Читать интересную книгу Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства - Алексей Меняйлов

Ну вот и разрешилось, наконец, единственное моё опасение по поводу достоверности деталей «Пилата»!

Есть в романе один такой штрих, который «образованной» (у «академиков») частью моего сознания воспринимался как несуразица. В самом деле: Киник, обладая правом на многочисленные привилегии римского гражданина, от них отказался и, будучи по крови и предпочтениям скифом (вернее, судя по тому, что отец его ушёл на север, гилеянином), вернулся в неведомую ему Скифию-Гилею (патриот?), но при этом во время «командировки» в Иерусалим для встречи с Пилатом поклонялся Гераклу (западник?). Как такое может быть совместимо?

Несмотря на «образованные» сомнения, внутреннее ощущение подсказывало: киник-скиф, оставаясь глубоко преданным Гилее, своей родине и территории будущей метанации, при этом закономерно не чужд ни поклонению Гераклу, ни кинизму, ни тем событиям, которые, по неугодническим пророчествам, выделяли древний Иерусалим из множества городов.

Только где искать обоснование этой неведомой закономерности?

Приведённая часть логоса «отца истории» Геродота о Скифии и даёт это обоснование!

Если уж Гилея и Геракл (в восприятии дошедших до нас кинических авторов, Геракл — первокиник; киник — от арабского «быстро продвигаться») совместимы в подсознании греков, то тем более они совместимы в гилеянине!

Выразимся изящней: чего бы на территории Гилеи ангажированные властью идеологи ни внушали исполнителям, неугодникиз числа коренных жителей Гилеи не мог, подобно младшему сыну женщины-змеи, не опоясаться на манер никогда не виденного им воочию Отца. Тем более, если с младенчества оказался вне досягаемости идеологов-путаников. Пребывание в заложниках Рима, где был храм, посвящённый Геркулесу-Гераклу, своеобразное одиночество, оказалось для Киника благословением — облегчило его возврат к «кладовым» родовой памяти!

Детали описания пребывания Геракла в Гилее весьма интересны.

Второй лук, который Геракл прихватил в Гилею, чтобы с его помощью указать единственномусвоему сыну наилучшее место для проживания, раскрывает в Геракле прорицателя или провозвестника.

Кстати, самые «крутые» предсказатели Зевса — в Додоне — спали на голой земле и не мыли ног, чтобы не разобщаться с матушкой-землёй, носительницей знания о прошлом и будущем. Не случайно Геракл ходил босым. Тема памяти земли поднимается в главе «Священная земля Болграда».

А деталь с характерным опоясыванием, как вернейший способ познания глубинной сущности человека! Она показывает, что Геракл был грамотен и мировоззренчески: был прекрасно осведомлён о великой роли родовой памяти в жизни человека. Именно великой, иначе пропагандисты всех иерархий не пытались бы столь старательно из людей это знание вышибить, подменяя на ложь и суррогаты — на концепцию «чистого листа бумаги» или веру в переселение душ.

Но истинные гилеяне о родовой памяти должны если не знать (на уровне рацио, словесных формулировок), то хотя бы интуитивно догадываться — тем являя себя истинными потомками Геракла.

Итак, всякий истинный гилеянин — копьеметатель (в огромный лук Геракла закладывалась стрела не обычного размера, а, скорее, копьё), у которого на «видном месте» в библиотеке родовой памяти оказываются два образа: первокиника и императрицы-змеи.

Разве образы, мелькавшие в сознании Киника, размышляющего, лёжа в книгохранилище на полу (!!! Ай да я! ай да сукин сын! и здесь «угадал»!), не таковы? (Вот-вот, я и сам удивился возможности обосновать верность его образов!) Разве не такой человек должен был быть послан на помощь Пилату — подобное к подобному? Кому, как не гилеянину, сыну женщины-змеи, по силам (опыту предков) понять странное положение, в котором оказался «удачно» женатый, но нелюбимый всеми иерархиями префект Иудеи?

