Вернона удручил развод родителей, хотя он понимал, что по-другому и быть не могло. Случайно подслушав ссору матери и отца, он обратился к бабушке с просьбой объяснить, что же произошло в комнате, где лежит его мертвая сестра. Вернона неприятно поразило то обстоятельство, что Присцилла тайком читала дневники Джессики. Как и отец, он не поверил в ее отговорки. Когда же кое-какие секреты всплыли на поверхность, Вернон настоял на том, чтобы бабушка рассказала ему все о «проклятии Толиверов». Отец был в таком подавленном настроении, что приставать к нему с расспросами Вернон не рискнул.
Бабушка, уступив просьбам внука, рассказала обо всех тех трагедиях, которые предшествовали бурной ссоре, ошеломившей его в коридоре дома на ранчо Мак-Кордов. То, что над Сомерсетом может тяготеть проклятие, ниспосланное его прабабушкой из Южной Каролины в те времена, когда Техас еще даже не был республикой, показалось Вернону полной бессмыслицей. Для матери «проклятие» являлось еще одним поводом для недовольства отцом, не более того. Вернон уже знал причину, побудившую отца жениться на Присцилле, и был уверен, что мама тоже обо всем догадывается. Сын прекрасно понимал мотивы поступков отца и причины недовольства матери. А вот история бурного, но вполне счастливого брака Джессики и Сайласа была ему доселе неизвестна. Рассказ бабушки произвел на внука неизгладимое впечатление.
Вернон даже радовался тому, что Дэвида и Регины нет сейчас рядом и они избавлены от всех душевных мук, вызванных разводом родителей и необходимостью видеть теперешнее состояние Присциллы. Осмысливая грустную судьбу брака родителей, Вернон пришел к выводу, что женится только на той девушке, которую полюбит по-настоящему и которая полюбит его. Это его решение, впрочем, неизбежно поднимало целую череду вопросов. А что, если он так и не встретит такой девушки? Что тогда? Вернону исполнилось уже двадцать семь лет, и пока что он не встретил ту, которая соответствовала бы его пожеланиям. Из всех наследников Сомерсета в живых остался он один. Что станет с плантацией, если у него не будет детей?
Впадать в еще большую хандру Вернону не хотелось, поэтому он вытащил из портфеля отчет и принялся изучать скудную информацию, собранную учеными-хлопководами касательно долгоносика. Этот жук, как узнал Томас, может перелетать только на небольшие расстояния, но такие природные катаклизмы, как ураганы, очень частые явления в Мексиканском заливе в сентябре, могут переносить хлопкового долгоносика, расширяя ареал его обитания.
Вернон все еще читал, когда легкий стук в дверь купе отвлек его.
– Войдите, – сказал он, с трудом отрываясь от чтения.
Бертрам, чернокожий проводник вагона, с которым у Вернона установились вполне дружеские отношения вследствие его частых поездок в Хьюстон, всунул голову в приоткрытую дверь.
– Извините, мистер Толивер, но я пришел спросить, не против ли вы разделить ваше купе с женщиной, которая едет в Хьюстон. Она сидит в третьем с какими-то докучливыми нарушителями спокойствия, которые пристают к ней со всякого рода разговорами, несмотря на нежелание мисс с ними общаться. Она ведет себя очень тихо. Заверяю вас, сэр, что она не отвлечет вас от работы.
– Конечно, – махнув рукой, сказал Томас, не отрывая взгляда от своих бумаг. – Пришлите ее ко мне.
Спустя несколько минут в сопровождении проводника в дверях его купе появилась женщина. Вернон поднял голову, намереваясь вежливо кивнуть и продолжить чтение, но глаза его словно приклеились к ней, а челюсть немного отвисла.
– Большое спасибо, сэр, – сказала гостья, кажется, не заметив восхищения во взгляде мужчины.
Шляпка сидела на ее голове несколько криво. Молодая женщина тяжело дышала. Она поставила складной саквояж и зонтик, а затем заняла сиденье напротив Вернона, подальше от него и поближе к двери. Всем своим видом она давала знать, что не собирается вторгаться в его жизненное пространство. Не глядя на мужчину, молодая женщина поправила на голове шляпку. С точки зрения Вернона незнакомка вела себя несколько чопорно. Поблескивающие золотисто-каштановые волосы были собраны на затылке в пышный узел, который, как казалось, может рассыпаться при малейшем толчке вагона. В последнее время мода изменила свое направление, отказавшись от переизбытка оборочек и рюшек, до сих пор столь любимых его матерью. Более скромный, без излишеств, дорожный костюм незнакомки как нельзя лучше сидел на стройной фигуре – облегающий верх, осиная талия и прямая юбка. Вернону казалось, что более соблазнительной женщины он никогда не видел.
Поправив юбку, незнакомка сложила руки на коленях и с явным облегчением глубоко вздохнула, демонстрируя полноту своих грудей. Заметив на себе взгляд мужчины, она улыбнулась.
– Обещаю, что не потревожу вас, – произнесла незнакомка теплым, чуть хрипловатым голосом, вызывающим ослепительные ассоциации с тем, что происходит под простынями.
Вернон снял ногу с ноги, выпрямился и откашлялся.
– Я не против, чтобы меня немножко потревожили.
Золотисто-каштановые брови удивленно приподнялись. Вернон решил, что ей двадцать с небольшим.
– Ну… тогда будьте добры и попросите проводника принести стакан воды. У меня пересохло в горле, – сказала девушка, прикоснувшись рукой к своей белоснежной шее.
– Вода… Могу я предложить вам кое-что получше воды?
– Что именно?
В янтарного цвета глазах незнакомки засветилось любопытство.
– Шампанского, – предложил Вернон, потянувшись рукой к шнурку колокольчика.
– Шампанское в одиннадцать часов утра?
– Через час – полдень.
– Я… – Рука девушки прикоснулась к высокому воротнику блузки. – Если вы настаиваете…
– Настаиваю, – улыбнувшись, сказал Вернон.
Звали ее Дарла Хенли. Девушка возвращалась в Хьюстон от тетки, у которой гостила. Та овдовела, но умудрялась вести хозяйство на ферме, принадлежавшей ее семье. Отец Дарлы был начальником почтового отделения в Хьюстоне. Мать умерла. После получения диплома секретаря девушка работала в издательском доме.
– И чем вы занимаетесь в издательстве?
– Читаю и исправляю рукописи, предоставленные авторами.
После второго бокала шампанского Вернон спросил:
– А почему вы не замужем? Я имею в виду, такая девушка, как вы…
Дарла отпила из своего бокала. По приглашению Вернона она пересела к окну напротив него.
– Я была помолвлена, но разорвала помолвку.
– Почему? – спросил Вернон.
Более трезвым, чем сейчас, он никогда себя не чувствовал. А вот Дарла Хенли, судя по всему, была навеселе.