— Что, черт возьми, тут смешного? — возмутился Рейн, которого ее непочтительный смех вывел из торжественной сосредоточенности.
— Не что, а кто. Ты, муж мой. Если так пойдет дальше, женский пол начнет обращаться не к матери Беатрисе, а к тебе. Ох, и славная из тебя получится повитуха, Рейн! Ты хоть заметил, что ты все еще голый?
Он ответил не сразу. Старательно спеленав ребенка в рубаху, он положил его на сгиб руки и легонько покачал. Только тогда он посмотрел на Арианну.
— Мы оба только что были голыми, я и мой сын.
Арианна приготовила язвительную реплику, но не успела отпустить ее: усмешка на ее лице снова превратилась в гримасу боли.
— Рейн, происходит что-то странное!
— Ничего странного, — заверил тот с самым авторитетным видом. — Это выходит послед.
— Муж мой, не забывай, что я уже однажды рожала и немного разбираюсь, что к чему... ox! — Она закусила губу, пережидая потугу, не менее сильную, чем раньше. — Мне кажется, у меня будет еще один ребенок.
Лицо мужа исчезло из поля ее зрения, нырнув вниз. Когда оно появилось снова, на нем было удивительно довольное выражение.
— А ведь ты права. Давай-ка тужься снова!
— Убирайся к дьяволу, нормандец! — ответила Арианна, скрипя зубами.
Но она начала тужиться, и тужиться как следует. Пятью минутами позже она подарила мужу еще одного ребенка — на этот раз девочку.
Глава 26
Младенцы росли и крепли.
Как-то в разгар августа, в послеобеденное время, лорд и леди Руддлан, держась за руки, украдкой проскользнули в спальню. Впрочем, многие видели, как они исчезли там, многие снисходительно покачали головами, думая: «Уж эти двое! Ну и влюблены же они друг в друга... просто до безумия, иначе не скажешь!»
Пока Рейн наливал в кубки вино, Арианна подошла к окну и выглянула наружу. По двору важно шествовал пасечник, закутанный с головы до ног в сетчатую ткань и чем-то похожий на прокаженного. Дымокуры, подвешенные на ремне, были закинуты за спину, и Арианна подумала: «К утренним булочкам подадут свежий мед — вот вкуснота-то!» Она улыбнулась. Рейн тоже любил мед. Вообще говоря, мед был его любимейшим лакомством.
Она повернулась от окна, собираясь порадовать мужа доброй вестью, но заметила, что тот сыплет в один из кубков коричневый порошок из кожаного мешочка. Почувствовав ее взгляд, он отскочил от стола и спрятал руку с мешочком за спину, как воришка, пойманный с поличным. Щеки его покрылись бурым румянцем.
— Что это у тебя в руке? — спросила Арианна, устремляясь к нему.
— Ничего.
Арианна попробовала дотянуться до загадочного мешочка, но у Рейна была слишком широкая грудь, и ему легко удавалось держать руку за пределами досягаемости. Арианна бросилась влево, метнулась вправо... и после обманного маневра (или после того, как Рейн счел за лучшее уступить) поймала его за запястье.
— Ага, значит, что-то здесь все-таки есть. И что же это? Что ты тайком подсыпал мне в вино? — Она начала разжимать его кулак. — Сейчас же признавайся, уж не хочешь ли ты отравить меня, нормандец!
Это обвинение заставило Рейна разжать руку.
— Это всего-навсего любовное зелье, — сказал он, и румянец на его щеках стал гуще.
— Ах, любовное зе-елье! — протянула Арианна воркующим голосом и сунула нос в мешочек. — Значит, ты не мне подсыпал его... хм. В чем дело, муж мой? Неужели в последнее время я слишком часто пользуюсь известной частью твоего тела? Неужели эта часть больше не работает без помощи колдовства?
— Мне просто было любопытно! — теперь Рейн вспыхнул как маков цвет, к большому удовольствию Арианны. — Талиазин дал мне этот чертов порошок в ночь Люгназы, когда мы встретились у камней мейхирион, помнишь? В то время ты отказывалась выполнять супружеские обязанности, и я подумал... любовное зелье поможет сломить твое упрямство.
— Милорд, ваша память оставляет желать лучшего! Я бы не сказала, что ломать нужно было мое упрямство. По-моему, это вы, милорд, не желали выполнять супружеские обязанности. А что касается оруженосца, то он просто интриган!
— Но ты ведь не откажешься попробовать? — спросил Рейн с усмешкой. — Разве тебе самой не любопытно, как эта штука действует? Предлагаю нам обоим выпить понемногу.
Он поднял кубок, для верности помешал в нем пальцем и поднес к губам Арианны. Голос его стал низким, убеждающим.
— Сначала ты.
Арианна вцепилась в его руку, заставив убрать кубок подальше от своих губ. Она заглянула внутрь, ожидая увидеть там пульсирующий свет и белый клубящийся туман, но увидела только обычное вино с грязновато-коричневой пеной, разбежавшейся по краям. Впрочем, этого было недостаточно, чтобы убедить ее. Она не намерена была верить такому проходимцу, такому плуту, как Талиазин, и поражалась доверчивости мужа.
— А вдруг это колдовское зелье?
— Это какой-то корень — уж не помню какой — с топленым жиром ежа и жабьими потрохами. Самое большее, у нас начнется зуд или что-нибудь в этом роде... — Рейн приподнял брови и выразительно ими задвигал. — Может быть, мне захочется попробовать самые извращенные из французских извращений.
С этими словами он решительно поднес кубок к губам.
— Не делай этого! — Арианна еще раз ухватила мужа за руку. — Рейн, неужели ты до сих пор не понял, что Талиазин не просто оруженосец... вообще не оруженосец? Он — колдун, ллифраур!
— Колдун, которого поймали на какой-нибудь мальчишеской проделке и выперли из ордена?
— Говорю тебе, он умеет вызывать грозы в самую ясную погоду. Он умеет находиться в двух местах одновременно. Он...
— Это уж точно! Кому знать, как не мне, что этого типа никогда нет там, где он должен быть!
— А его золотой шлем? Это очень, очень древняя вещь, Рейн. Это колдовской, магический шлем...
Рейн наклонился и поцеловал ее, прервав поток откровений. При этом большая часть вина выплеснулась на камышовую подстилку.
— Колдунов не бывает, — заявил он, отстраняясь, чтобы глотнуть воздуха.
— Как скажешь, муж мой, как скажешь, — кротко согласилась Арианна и потупила глаза. — Теперь-то я понимаю, откуда взялась одна старая уэльская поговорка: «Самая редкая вещь на свете — это умные слова, срывающиеся с языка нормандца».
— Я не потерплю, чтобы ты оскорбляла меня, своего супруга и господина, — сурово сказал Рейн, но сразу же засмеялся и протянул ей кубок. — Хватит разговоров, пей!
Арианна перевела взгляд с его улыбающегося, полного ожидания и предвкушения лица на вино. Снова подняла взгляд на лицо Рейна, все еще мучаясь сомнениями. Наконец она облизнула губы и поднесла к ним кубок... только чтобы, содрогнувшись, протянуть его мужу.
— Сначала ты.