Тексты Геродота, несмотря на тысячелетия войн и бедствий для нас сохранённые, сообщают нам и ещё нечто ценное.

11. Существует ещё и третье сказанье (ему я сам больше всего доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населённая скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своём, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться вместе с народом… Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть ещё и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной.

12. И теперь ещё в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы… Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы, как известно, заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа…

Во времена Тиберия город Синоп в римскую провинцию Понт не входил, хотя от границ Понта до Синопа — рукой подать. А в Понтийское царство Синоп очень даже входил. Так что наличие киммерийской крови (согласно комментариям, киммерийцы жили на территории современной Кубани. — См. Геродот, История. М., Ладомир—АСТ, 1999) в Понтии Пилате весьма вероятно.

Конечно, сообщения Геродота надо критически осмысливать, а то, если понимать их буквально, получается, что у киммерийцев каждый второй был царём — ведь написано, что они поделились поровну, причём численность царей была сопоставима с численностью народа! Скифы-захватчики явно носители духа Геракла — Геродот прямо говорит о кочевниках, а гераклиды по духу — жители лесной Гилеи.

Итак, на территории нынешней Кубани некогда жили киммерийцы, внутри этого народа при приближении орд захватчиков началась гражданская война. Всё психологически достоверно: только в замороченном сознании адепта суверенитизма приближение врага должно вести к сплочению народа, дескать, потому что выгодно ради самосохранения. На самом же деле при приближении орд могущественного своей гипнотической силой вождя, а тем более сверхвождя, толпари начинают послушно истреблять сами себя, прежде чем выживших обратят в рабство или уничтожат. Так было и при осаде Иерусалима Титом в I веке нашей эры, так было и во времена Тамерлана в Азии, так было в России в 1917-м, так было и в Испании при нависшем над нею Гитлером.

Как и во всякой гражданской войне, население полностью перебито не было — часть киммерийцев осталась у родных очагов, а часть по берегу Чёрного моря (Понта Эвксинского) ушла в Малую Азию.

Так что если подходить к вопросу национальности Пилата вероятностно, то можно предположить, что в его жилах текла и киммерийская кровь тоже. Таким образом, у выходца из провинции Понт на полпути к Ра-реке (ныне Волга), на Кубани, жила «родня». А как порой хочется навестить именно дальнюю родню!

Но может, у Пилата и на Ра-реке жили соплеменники?

В самом деле, а какие ещё народы населяли провинцию Понт?

Ба! Знакомые всё лица! Чуть ли не половину Малой Азии и юго-западные предгорья Кавказа населяли армяне! Римская провинция Понт была разве что не в центре заселённых ими территорий! А Митридат VI Евпатор, последний до-римский царь Понтийского царства, был другом и союзником Тиграна II, царя Армении.

С римских времён многое изменилось. Армяне жили в Малой Азии до 1915 года — до времени тотального геноцида их турками. Тогда несколько миллионов армян было вырезано, миллион предпочли Запад, несколько сот тысяч ушли в Армению (нынешнюю), где большинство из них погибло от холода и голода, а примерно миллион армян — в Россию.

Таким образом, если рассуждать узко вероятностно, отталкиваясь только от национального состава населения Понта, то величайший автор всех времён и народов был, скорее всего, армянином!

А армяне народ не только умельцев-строителей, но и торговцев, и трудно представить, что их «представительств» не было на таком торговом пути, как Ра-река. «Таком» — в том смысле, что он был не первостепенным и потому для чемпионов торговли из ойкумены мало интересен.

Итак, Пилат, покидая территории, охваченные деятельностью изгнавших его иерархий — римско-административной-«внешнической», еврейской («внутреннической» и тем более «иудо-внутреннической»), «сыно»-«христианской», и, видимо, хотя прямых указаний нет, «когорты» тоже, — в поисках созвучного его душе и духу месту на границах Гилеи и Гипербореи, идти должен был самым простым путём — через места проживания «соплеменников» — через Кубань и вверх по Ра-реке.