он упал набок, перекатился к краю пирсу, перевалился через край и упал в холодную воду Керрийского фиорда.
Он не верил, что Мирниэх смог выплыть со связанными руками. Мальчик многого еще не умел, не успел научиться владеть своим телом как следует. Но он - он, мастер клинка, владеющий собственным телом не хуже, чем мечом - он должен хотя бы попытаться. И сначала стянуть сапоги, а потом попробовать выплыть, отталкиваясь одними ногами. Веревки - потом.
Лежа на едва выступавшей из воды скале, он слушал крик чаек, пытаясь понять, есть ли в нем хоть какой-то смысл. Ему не верилось, что он все еще жив.
Но даже если он умер, то теперь он свободен от чужого сна, от предопределенного кем-то другим будущего. А если жив - он расширит свой кругозор, обязательно расширит и станет по-настоящему свободен... если его найдут здесь, на скалах, до того как силы оставят его, и если те, кто найдет его, будут сородичами, а не завоевателями. Ведь на самом деле все может случиться - все, что угодно.
Все, что угодно.
Лорбаэн. Щепка в потоке.
Граф Гисс со свитой командовали войсками со склона холма. С того самого, на котором умирающий арденский прорицатель убил Галака. Собственно, все, что изменилось с того момента - со сцены исчезли трупы Галака и Эрадэаха ЭахМираэха, добавилось гонцов, добавилось суматохи, сгустились тени. Ночь шаг за шагом подбиралась к полю боя, не то спеша остановить кровопролитие, не то, напротив, торопясь ускорить разгром завоевателей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});