Читать интересную книгу Бремя империи - Александр Маркьянов

Хлоп — и треснуло боковое стекло со стороны водителя, пошло белесыми, расходящимися в стороны от аккуратной дырки трещинами, сама же машина пошла юзом — кажется кто-то, кто сидел на переднем пассажирском пытался выровнять машину, но безуспешно. Еще один в кузове начал лупить из автомата — в противоположную от нас сторону.

Машина остановилась таки — уткнувшись в угол дома, я навелся, как смог, по воображаемой точке по центру капота. Тот, кто пытался выровнять машину, дверь открыл, выскочил — и тоже лег, за машину свалился…

Хорошо… По моей позиции даже не стреляет никто прицельно, только случайные пули если залетают. Но есть два печальных обстоятельства. Первое — осталось полмагазина, и еще один целый. А вот дальше… Дальше худо будет — снайпера сразу вычисляют по одиночным выстрелам и валят из всего, из чего только можно. И патронов раздобыть негде — ну не попадается нигде… стоп-стоп… А пулемет то на машине, которую я только что остановил… как раз германский. Беда только — до машины сотни две метров, и там двое сидят — один в нашу сторону постреливает, другой в противоположную. Видимо, думают-гадают — почему к ним снайпер интерес потерял. А это я думаю просто…

Прогуляться, что ли… Нельзя, рискованно. Пока туда да обратно — десять раз из окон подстрелят. Может, в домах, что впереди удастся что-то найти, хоть пулемет. Не может же быть, что эта винтовка под такой патрон одна-единственная и больше нет ничего.

А второе — уже похуже. То и дело хлопает миномет, судя по звуку — батальонный. Сейчас по министерству стреляют, но если на нас наведутся — вот тут проблемы то и возникнут…

— Сваливаем!

— Идите, прикрою…

Первыми должны уходить пулеметчики, им тяжеленную длинную дуру КОРДа тащить, патроны к нему, а вдобавок — и ручной пулемет. В общем — как слоны навьючены. Наше дело — их прикрыть и потом отходить самим, продвигаться дальше, в уже зачищенное здание…

О как! Проявились — сразу же… Еще один пулемет. Был…

Последний из наших свалил — пора и мне. Остальные уже перебежали к соседнему зданию. Все пока просто — потому что за нас всерьез не взялись. Основная их цель — министерства, а мы просто кусаем их. В спину. Больно, неприятно, но что поделать. Если они например выделят отряд человек пятьдесят — со снайперами, с пулеметчиками, с гранатометчиками — то вечер для нас перестанет быть томным.

Очередное здание — закопченное, выгоревшее изнутри, изгаженное, покинутое людьми, наполненное едко пахнущим дымом. Темные, едва различимые силуэты, прикрывают окна, двери — в общем, места возможного проникновения противника. Где-то дальше, в самом здании вяло перестреливаются — верх с низом, похоже кто-то наверху таки уцелел. Сбоку, у стены кого-то бинтуют — Чижик, птаха вольная, б…

— Что?

— Снайпер… Соседнее здание…

— Сняли?

— Нет…

— Где конкретно?

— Забыли спросить, б…

Вот и накаркал — прогулка и в самом деле — перестает быть томной.

— Бесшумка?

— Нет. Из глубины комнаты откуда то стреляет.

Старый прием… Если кстати, снайпер за нас взялся — значит, круто мы им насолили, надо тактику менять.

— Здесь засесть можем?

— На кой?

— Толпой он нас отсюда — не выпустит. Мне надо в одиночку с ним разобраться. В одиночку я пройду дальше, остальные — не пройдут.

— Добро… Опознание?

— Три-один-три. Рацию?

— Добро… Рацию возьми, бой позывной испокон века — «Бобер».

— "Вороном" назовусь…

Три-один-три, это схема выстрелов, Сигнал, что впереди — все чисто, можно идти…

Траверза п. Бейрут, три километра от берега. Ночь на 01 июля 1992 года

Лодки покачиваются на воде — иссиня-черные, низко сидящие на воде, да еще прикрытые сверху маскировочной сетью — они похожи на наплавные острова, которых вообще то в море быть не может. В лодках замерли в ожидании приказа, сжимая в руках оружие экипажи флотского спецназа. Командир специальной группы досадливо смотрит на часы — до рассвета остается не так уж и много времени, а ночь, желательно непроглядная — лучший друг разведчика-диверсанта. По резиновым бортам тихо шлепают волны.

