перца, корень кукушницы, мята, золотарник и, очевидно, чей-то сожженный волос. Приворотное зелье. Кто варил?
– Я, – слабым голосом пискнула Жданка. Мужества у нее совсем не осталось. Прав был Варка. Еще как прав.
– А могу я узнать, чей волос там плавает?
«Убегу, – подумала Жданка, – вот прямо сейчас сорвусь и убегу».
– На кого заговаривала, я спрашиваю.
– На себя, – выдохнула она, развернулась и кинулась прочь. Но тут ее поймали за руку. Вырываться сил не было. Она замерла, стараясь не смотреть вверх.
– Экая глупость, – раздалось у нее над головой.
Смущен. Озадачен. Не знает, что делать. А ты хотела, чтоб он пал на колени и со слезами на глазах признался в своей великой любви? Дура. Правильно Варка говорил.
– Кто тебя на это подбил? Нет, я, конечно, догадываюсь…
– Он только рассказал, как варить, – заступаться за Варку давно вошло у Жданки в привычку. – Я просто так спрашивала. Вообще… Но… вы сказали: «Ты согрела мне сердце».
– Да. Святая правда. Без твоего огня я бы погиб.
– Тогда… не прогоняйте меня. Можно я тут останусь? Мне же не надо ничего… вы и не заметите, что я здесь.
– Ох, ну что мне с тобой делать. Честно говоря, я думал, ты и твой Варка…
– Варка?! – Жданка вывернулась из рук крайна, потянула вверх свободный левый рукав. На сгибе у локтя открылась ниточка шрама. – Вот. У него такой же. Мы давным-давно кровь смешали, еще когда я под мостом жила, а он за меня заступался и штаны порвал. Он сам на кровь наговаривал и сказал, что теперь я ему настоящая сестра.
– М-да. Если он сам наговаривал, так оно и есть. Жаль.
– А мне – нет! – строптиво сказала Жданка.
– Глупая девица. Тебе сколько лет?
– Много. Сем… э… Восемнадцать!
– Да-а. Старость не радость. А мне – ровно в два раза больше.
– Ну и что. Все равно вы самый красивый.
– Угу. Давненько я этого не слышал.
В глубине души довольно пискнуло очнувшееся тщеславие. Стоит рыжая девчонка, говорит глупости, а все равно приятно.
– Красивый я был, когда ты еще не родилась. Смотри.
Большое зеркало послушно соткалось из воздуха.
– Видишь?
Жданка тяжело вздохнула. Растрепанная рыжая дурочка. Красная как свекла, вся в веснушках, лицо круглое, глупое, глаза зеленые как крыжовник и, сплошной позор, мокрые. А рядом прекрасный мудрый крайн, холодное серебро высоких вершин, отражение недостижимого вечернего неба. Конечно, она ему не пара.
– Вижу, – всхлипнула она. – Рыжая дура. И при том нахалка. Возомнила о себе невесть что.
– Ничего ты не видишь. Смотри, какая красавица. Золотые волосы, зеленые глаза, и фигура тоже… кхм… да… Бедный Варка. Часто ему приходилось за тебя драться?
– Да ладно, – надулась Жданка, – я и сама кого хочешь урою. И цветочек потом на могилке выращу.
– Молодец. Одаренная девочка. Не всякий крайн владел таким даром. А теперь обрати внимание на потрепанную персону, по странной случайности оказавшуюся рядом с тобой. Горбатый старик, урод без будущего, без единой надежды, без малейшего желания жить.
– Все это неправда! – в ярости выкрикнула Жданка. – Неправда! Вы себя не знаете.
– Так ведь и ты себя не знаешь, – коварно улыбнулся крайн, – а ну-ка пойдем.
Жданка, совсем измученная, покорно поплелась наверх. Крайн привел ее наружу, на вершину одного из утесов.
– Посмотри вокруг. Красиво, не так ли?
– Красиво, – сквозь слезы улыбнулась Жданка. Давненько она не видела всего этого: синевы неба над холодной Белухой, зеленых волн, пробегавших по пустоши, драконьей спины дальнего леса, за которым лежало все Пригорье, вся страна, спасенная от проклятия.
– Расправь свои крылья, – едва слышно прошептал крайн.
Жданка вздрогнула.
Вдруг снизу, со скал раздался отчаянный вопль:
– Варка! Варка сорвался!
* * *
Когда, пройдя через колодец, Варка обнаружил, что вход в замок запечатан, он сильно встревожился. Во всем этом чувствовалась железная рука господина Луня, несомненно живого, но расстроенного, усталого и пребывающего в глубокой печали. Варке, как никому, было точно известно: господин Лунь в глубокой печали опасен для ближних и дальних, но в первую очередь для себя самого. Варка поглядел на неприступные стены замка, прикинул расстояние до своего окна.
– Даже не думай, – сразу сказала Фамка.
– Я уже лазил. Правда, оттуда – сюда. Но сверху вниз, между прочим, намного труднее.
– Тогда ты был легче.
– А сейчас я сильнее.
– Либо убьешься, либо покалечишься.
– А если он, пока мы тут препираемся, чего-нибудь над собой сделает?
Последнее убедило даже упрямую Фамку. И Варка полез. Легко и с удовольствием, чувствуя босыми ногами нагретую поверхность скалы. После Липовца ему хотелось встряхнуться. Родной дом, загубленные Сады, Илка и Ланка. С Илкой-то сколько раз спина к спине стояли. Щит держали, да просто дрались вместе. Нет, прямого предательства вроде не было. И все же, и все же… Плохо расстались. И, возможно, уже навсегда. Варка добрался до удобного скола, от которого начинался прямой путь к его окну.
И вдруг что-то сильно дернуло его назад, оттолкнуло, сорвало со скалы. Руки взметнулись, цепляясь за воздух, он заорал и стал падать, спиной вперед, вниз, на камни. Небо качнулось, раскололось со страшным треском, его перевернуло в воздухе и понесло мимо скал, мимо каменных нагромождений дальше, к пустоши. Долгое какое падение… как во сне… Ветром, что ли, его тащит? Пустошь проплывала внизу, ветровые волны скользили по ней, трава становилась то серебристой, то темно-зеленой. Теперь его несло мягко и плавно, земля больше не приближалась, лишь дальний лес надвигался, медленно, неотвратимо. Что же это за ветер такой? Варка осторожно повернул голову. А… Это и вправду сон. Над ним, уверенно разрезая воздух, раскинулись огромные белые крылья.
* * *
Жданка как стояла, так и села прямо на краю утеса.
– Он… у него… он что, летает?
Крайн выглядел озадаченным.
– Надо же. Выходит, его тоже коснулось. И он оказался способен это принять. Но вообще-то, моя прекрасная крайна, слово раскрытия крыльев я произнес для тебя.
– Для меня?
– И как хорошо получилось. Чистое золото, внутри и снаружи. Что стоишь? Прыгай, не бойся.
– Как… прыгай?
– Вот так, – сказал крайн, подхватил ее на руки и подбросил в воздух. Легкие золотистые крылья только и ждали этого, развернулись и понесли маленькую Жданку вперед и вверх. Жданка завизжала было, но быстро одумалась. Летать оказалось так просто, так приятно. Что может быть проще прогулки по облакам.
Господин Лунь долго следил за ней, потом случайно взглянул вниз и охнул. Возле одинокого дерева чернели две крылатые фигуры. Огромные крылья вздымались выше старой лиственницы. Дерево гнулось, будто в жестокую бурю.
Пока крайн бежал вниз, Липка