как с тем частным детективом? – спросил Акатов.
– Дали от ворот поворот. Раз вы, голубчики, частники, так и пробавляйтесь своими каналами. Главное, дело–то у него какое! По заданию ревнивой жинки выслеживал любовницу неверного супруга. Но мы при чем? С какой это стати должны заглядывать бабам под юбки – с кем они и когда? – негодовал Лопато. – Ладно, выкладывай нужду.
Денис рассказал о своем задании.
– Значит, вы предполагаете, что потерпевший нашенский, одессит? – спросил майор.
– Не исключено.
– Что же, – набирая номер внутреннего телефона, произнес Лопато, – представлю я тебя одному нашему сотруднику. Постарайся подружиться с ним. Не пожалеешь.
«Подружиться» Акатову предстояло с оперуполномоченным по фамилии Гарнич–Гарницкий. Звали его Гурием Тихоновичем. Лет пятидесяти, в капитанском чине.
– Надо выручить товарища Акатова, – представил ему Дениса Лопато.
– А как быть с митингом? – поинтересовался капитан.
– Так уж и быть, вместо тебя пойду, – великодушно произнес майор.
– Может, еще и выступите? – усмехнулся Гарннч–Гарницкий.
– В Ленинграде один выступил, – осклабился Лопате – И кончилось это, брат… – Он покачал головой.
– Чем же?
– Поезжай в Питер, там тебе расскажут.
Эти намеки Денису были непонятны, но расспрашивать он не осмелился.
– Пойдемте ко мне, – сказал Гурий Тихонович. – Там и потолкуем.
В кабинете капитана стояло три служебных стола. Но коллег Гарнич–Гарницкого на месте не было. Гурий Тихонович детально расспросил Дениса про дело, внимательно ознакомился с фотографиями с места происшествия. Особенно его заинтересовала татуировка на руке в виде якоря.
– Может, он моряк? – посмотрел на лейтенанта капитан.
Тот развел руками. Гарнич–Гарницкий надолго задумался.
И вообще он произвел на Акатова впечатление человека неспешного, основательного, опровергающего расхожее мнение об импульсивности одесситов.
– Придется, лейтенант, как следует потопать, – наконец выдал Гурий Тихонович.
– Этим и живем, – расплылся в улыбке Денис.
Как только Измайлов появился у себя, Гранская зашла к облпрокурору с докладом.
Измайлов внимательно выслушал сообщение следователя о том, что произошло ночью.
– Кольцо действительно с трупа? – спросил он.
– Да, Молотков его опознал. А что было потом и как оно очутилось у Моржа, Баобаб не знает.
– А может, у покойного стащили еще что–нибудь? Ну, там, деньги, валюту, другие ценности?
– Молотков уверяет, что в карманах убитого было пусто, хоть шаром покати.
– Все–таки шарили. И вы верите Молоткову?
– Насчет денег он, возможно, не врет. И вот почему: чачу у того спекулянта Морж просто купил бы.
– Личность спекулянта установили?
– Известный барыга. Регулярно привозит из Грузии чачу и сбывает у нас. Несколько раз задерживали и отпускали с миром.
– Ах, какие добренькие, – нахмурился облпрокурор. – Откупается небось?
– Уверена. Иначе нечем объяснить такую либеральность по отношению к нему
Измайлов что–то черкнул в перекладном календаре. И спросил:
– Есть другие новости?
– Есть. Звонил Янюшкин. В результате исследований установлено, что убитый перед смертью имел половое сношение. Об этом свидетельствуют женские секреции на его теле.
– Факт важный, – отметил Измайлов. – Застолье, дама. И развязка – смерть. Пища для размышлений.
– Вернее, еще одна из версий. Потерпевшего могли заманить в компанию, подсунуть женщину, напоить коньяком с отравой и убить. Потом положили труп в чемодан и вывезли в заказник.
– Отрабатываете эту версию?