Станция спутниковой связи оживает, когда на часах — без десяти минут три по местному времени. Через два часа — ночь начнет отступать. Командир надевает наушники, спецназовцы начинают шевелиться, разминая затекшие от долгого неподвижного лежания мышцы.

— Вас понял, Нептун! Вторая волна десанта идет за нами, сигнал к общей атаке — «вспышка», код опознания «три-один». Конец связи.

Командир снимает наушники, оглядывает беспросветную чернь моря вокруг, щелкает пальцем по закрепленному у гортани микрофону, привлекая внимание остальных.

— Внимание, получен приказ атаковать. Основная задача — расчистить путь воздушному десанту, ликвидировать опасные для вертолетов цели. Командирам лодок доложить готовность!

— Четыре-один готов.

— Семь-один готов.

— Начинаем выдвижение, штурмовым ордером, соблюдая максимальную скрытность. Снайперов на нос лодок, работаем тихо! Без команды не стрелять! Как поняли?

— Четыре-один принял.

— Семь-один принял.

— Начать движение!

Черные тени перестраиваются — теперь они идут широким фронтом, прикрывая друг друга — направлением по-прежнему на тусклое, мерцающее на горизонте зарево…

Гражданский порт Бейрута

— Ты что сделал ишак! — эмир Хатами был вне себя от ярости — ишак и сын ишака! Пшел вон отсюда, иди и таскай теперь сам. О, помогай мне Аллах, какие ишаки…

Стоящий рядом британец в точно такой же, как у эмира полувоенной форме бесстрастно взглянул на секундомер

— Вы отстаете от графика почти на два часа, эмир — бесстрастно сказал он, щелкнув ногтем по стеклу наручных часов — этот корабль вы уже должны были разгрузить.

Эмир дернулся как от удара, но сдержал свой гнев. С англизами ссориться нельзя — по крайней мере сейчас

— Я не виноват, что эти ишаки сломали два крана, а русские разрушили третий!

— В таком случае, направьте на погрузку часть ваших людей, занятых на охране периметра. Все равно, русские порту не угрожают.

Эмир ничего не ответил, в глазах темнело от ярости…

Эмир Вакуб Хатами был зол. И не просто зол — он был в ярости, он не понимал, за что его сунули сюда, в это Аллахом проклятое место. Пока его братья добивают русистов в городе — он стоит здесь и обеспечивает разгрузку судов со снаряжением. И что он скажет — когда его спросят, чем ты занимался во время освобождения? Контейнеры грузил?

— Мои люди заняты своим делом, эфенди! Каждый! — эмир, наконец, придумал достойный ответ

Меньше чем в десяти метрах от них, на бетоне, прячась за составленными у самого края причальной стенки морскими контейнерами, распластались несколько темных теней…

Акватория порта

Естественно, террористы не озаботились охраной порта от нападения с моря. Никак. Классические, патентованные сухопутные крысы — все патрули только защищают порт от атаки со стороны города, от нападения с моря… хоть бы одну лодку спустили на воду, патрулировать акваторию, право слово. Гранаты бы в воду кидали в качестве защиты от боевых пловцов — ума на это много не надо, дернул чеку да кинул. Сухопутчики…

— Расходимся. Я центр, четвертый — левый фланг, седьмой — правый фланг. Приоритетные цели — зенитные комплексы, расчеты любого группового оружия. Максимальная скрытность.

Лодки медленно и почти бесшумно плывут по маслянистой воде порта, едва слышно бурчат под звукоизолирующими кожухами моторы. Никто не обращает внимания, никто не смотрит на воду — все ожидают нападения с неба. После того, как на них обрушился огненный дождь, после того, как они массированным пуском Стингеров и Блоупайпов повредили таки самолет кяффиров — все ожидали нового нападения с неба. На море не смотрел никто…

Левая лодка отворачивает, скорость ее еще больше падает — два узла, не больше. Цель ее — стоящий у крайнего причала, странно выглядящий на фоне нефтеналивников контейнеровоз. Его разгружают — не портовыми кранами, два из них просто стоят без движения, а третий словно срезанный гигантским ножом лежит на треть на причальной стенке и на две трети — в воде. Правее, в той стороне, где была военная база что-то горит, и раздаются редкие выстрелы — кто-то еще уцелел, кто-то держит оборону. Контейнеровоз разгружают самым простым и примитивным способом — открывают стоящие на палубе контейнеры и по трапу тащат содержимое, передавая его по живой цепочке и загружая внизу в грузовики. Естественно, быстро так не разгрузишь. Лодка бесшумно скользит по воде, неотвратимо приближаясь к цели.