«Так… нужно Фатьме что-то сказать, что задержусь буквально пару минут, пару слов кинуть нужно человеку!».
Фатьма стояла уже в накинутом пальто, держа беретик в руке и разговаривала о чем-то с двумя молодыми женщинами. Подходя к ним, Косов услышал часть беседы. Фатьма говорила собеседницам, что вся ее одежда пошита в ателье ЗапСибартели, что там много очень интересных вещиц, и что даже в конце января ателье планирует провести показ новых моделей!
«Ага… тут беседа, если не прервать, может и на пару часов затянуться! Так что – время у меня будет, чтобы осмотреться в зале и найти способ предупредить Шрама!».
- Радость моя! Мне нужно буквально пара минут. Вспомнил кое о чем, что нужно сказать Калошину!
Женщина отвлеклась, и с недоумением произнесла:
- А он тебя поймет сейчас? Он же уже… ну ладно, иди. Я здесь тебя подожду!
Отходя от кучки адептов моды, он услышал негромкие слова, сказанные Фатьмой:
- Девочки! А какое у них дамское белье! Я, конечно, не могу сейчас показать Вам, вот прямо здесь, но поверьте – просто ах!
Он зашел в зал и зайдя за колону, стал осматриваться.
«Ага… похоже Игорек окончательно спекся! А вот его подружка этим очень недовольна! Не видать Светочке бурного секса этой ночью! Так… ладно! Где наш субъект? Этот штымп что-то говорил о том, что женщина со Шрамом – очень красива, а сам Шрам – с бородой. Ищем мужика с бородой, и красивой женщиной. Ну – или наоборот! Не… не женщину с бородой. Тут, слава всем богам, Кончиты Вурст еще не в тренде!»
Теперь, когда Косов знал, кого искать, его поиски не были долгими. И Шрам был вполне узнаваем. Аккуратная бородка и усы делали его лет на десять старше. Но все равно – узнаваем. К тому же и сейчас Шрам был одет очень элегантно, как всегда. Темно-серый костюм был очень хорошо сшит и сидел как влитой. Этакий денди, правда – уже зрелого возраста.
И дама при нем было тоже очень интересная. Не во вкусе Ивана, но – да, очень хороша. Утонченность, шарм, даже некий аристократизм. Еще она ему кого-то напоминала!
«Кого же? Опять из прежней жизни? Вроде бы так!».
Он пытался поймать мысль.
«Ага! Фильм какой-то… что-то про белогвардейцев. А этот Щур еще Шрама обозвал сукой каппелевской! Он у Каппеля служил? Ладно… так… фильм! Ага – вот оно! Не помню, как фамилия этой актрисы, но она снималась в «Дни Турбиных», еще старом, советском фильме. Как там… Елена Тауберг? Вроде бы… Ну да ладно! Теперь нужен подход к Шраму!».
Иван не стал мудрить, и сделав вид изрядно хмельного повесы, чуть покачиваясь, пошел по проходу между столиками. Уже проходя мимо нужного стола, он как будто что-то вспомнил, и остановился. Потом обратил внимание на людей рядом, довольно натурально, как ему показалось, удивился и, наклонившись, попросил «облобызать ручку столь прелестной дамы!». А потом, чуть подняв голову, и подмигнув Шраму, довольно развязно и громко попросил:
- Уважаемый! Не разрешите ли пригласить Вашу даму на танец? – и снова подмигнул.
Шрам чуть наклонил голову в сторону, как будто разглядывая столь нелепый персонаж, почесал кончик носа и – соблаговолил. Иван подал даме руку, и повел ее, удивленную, на танцпол, как сказали бы в будущем.
- Мадам! Покорно прошу меня извинить за столь неуклюжую клоунаду, но мне очень нужно перемолвиться с Вашим спутником. Буквально пару слов. Дело это касается Вашей же безопасности. Прошу Вас… давайте я сейчас Вас возьму… чуть ниже спины, а Вы мне дадите пощечину, ну и заявите, что дескать – нахал. А потом вернетесь к своему столику и передадите Евгению Аркадьевичу, что я буду его ждать в вестибюле… Нет! Там нельзя, могут заметить. Давайте Вы не будете меня бить, а просто оттолкнете и вернетесь к столику. А я буду ждать его… да вон там, за рядом колон, где вход на кухню. Вы меня понимаете?
Дама все это время внимательно и с улыбкой слушавшая его, нисколько не напугалась его заявлению.
«Странная она! Похоже – такая же безбашенная, как и сам Шрам!».
