«Еще чуть пройти… по переулку? Или – опять нет? А вот… вроде бы слева что-то слышно было! Тихо, тихо! Сердце-то как, блядь, колотиться! Так… вот сюда пойдем!».
Он попытался посчитать – сколько времени прошло? Где сейчас должны быть Шрам с подругой? Ни хрена не считалось!
Ему повезло! Не иначе кто-то ворожил Косову… Или черт ли ему в кашу плюнул?!
«Опс… вот там… вроде бы голоса. Тихо-тихо! Тихенько-тихэнько! На мягких лапах! Точно! Здесь! Теперь только не шумнуть ничем, ненароком!».
Он завернул за угол какого-то строения. Голоса были еле слышны.
«Еще чуть ближе… еще чуть-чуть!».
Это был какой-то навес. Большой такой, на многочисленных столбах-подставках. Косов одним глазком, половиной лица выглянул из-за угла. Белой шубкой в темноте выделялась Елена. Шрама почти и не видно – его закрывал собой высокий силуэт.
«Это молодой что ли? А где – второй? Ага… вот ты где… с-с-у-ка!».
Щур стоял позади и чуть правее молодого. Присмотревшись в сумраке снежной зимней ночи, Иван разглядел в руке у него какой-то предмет.
«Да ствол это, что гадать! Нож бы хоть чуток отблескивал!».
Шаг… еще шаг. Чуть пригнувшись, финка – уже в руке… и чуть подрагивает от нетерпения! Еще шажок… маленький такой… совсем маленький!
Похоже, Шрам что-то заметил – он-то, в отличие от бродяг, к нему лицом стоит! Да и на фоне снега… Ивана должно быть видно. О чем шла речь между оппонентами, Косов даже не прислушивался. Он слушал снег у себя под ногами… еще слушал, как громко бухает сердце в груди.
«Так и Кондратий хватит, от волнений жутких! И умру во цвете лет, с номерочком на ноге!».
Похоже, в последний момент Щур все-таки что-то услышал, потому как начал поворачиваться.
«Ну уж нет! Хрен тебе, да во все пузо! Зря я что ли так перетрухал, в поисках вас!».
Два быстрых шага вперед. Рука снизу вверх. Удар получился не сбоку в шею, в практически в переднюю часть шеи! Понимая, что удар не вышел, Иван, в последний момент, чуть дернул руку, делая не только тычок, но и режущий удар.
Тут же негромко хлопнуло дважды. А уже начавший поднимать руку со стволом Щур, вдруг дернулся и заперхал, заперхал, пытаясь второй рукой зажать рану на шее.
«Шалишь, дядя!».
Еще подшаг и еще удар снизу вверх, уже – в живот. Чуть согнувшись, Щур повалился навзничь.
«Вот так-то, блядь!».
- Ну ты, Чибис, и мясник! Ты что же… так грязно-то!
- Да не стоит благодарностей, Евгений Аркадьевич! – Ивана начало ощутимо потряхивать.
«И финка еще в руке так скользит! Не потерять бы! А голос-то у Шрама… дрожит! Ага! Дрожит! Не железный он, этот убивец! Так… а где же сумка-то моя… с коньяком?! Сейчас меня отходняком накроет – надо бы принять граммов сто пятьдесят… за упокой душ… грешников этих! Ага… а сумка-то у Фатьмы осталась! Еще попробуй… найди сейчас Фатьму!».
- А Вы как, Елена? С Вами все нормально? – Иван решил поинтересоваться.
«Ну да… я тут сам чуть не обосрался… а женщине-то – каково?».
- Да… Иван! У меня все… нормально.
Косов даже не стал смотреть на молодого – живые так не лежат! Все же стреляет Шрам… отменно! И выстрелы такие негромкие! Что у него за ствол, интересно?».
Иван присел на корточки, положил финку рядом и стал сгребать снег, и оттирать руки. Они уже становились липкими, а не скользкими.
«Ну да… кровь же запекается. Или нет?».
- Да что ты там трешь? Ты же весь… в крови! Не видишь, что ли? – опять «умничает» Шрам.
- Я, Евгений Аркадьевич, не филин. В потемках видеть не умею!
- Ладно, не обижайся. Но все-таки ты, Чибис – мясник! Ну кто ж так… работает, а?
- Зато – тихо!
- Ладно… что дальше будем делать? Уходить нужно! Вроде бы все тихо сладили, но – мало ли?
- Мне… мне за Фатьмой нужно сходить. Она здесь рядом… где-то.
Шрам хмыкнул.
- Да где рядом-то?! Она же вон, сзади тебя стоит!
Косов рывком поднялся и повернулся. В трех метрах за ним, держа в охапку его вещи и сумку стояла Фатьма.
