в создании заклинаний для защиты, и у них было преимущество инициативы. Мы могли реагировать на каждое новое заклинание только по мере того, как оно применялось против нас, и в конце концов все, кроме самых сильных драконов, становились жертвами контроля своих врагов. И слишком многие из тех, кто этого не сделал, были разорваны на части своими же порабощенными собратьями.
Он замолчал на долгое, задумчивое мгновение, затем встряхнулся.
- Некоторые из драконов утверждали, что действия Херрика Оттарфро означали, что сам Дом Оттовар нарушил договор. Поскольку договор сорвался, они решили, что он их тоже больше не связывает, и самостоятельно бежали в Норфрессу, приземляясь там, где им заблагорассудится. Торен, однако, признал, что его дом в конце концов подвел их, каковы бы ни были намерения его или его отца, и он призвал всех выживших бежать в Норфрессу. По его словам, здесь найдется место для всех, и он пообещал им, что его дом признает их право на землю, на которой они поселились.
- Но битва Утраченной надежды положила конец способности Торена контролировать то, что произошло в Норфрессе. Хуже того, не все беженцы из Контовара высаживались в колониях, которые он и его отец основали вокруг своего дома. К концу, когда ситуация в Контоваре превратилась в руины, люди бежали, когда и как могли, и высаживались везде, где их корабли касались земли Норфрессы. Таким образом, в то время как герцог Кормак полностью намеревался выполнить обещание Торена драконам, множество анклавов и колоний возникли далеко за пределами досягаемости его собственной власти. Именно так Копейщики, помимо всего прочего, основали свою собственную империю на юге.
- И это означало, что драконы, которые бежали в Норфрессу, оказались в очень похожей ситуации, в которой оказались градани. Беженцы и их дети забыли - или просто им было все равно - что так много Повелителей драконов погибло, сражаясь под знаменем Грифона, но они помнили драконов, которые были вынуждены нападать на их города, поселки и фермы, пожирать их скот и убивать их детей. Они не видели причин позволять какому-либо дракону претендовать на территорию в Норфрессе как на свою собственную... и имели все основания истреблять "слуг Карнэйдосы".
Венсит оглянулся на Кенходэна, глаза его сверкали колдовским огнем.
- В целом, очевидно, что мои симпатии были на стороне драконов, когда жаждущие земель потенциальные дворяне вторглись на территорию, на которую они претендовали, но это ничего не изменило. Вы сами доказали, что один лучник - с большим мастерством, отвагой и удачей - может сразить дракона. Черные драконы менее могущественны и более глупы, чем большинство, и немногие лучники обладают вашим мастерством, но в армиях, выстроенных против них, были сотни - тысячи - лучников. Погибло много поселенцев, но их было гораздо больше, и люди производят гораздо больше потомства, гораздо быстрее, чем любой дракон. Равнины горели в разгар войны. Дым был виден за пятьдесят лиг, а ночью из облаков лился огонь. Драконий яд был таким густым, что местами до сих пор ощущается его запах, но в конце концов драконы были бы уничтожены.
- Были бы?
- Я сказал, что драконы разумны, и самые воинственные из них - и те, кто меньше всего хотел принимать условия - погибли или бежали на крайний восток. Те, кто остался, устали от борьбы и были готовы вести переговоры о мире.
- На каких условиях? - спросил Кенходэн, очарованный всей этой концепцией.
- Это было достаточно просто. Холмы Скарту находятся к юго-востоку отсюда, и драконам было предоставлено бесспорное владение северными и центральными холмами в обмен на обещание оставить колонистов в покое.
- И это действительно сработало?
- Как и большинство договоров, - сухо сказал Венсит. - Ни Дом Оттовара, ни Совет Оттовара, конечно, не могли обеспечить его соблюдение, и некоторые люди всегда чувствуют, что их действия ограничены только тем, что им может сойти с рук. Но драконы расправляются со всеми, кто вторгается на их территорию, и никто по ним особо не скучает. С другой стороны, договор только призывает драконов оставить человеческие расы в покое, а не оставаться в горах навсегда. Они могут приходить и уходить, когда им заблагорассудится, до тех пор, пока они никому не причиняют вреда. На самом деле, драконы настояли на том, чтобы вокруг холмов были установлены обереги, чтобы гарантировать, что они хорошо будут вести себя за их пределами.
- Они настояли?
- Конечно. Более мудрые породы знают, что их более глупые собратья могут нарушить договор и что нарушение любым драконом может привести к возобновлению войны против них всех. Таким образом, обереги преграждают проход любому дракону, склонному ко злу или нарушающему договор - не всегда, конечно, одно и то же, - хотя волшебник может заставить их пройти. Как это сделала Вулфра, - мрачно добавил он.
- Эти обереги, - сказал Кенходэн. - Это ты их установил?
- Я скромно признаю эту заслугу.
- Но что мешает дракону изменить свое мнение после прохождения их? Если ваши обереги работают на основе того, что дракон думает, что он собирается делать, когда он проходит мимо них, как это предотвращает... ну, несчастные случаи, я полагаю? Я имею в виду, даже если он действительно не намерен делать ничего, что запрещал бы договор, обстоятельства могут измениться, так почему же его намерения не могут измениться в ответ?
- Мозги драконов работают не так, Кенходэн. Они живут вне времени, как бы странно это ни звучало. Они переживают все время - прошлое, настоящее и будущее - одновременно. Они знают, что будут делать, прежде чем пересекут границы защиты.
- Дракон видит будущее? Даже в момент его собственной смерти?
- Конечно. Они видят моменты всех своих смертей.
- "Всех"? - подозрительно повторил Кенходэн.
- Конечно. Время не является ни фиксированным, ни неизменным. Это бесконечно изменяющийся ряд паттернов, событий, которые потенциально могут иметь любое количество исходов, и дракон видит все свои возможные варианты будущего. Но то, что на самом деле произойдет с ним, зависит от множества факторов, многие из которых находятся вне его контроля. И по мере того, как события меняют настоящее, меняется и его возможное будущее. Схема постоянно меняется. Я сомневаюсь, что любой не-дракон смог бы выдержать такое видение, не сойдя безнадежно с ума.
- Это действительно звучит... сбивающим с толку.
- О, это так. Но на самом деле время еще сложнее, чем кажется драконам.
- В самом деле? Как?
- Возможно,