- Знаете, молодой человек! Давайте все же дотанцуем до конца мелодии и не будем привлекать внимания. Если Вы говорите, что за нами наблюдают! И да, даже если Вы опустите свою руку мне ниже спины, то я ничего против иметь не буду! Мне это даже интересно… и все эти шпионские страсти – тоже! Только все-таки давайте развернемся так, чтобы Евгений не заметил Вашей руки на моей заднице!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они танцевали, а Иван думал, что в вестибюле его может ждать подруга.
«Или они там все также обсуждают тенденции моды? Пусть обсуждают!».
- Ну и чего же Вы замолчали? Где Ваши манеры, молодой человек? Развлекайте же даму!
«Что ей говорить? Что она красива, и он пленен ее красотой? Ерунда какая! Я ей про опасность, а она «и ухом не вильнула»! Сумасшедшая? Да нет… не похоже!».
- Ну если Вы так и будете молчать, то я могу и впрямь принять это за оскорбление! Ладно… говорить буду я, - меж тем, к удивлению Косова, дама сама, своей рукой, перевела его руку себе ниже спины, - а вы, молодой человек, очень недурно поете! Это и правда – Ваши песни? А где Ваша ослепительно яркая подруга? Кстати! Где она пошила свои вещи? Ну что вы молчите, в конце-то концов? Скажите хоть – Вам нравится моя задница… ну так – наощупь?
«Пиздец! Кино и немцы! А задница-то и впрямь – очень даже ничего!».
- Ну вот, хоть рука ожила, если уж язык отнялся! – дама излучала сарказм! – меня Елена зовут! Если уж вы сами позабыли поинтересоваться у дамы ее именем!
- Секс не повод для знакомства! – ляпнул Иван первое, что взбрело на ум.
- Как Вы сказали? Секс? А это что? – заинтересовалась с улыбкой Елена.
- Секс… это соитие!
— Это получается… соитие – не повод для знакомства? Да Вы, юноша – гусар! – засмеялась она.
- Все мы гусары… в каком-то смысле… и при определенных обстоятельствах… - промямлил напоследок Косов.
«Точно! Она – чокнутая!».
- Знаете, юноша, мне даже было бы интересно с Вами дальше пообщаться! Жаль, что танец закончился так быстро! Я служу в театре оперы и балета, костюмером. Может Вы захотите меня посетить… и мы продолжим нашу беседу? Елена Завадская! Запомните! А пока – всего доброго!
«Ну и что тут сказать? М-д-я-я-я…».
Он поцеловал даме ручку, провел ее до столика, кивнул Шраму, а сам вернулся за ряд колонн, и дошел до входа на кухню. Здесь имелся недлинный коридор, практически не видимый из зала.
Он курил, ненавязчиво поглядывая по сторонам. Вечер уже заканчивался. Посетителей осталась едва ли половина от начального количества, и официанты мимо Ивана пробегали не часто.
- А я сначала и не понял, что это ты, Чибис! – подойдя, сказал Шрам, - был-то мелким, худым шпаненком, а сейчас – вон, молодой повеса. Даже Елена заинтересовалась!
Шрам улыбался, только глаза его – оставались серьезными!
- А она… Ваша подруга? Или…
- Подруга! Но… просто подруга! Или даже так – хорошая знакомая! Так что, Чибис, если решишь приударить за ней, я против не буду! – улыбнулся Шрам.
- А она… всегда такая… странная? – неловко поинтересовался Косов, все же женщина была… несколько эпатажна. Нет, не внешне, а по поведению!
- Она… любит вводить людей в недоумение. Но в уме ей не откажешь! И еще… некоторая склонность к одному белому порошку, если ты понял, о чем я.
«О как! Это то, о чем говорил Калошин?».
- Ну да ладно! Не будем о моей знакомой! Ты хотел о чем-то предупредить?
- Да! Случайно услышал, как двое в туалете обсуждали планы мести одному человеку, который хоть и скрыл шрам бородой, но был ими опознан.
- Ага, ага… ну так я примерно и представлял. Некоторым все неймется! И кто же это был?
- Некий Щур, так его называл подельник.
- А ты их видел?
- Одного, по голосу молодого – только со спины. Второго, лет сорока на вид, мельком, полубоком.
- А этот Щур… он высокий такой, сутулый? – цепко глядел на Ивана Шрам.
«Проверочка? Эх, дядя, дядя! Хотя… его понять можно!».
- Нет. Щур невысокий, коренастый; залысины, нос сломан, даже вдавлен на переносице, - хмыкнул Иван, - речь шла о некоей мести за корешка Щура – Короба. Ну, Вам виднее.