- Ты… ты как здесь?! Я тебе где сказал быть? Я тебя спрашиваю – где ты должна была быть?!
- Ваня! Я боялась… правда. Я очень боялась… вот… и пошла за тобой!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот же…
Его оборвала Елена:
- Не смей кричать на девочку! Не смей! Вот еще… вздумал так кричать на красавицу! – и уже обращаясь к Фатьме, - иди сюда, милая! Уже нечего бояться! И он на тебя кричать не будет!
- Так… господа хорошие! Это, конечно, все очень интересно! Но нам нужно уходить отсюда! – это Шрам подал умную мысль.
Косов помолчал, успокаиваясь.
- Ладно! Вы идите… а я сейчас… приберусь здесь!
- Что делать-то собрался? – Шрам интересуется.
- Тут… в соседнем дворе… я, проходя, погреб заметил. Вот туда и определим… тушки. Надеюсь, до весны сюда никто не сунется. А там их… мыши съедят!
- Иван! Я попросила бы тебя… Давай без этих… излишне натуралистичных подробностей! – возмутилась Елена.
— Вот же черт! Хорошо! Давай помогу! – соизволил снизойти Шрам.
Пока женщины стояли чуть поодаль, метрах в двадцати, они перенесли трупы в соседний двор. Шрам намерился уже скинуть их в погреб…
- Стой! Сейчас я…
- Что ты делать собрался? – удивился Шрам.
- Что с бою взято, то – свято! Трофеи! Обшмонаю покойничков. Вы же, Евгений Аркадьевич, непременно побрезгуете, не так ли?
Мужчина негромко засмеялся:
- Слушай! Ты не из казачков ли будешь? Все замашки – как у них!
- Не знаю… из детдомовских я, - пробурчал Иван.
Пара портмоне, часы у Щура, еще какая-то «гайка» на пальце.
- Надеюсь, ты пальцы ему резать не будешь? – опять засмеялся Шрам, - или и тряпки их приберешь? Вон смотри – и обувка еще неплохая.
- М-да… обидеть норовите, господин хороший, - посмотрел на того Иван.
Шрам осекся, помолчал, а потом признался:
- Извини… И правда – что-то я в перебор ушел! Извини! – потом все-таки поправился, - и все-таки ты мясник! Ну кто же так…
- А я и не отрицаю, что ни хрена не умею. Да и времени у меня не было! У него «волына» в руке, поворачиваться уже начал! Куда его бить, чтобы сразу вырубить?
- Ладно, ладно… Что сделано, то сделано! У тебя вроде бы коньячок был. Нужно нервы успокоить.
Иван подошел к подруге, которая стояла вместе с Еленой.
- Милая! В сумке бутылка коньяка, да пара яблок… Подай, пожалуйста, а то у меня руки…
- Да у тебя не только руки! У тебя и лицо… Снегом оботрись! – Елена смотрела на него… странно, - и вы что тут… пикник собрались устраивать? Уходить нужно!
- По чуть-чуть надо… А уйти – успеем. Все тихо вокруг, суетиться не нужно!
Косов опять присел на корточки, стал набирать в руки снега и тереть-тереть руки. Тщательно, даже – ожесточенно!
- Подожди, Ваня… дай я тебе лицо оботру! – Фатьма подошла сзади, приобняла за плечи.
Он стоял, смотрел на женщину, а она, подхватывая снег рукой, оттирала ему щеки, нос, подбородок.
- Я так испугалась за тебя… и просто… испугалась, - чуть слышно шепнула она ему.
- Все закончилось, все позади! Не бойся, хорошая моя…
- Ох… хорош коньяк! Лена! Ты выпьешь? – предложил Шрам Елене.
- Да! Обязательно выпью! – женщина взяла бутылку из рук приятеля.
- Фатя! Тоже выпей обязательно! Нервы – их беречь нужно! Полегчает сразу! – шепнул Иван подруге.
Фатьма сделала несколько глотков и поперхнулась.
— Вот, Иван! Как босяки в подворотне, ей богу! А стакана не мог взять? Бедная девочка вынуждена давиться. И что-то закусить нужно было взять! – это Елена учит его уму-разуму.
- Там, в сумке пара яблок есть!
- И как их нам делить? – продолжала предъявлять претензии женщина.
- Так вот – нож же!
Шрам подавился дымов и, прокашлявшись, расхохотался.
- Этим ножом… яблоки резать? Иван! Да Вы – эстет! Поклонник французских извращенцев?
Елена тоже посмотрела на Косова, как на сумасшедшего.
«М-да… как-то я… и не подумал, предлагая! Или я так отупел, или уже… привыкать к крови начал?».