– Конечно, – кивнула Гранская и продолжала: – Готово еще одно заключение экспертов. По поводу микрочастиц с одежды и обуви потерпевшего. Они не имеют никакого отношения к флоре и почве заказника.
– Хотите сказать, это подтверждает мысль, что труп был доставлен туда в чемодане?
– Вот именно.
– Ну а волоски, обнаруженные на костюме убитого и внутри целлофанового мешка? – поинтересовался прокурор. – Какому животному они принадлежат?
– Синтетика. Искусственный мех. Можно предположить, что в этом мешке хранили шубу. Думаю – женскую.
– Женскую? – вскинул брови Измайлов. – Почему такая уверенность?
– Понимаете, дело в цвете. И белый, и желтый, и коричневый. Выходит, шуба была яркая, пестрая. Не будет же мужчина носить такую.
– Хм, о чем вы говорите, – усмехнулся Измайлов. – Посмотрите на мужиков, особенно на молодых парней…
В кабинет заглянула секретарь Измайлова.
– Простите, Захар Петрович, телетайп из Москвы. Срочно…
– Конечно, конечно! – закивал облпрокурор.
– Собственно, это для товарища Гранской, – говорила на ходу секретарь, не зная, кому передать сообщение.
– Инге Казимировне и отдайте, – выручил ее хозяин кабинета.
Вручив следователю бумагу, секретарь вышла.
Гранская прочитала вслух:
– «Вчера в Министерство культуры представлена картина, на которой изображен обезглавленный труп, находящийся в чемодане. Картина приобретена вчера же в Южноморске. Если она представляет интерес для следствия, срочно телетайпируйте. Замначальника управления Московского уголовного розыска генерал Кочергин».
– Обезглавленный труп? – изумился Захар Петрович. – На картине?
– Ну да, – протянула ему отрывок бумажной ленты следователь. – Это реакция на нашу вчерашнюю ориентировку… Я не понимаю, что значит представлена? Кем? Кто купил? У кого?
– Действительно, сплошные загадки, – сказал Измайлов, уставившись в сообщение.
– И при чем здесь Министерство культуры? – развела руками Инга Казимировна. – Я считаю, нужно срочно связаться с этим Кочсргиным.
– Пожалуй, – согласился облпрокурор и стал листать какой–то телефонный справочник, кажется, МВД. Убийство совершено позавчера ночью, а сегодня уже картина с изображением трупа очутилась в Москве… Мистика…
– А может, она не имеет никакого отношения к делу?
– Что гадать, – сказал облпрокурор, набирая номер.
В Москве трубку взял помощник Кочергина и сообщил, что генерала нет, вернется через часа два, не раньше.
– Что же будем делать? – растерянно проговорила Гранская. – Дадим телетайп, что картина нас интересует?
– Нет, такие игры нам не нужны, – усмехнулся Захар Петрович. – Москва прислала Телетайп, мы ответим, потом опять они… Сделаем так: оформите командировку, берите машину, заезжайте домой, прихватите необходимые вещи и – в аэропорт.
Медлительный в словах и раздумьях, Гарнич–Гарницкий был скор в ходьбе. Лейтенант Акатов, сам не любивший ходить медленно, едва успевал за ним.
Перво–наперво они отправились в Морское пароходство. В нем оперуполномоченные провели часа два. И ушли, как говорится, ни с чем. Человека с приметами потерпевшего там никто не знал.
– Ну и куда теперь, Гурий Тихонович? – спросил Денис.
– Раз уж мы вдарили по наколкам, – ответил Гарнич–Гарницкий, – есть человек, можно сказать, профессор по этим делам. К нему и завалимся. Тут недалеко.
– На своих двоих?
– Зачем, трамвайчиком.
Недалеко – оказалось с полчаса езды. Вышли у неказистого трехэтажного дома с продовольственным магазином на первом.
– Заглянем, – кивнул на магазин Гурий Тихонович. – Давненько не навещал Эрмитажа. С пустыми руками неудобно.
– Эрмитаж – это что? – полюбопытствовал Акатов.
– Кличка, –