служитель в серых одеждах. И это значило что хоть я настроилась защищать Вильму всеми силами, пока что мне не было нужды что либо предпринимать в этом отношении.
…- Ну может мы уже начнем печатать? — С поникшими плечами грустным голосом произнесла я и начала пробираться к тому месту где стоял Лютц. По прежнему с окружающим ее барьером из детей, Вильма последовала за мной.
— Лютц, не мог бы ты отпечатать титульную и заднюю страницы, задняя страница это та на которой вынесена информация о книге. Я хочу проверить, ровно ли валик будет распределять чернила.
Лютц положил лист бумаги на печатный стенд, затем наложил на него сверху два трафарета. Сам печатный стенд был размером с лист бумаги А4, а каждый из трафаретов был равен листу бумаги формата А5(то есть ровно в половину меньше). Мы намеревались напечатать эту иллюстрированную книгу используя совершенно раздельные трафареты как для рисунков так и для текста.
— Вот так? — После того как он спросив у меня убедился что все сделал правильно, Лютц опустил раму с сеточным держателем и принес чернила. На небольшом мраморном столике он добавил в чернила немного масла и размешал все это скребком, после чего прокатал в получившейся жидкости валик, что бы чернила равномерно его покрыли.
Когда он закончил с приготовлениями, Лютц посмотрел мне в глаза и я кивнула в ответ. Он медленно повел валик по сетке, начав движение сверху вниз. Он многократно провел валиком в горизонтальном и вертикальных направлениях и после отложил его на мраморный столик. После, он поднял раму, и вместе с ней и трафареты, которые как оказалось приклеились к сетке чернилами.
Слова на лежавшем на стенде листе белой бумаги были ясные и четкие, линии букв были ровными, и чернила не размазались.
— Полный успех. Пожалуйста, положите этот лист на полку для сушки. — После проверки заглавной и последней страницы, я передала лист ближайшему служителю в сером, который тут же положил его на полку.
Тем временем Лютц положил на стенд уже следующий лист и продолжил печать. Трафареты долго не продержатся, так что нам стоит постараться отпечатать с них столь много листов сколько получится.
Я планировала сделать тридцать копий этой книги. Одну для дома, одну для моих покоев в приюте, одну для Лютца, одну для Бенно, одну для Верховного Жреца и остальные для детей в приюте, что бы они по ним учились читать.
— Пожалуйста, следующими печатай рисунок и сопровождающий текст.
От этих моих слов Вильма напряглась. Лютц сменил трафареты, положив на место заглавной и оборотной страниц трафареты иллюстрации и сопровождающего текста. Он убедился что все лежит ровно, без перекосов, и на своих местах. По моему замыслу, на отпечатанном листе, расположенном в горизонтальном положении рисунок будет на правой странице атекст на левой. Также Лютц позаботился что бы между текстом и рисунком осталось достаточно пустого пространства, там где переплетении книги лист будет складываться.
Я почувствовала на себе взгляды Вильмы и Лютца и после того как посмотрела им обоим в глаза, медленно кивнула. Лютц нанес чернила на валик, выглядя при этом ничуть не менее напряженным чем Вильма и приступил к работе. Сердце билось у меня в груди стой же скоростью с какой Лютц водил валиком. "Получится ли у нас так как нам хочется? Будет ли Вильма довольна получившимся рисунком?"
Пока я молясь об успехе следила за его движениями, Лютц отложил валик и поднял раму. Я услышала, как все наблюдавшие за происходящим, включая себя, затаили дыхание.
— Ого! Поразительно!
Первыми заговорили дети окружившие Вильму. Ее работа для книги, Бог Тьмы, встретивший Богиню Света, сохранила всю свою красоту в черно белой расцветке. Я считала что рисунок будет смотреться замечательно еще тогда когда только увидела сделанный ею трафарет, но я не понимала насколько это будет восхитительно до тех пор пока не увидела что у нас получилось. Бог Тьмы окутывал Богиню Света своим полночно темным плащом а та осияла его своим светом, создавая тем самым прекрасный контраст, и при этом, на рисунке были различимы мелкие детали вроде складок на одежде и изгиба волос, которые я не смогла рассмотреть на трафарете, и что являлись фирменным стилем Вильмы.
— Это поистине прекрасный рисунок, — я повернулась к Вильме и увидела что она смотрит на иллюстрацию не отводя взглядаа из ее глаз при этом текут слезы.
— Вильма, ты в порядке?
— П-простите меня, я просто так рада, и, и, ия даже не знаю что сказать…Запинаясь ответила она мне, вытирая слезы. Дети тут же принялись утешать ее, успокаивающе похлопывать ее по спине. Это зрелище, Вильма утирающая слезы в окружении утешающих ее детей была достойна увековечивания в библии. "Вильма и вправду святая."
Естественно, все взрослые работники мастерской, уставились на лицо Вильмы, с блестящими от слез глазами и порозовевшими щеками. Она очень
быстро заметила это, и сильно покраснев от смущения, развернулась, собравшись покинуть мастерскую.
— Сестра Мэйн, я — я начну работать над следующей иллюстрацией.
После этого, каждый раз как Вильма завершала иллюстрацию, мы ее отпечатывали, тем временем, в перерывах между печатаньем, дети делали бумагу пока служители в сером готовили чернила. Также дети ходили в лес что бы собирать грибы и фрукты, и затем сушили их, еще они ходили на рынок что бы покупать хворост на зиму.
— Мэйн, отпечатали уже все, что дальше? — Однажды спросил у меня Лютц по пути домой. Режущий холод воздуха просто не позволял забыть сколь поздняя осень наступила. Похоже, отпечатали все страницы для библии и это значит что настало время для переплетения, когда разрозненные страницы превратятся в настоящую книгу.
— А дальше (переплётное дело)! Я обязательно приду завтра в мастерскую!
— А тебе надо? Будет намного проще если ты просто объяснишь что нам надо будет сделать. — Похоже, служителям в сером было весьма неуютно и тяжелее чем обычно работать если при этом присутствовала ученица в синие храмовые девы. Вроде меня. Ноя не могла сдержать своего желания быть прямо вовлеченной в процесс переплетения книги. Особенно если эта работа для них будет абсолютно в новинку.
— Я хочу присутствовать и участвовать хотя бы в первом таком подобном мероприятии.