К сожалению, пока не удалось выявить материалы о составе внутренней агентуры Тифлисского охранного отделения и Тифлисского губернского жандармского управления за 1904–1907 гг. Но вот что писал 10 марта 1907 г. в Департамент полиции полковник В. А. Бабушкин, характеризуя деятельность начальника Тифлисского охранного отделения ротмистра Ф. С. Рожанова: «Ротмистр Рожанов сдал отделение в хаотическом состоянии, отчетность запутана, сотрудников, на коих ежемесячно тратились им крупные суммы, почти нет»{14}.
Подобным же образом оценивал состав внутренней агентуры Тифлисского охранного отделения 29 мая 1907 г. подполковник Балабин: «Бывший начальник Тифлисского охранного отделения ротмистр Рожанов, приняв отделение, сократил штат филеров и излишек денег, отпускаемых на содержание филеров, выводил в расход на секретную агентуру. Всего расходовалось на агентуру свыше 1000 руб. в месяц. В действительности же ротмистр Рожанов никакой секретной агентуры не имел, кроме одно-двух случайных сотрудников, получавших ничтожное вознаграждение»{15}.
Эти слова никак не могли бы появиться на свет, если бы в рассматриваемое время Тифлисское охранное отделение имело бы в качестве секретного сотрудника И. В. Сталина, занимавшего к этому времени руководящее положение внутри местной большевистской организации и уже побывавшего на трех общепартийных форумах.
Более точные и полные сведения о внутренней агентуре органов политического сыска на Кавказе имеются за 1909–1910 гг. Это было время, когда после побега из первой сольвычегодской ссылки 24 июня 1909 г. И. В. Сталин находился в Баку и здесь, по сути дела, возглавлял местную организацию РСДРП.
О состоянии внутренней агентуры осенью 1908 г. в Бакинском охранном пункте, преобразованном затем в охранное отделение, свидетельствует рапорт возглавившего его ротмистра П. П. Мартынова на имя начальника Кавказского районного охранного отделения от 6 сентября 1908 г.
«Сего числа, — докладывал П. П. Мартынов, — я вступил в заведование охранным пунктом в городе Баку. Временно заведовав-, шим таковым генерал-майором Козинцевым были переданы в качестве сотрудников лишь известные вашему высокоблагородию под псевдонимами „Конверт“ (давал информацию по анархистам. — А.О.) и „Георгий“ (давал информацию по эсерам. — А.О.); причем, как выяснилось из моей беседы с ними, они ни в какой революционной организации не состоят и добываемые ими сведения являются совершенно случайными. Из прочих лиц, названных мне вашим высокоблагородием в личной беседе как состоящих секретными сотрудниками при Бакинском охранном пункте, генерал-майором Козинцевым не передано мне никого, причем пояснено, что „Конторщик“ (эсер) явится, „Заря“ находится в отпуску, и „Вагон“ явится, когда будет иметь дело, так как работает штучно. Агентурные сведения были мне переданы лишь по организации анархистов в одной тетради»{16}.
Из этого явствует, что осенью 1908 г. бакинская охранка не имела внутренней агентуры среди местных социал-демократов. Только в октябре 1908 г. П. П. Мартынову удалось завербовать секретного сотрудника, который получил кличку Михаил и стал давать сведения по Бакинской организации РСДРП{17}. В январе (сведения 2, 3, 8 числа) и в феврале (21-го и 26-го числа) 1909 г. он был единственным источником информации по РСДРП. В марте агентурные сведения по РСДРП не поступали. В апреле кроме Михаила (22, 23 и 24), Бакинскую организацию РСДРП начал «освещать» секретный сотрудник по кличке Быстрый (28). В мае охранка имела в Бакинской организации РСДРП уже трех секретных сотрудников: Михаила (5 и 16), Быстрого (8, 11 и 21) и Фикуса (21 и 30), кроме того, ею были получены сведения от секретного сотрудника Дорогого, работавшего по партии «Дашнакцутюн» (21). За июнь агентурные сведения тоже отсутствуют. За вторую половину
1909 г., когда И. В. Джугашвили вернулся из ссылки, агентурные отчеты сохранились полностью. В июле информация поступала от Михаила (13 и 17), Быстрого(27) и Фикуса (3, 12), в августе — от Михаила (15 и 23) и Фикуса (9 и 16), в сентябре — от Михаила (8, 13, 19,20, 24 и 28) и Фикуса (27), в октябре — от Михаила (7,10,18) и Фикуса (11 и 23), в ноябре — от Михаила (5, 12, 15, 21), Фикуса (23 и 29) и Дорогого (9 и 24), в декабре — от Михаила (11), Фикуса (23) и Дорогого (22){18}.
В начале 1910 г. Бакинскую организацию РСДРП освещали те же четыре секретных сотрудника: январь 1910 г.: Михаил (5), Фикус (10), февраль: Фикус (4), Быстрый (5), Дорогой (15), март: Фикус (15 и 28){19}.
К сожалению, не удалось разыскать денежные отчеты Бакинского охранного отделения за весь 1909 г., но удалось найти их за три месяца (октябрь, ноябрь, декабрь) 1909 г. и весь 1910 г. Эти отчеты свидетельствуют, что на протяжении шести месяцев (с 1 октября 1909 по 31 марта 1910 г.) по Бакинской организации РСДРП жалованье получали только четыре названных выше секретных сотрудника (Михаил — 60 руб. за исключением марта 1910 г., когда ему было выдано только 30 руб., Быстрый — от 10 до 35 руб., Фикус — 35–40 руб., Дорогой — 120–125 руб.). В феврале — марте 1910 г. жалованье получал еще один секретный сотрудник по кличке Никифоров, фигурировавший позднее как источник информации по партии эсеров и Союзу моряков{20}.
Учитывая, что известные нам четыре секретных сотрудника, находившиеся в Бакинской организации РСДРП, начали работать в охранном отделении до возвращения И. В. Сталина из ссылки, а секретный сотрудник по кличке Никифоров продолжал давать информацию тогда, когда И. В. Сталин уже находился в тюрьме, можно с полным основанием утверждать, что в 1909–1910 гг. И. В. Сталин не имел к Бакинскому охранному отделению никакого отношения.
Есть основания предполагать, что Михаил — это Михаил Коберидзе{21}. Под кличкой Быстрый скрывался крестьянин села Михайловское Михайловской волости Области войска Донского Александр Константинович Москаленко{22}, под кличкой Фикус — Николай Степанович Ериков, живший в Баку по паспорту Давида Виссарионовича Бакрадзе{23}, под кличкой Дорогой — секретный сотрудник по партии «Дашнакцутюн» Иван Минасович Саркисянц{24}.
Из отчетов Бакинского охранного отделения явствует, что в августе — октябре 1909 г. у него был еще один секретный сотрудник, рабочий по профессии{25}. Однако ни одного агентурного сообщения от него получено не было. Не зафиксировано и выплаты ему жалованья. То ли он отказался от сотрудничества, то ли вскоре после зачисления в штат покинул Баку.
Обратимся теперь к секретной агентуре Бакинского губернского жандармского управления. Оценивая ее состояние, директор Департамента полиции Н. П. Зуев 30 апреля 1910 г. писал его начальнику полковнику Дынге: «Из представленных <…> Вами сводок и отчетов видно, что Вы имеете агентуру лишь по Российской социал-демократической рабочей партии, но и эта агентура весьма слаба: от всех сотрудников Вы получили шесть сведений в 1909 г. и шесть сведений в первые три месяца текущего года»{26}.
Ежемесячные сводки агентурных данных, поступавшие в Департамент полиции, свидетельствуют, что с января по август 1909 г. Бакинское губернское жандармское управление вообще не имело внутренней агентуры{27}. Возглавивший летом 1909 г. это управление полковник Дынга сообщал в Департамент полиции 28 июля 1909 г.: «Доношу, что при приеме вверенного мне управления оказалось, что регистрация данных розыска по Бакинскому ГЖУ и Дагестанской области по установленным на сей предмет Департаментом полиции образцам вовсе не ведется. Сотрудников нет. Организация наружного (филерского) наблюдения не действует (филеры всем хорошо известны)»{28}.
Поэтому восстановление внутренней агентуры Бакинского ГЖУ начинается только с августа 1909 г., когда был завербован секретный сотрудник по кличке Лом, входивший в меньшевистскую фракцию РСДРП. Его служба оказалась скоротечной. Представив агентурные сведения 10 сентября и 2 октября и получив за сентябрь всего 2 руб. жалованья{29}, он исчез из списков секретных сотрудников Бакинского ГЖУ.
В сентябре 1909 г. появился новый секретный сотрудник по кличке Эстонец. От него поступило четыре агентурных донесения (27 и 29 сентября, 14 и 26 октября){30}. За сентябрь Эстонец получил 20 руб., за октябрь — 50{31}. Характеризуя его деятельность, Бакинское ГЖУ в своем отчете за октябрь 1909 г. отмечало: «Эстонец работал по партии „СД“ „большевиков“, но провалился, коему выдано жалованье за месяц 50 руб.»{32}. Как мы уже знаем, одним из большевиков, который был 29 сентября 1909 г. объявлен провокатором, являлся Николай Леонтьев. В связи с этим обращает на себя внимание донесение секретного сотрудника Михаила. 7 октября он сообщил: «Николаю Леонтьеву удалось выехать из Баку, на вокзале он взял билет до Грозного, причем разменял в кассе 50 руб. Он выехал 3 октября»{33}.