Маркс смог отныне без помех отдаться работе. Главный труд его жизни — «Капитал», над которым он работал вот уже 20 лет, поглотил всю его душу и время. Он считал, что завершение этого произведения более важно именно для рабочих, нежели что-либо другое им совершенное. Все написанное прежде казалось ему всего только мелочью. Однако до окончания работы было еще далеко. Безжалостная придирчивость и необычайная добросовестность непрерывно толкали его к новым исследованиям, аналитическим проверкам, размышлениям. Увещевания Фридриха работать, не возводя столько барьеров и препятствий на своем творческом пути, не возымели никакого действия. Маркс был верен себе. Рукопись росла неимоверно и была далека от намеченной цели. То одна, то другая ее часть подвергались коренной переделке. Работоспособность Карла была поистине титанической. Чтобы написать одно какое-либо теоретическое положение, он перечитывал десятки, а то и сотни книг, отчетов и углублялся в длиннейшие статистические справочники и таблицы. Цифры были для него нередко полны особого магического смысла, и за их простой изгородью он открывал картины целой эпохи в жизни людей или народа во всей неприглядности и значительности. Маркс творил.
Многолетняя убийственная каждодневная война с нищетой временно кончилась. Но ничто уже не могло вернуть ему потерянного, некогда могучего, здоровья. Сопротивляемость организма была утрачена. Помимо хронической мучительной болезни печени, он часто простуживался и вынужден был лежать в постели. Даже в жаркие летние дни 1864 года его снова как-то свалила изнурительная инфлюэнца. Но и во время болезни вопреки указаниям врача и просьбам родных он не переставал читать. Что только пе привлекало его! Несмотря на головную боль, озноб, он зачитывался книгами по физиологии, увлекался учением о тканях и клетках, а также анатомией мозговой и нервной системы.
Когда Карл выздоровел, то часто в перерыве между работой, под вечер, уходил один гулять.
Вернувшись однажды с прогулки, он застал у себя гостей. Французы — чеканщик Толен, учитель Ле Любе и несколько незнакомых англичан-рабочих дожидались его в столовой, где Женни и Ленхен хлопотали, радушно угощая их чаем.
— Привет и братство, отец Маркс, — сказали они чинно.
— Очень, очень рад вам, друзья. Что привело ко мне?
Толен заговорил первым:
— Мы приехали на переговоры по приглашению английских тружеников, чтобы, наконец, объединиться.
— В добрый час. Давно пора, — ответил Маркс.
— Я Оджер, — сказал один из англичан — сапожник, секретарь Лондонского совета тред-юнионов, — и пришел, чтобы пригласить тебя, Маркс, выступить на митинге от имени немецких рабочих. Мы сняли под собрание большой Сент-Мартиис-холл. Помимо войны в Северной Америке и дел в Италии, рабочие — англичане, французы, итальянцы и немцы — имеют много болячек, к которым давно следует совместными усилиями приложить лечебный пластырь. Дальше нам жить так на свете нельзя. Мы знаем тебя, Маркс, и ждем твоего слова.
Карл дал согласие прийти на митинг. Однако он решил, что с речью в этот раз выступит не он, а портной, коммунист Эккариус.
(слева направо) Михаил Бакунин, Фердинанд Лассаль, Поль Лафарг.
28 сентября 1864 года в Сент-Мартинс-холле собрались тысячи рабочих.
Подперев голову кулаками, Маркс внимательно слушал Эккариуса. Лицо его просветлело. Портной чуть глуховатым, низким голосом толково говорил о том, как после мирового экономического кризиса обострились отношения между капиталистами и людьми труда. Рабочие защищались стачками. Фабриканты отвечали на это ввозом иностранной рабочей силы.
— У нас, пролетариев, одни судьбы и страдания, кто бы мы ни были, к какой бы расе ни принадлежали, — продолжал Эккариус.
Он подошел к краю рампы. Свет круглых керосиновых ламп осветил худую сутулую фигуру оратора в поношенном костюме, простершего вперед большие, темные, исколотые руки.
— Во всех европейских странах рабочие стремятся к солидарности в борьбе за свои права.
— И в Америке тоже! — крикнул кто-то из зала.
— В этом наше спасение и сила, — продолжал Эккариус.
— Да здравствует интернациональное соединение, — ответили десятки голосов. — Продолжай, старина, ты говоришь дело.
— Английские рабочие прошли суровую, трудную школу чартизма. Они знают, где зарыта собака. Это они помешали старому ненасытному хищнику Пальмерстону ввязаться в войну па стороне рабовладельцев Юга и напасть с ними на северян, которые не хотят торговать людьми, как скотом, и дают неграм свободу. Борьба за освобождение, где бы она ни велась, вызывает горячий отклик и сочувствие в наших пролетарских сердцах. Слава отважным братьям — польским повстанцам, восемнадцать месяцев боровшимся за свободу! Мир меняет, наконец, свою шкуру. Французские рабочие вновь начали политическую борьбу. В Германии организовались профессиональные союзы. Участились забастовки. И наш великий огневой призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» снова звучит над землей.
На митинге в Сент-Мартинс-холле было решено создать Международное Товарищество Рабочих. В организационный комитет вошли от немецких тружеников Карл Маркс и Эккариус.
Спустя некоторое время на дому у Карла собралась комиссия, чтобы составить Учредительный манифест и Временный устав Международного Товарищества. После долгих обсуждений Марксу было поручено составить их одному. В письме в американскую действующую армию подполковнику Иосифу Вейдемейеру Маркс сообщал:
«Только что созданный Международный рабочий комитет… не лишен значения. Его английские члены являются по большей части вождями здешних тред-юнионов, т.е. настоящими рабочими королями Лондона; это те самые люди, которые устроили грандиозную встречу Гарибальди и, организовав огромный митинг в Сент-Джемс-холле… помешали Пальмерстону объявить войну Соединенным Штатам, которую он готов уже был начать. Французские члены Комитета — незначительные фигуры, но они являются непосредственными представителями руководящих «рабочих» Парижа.
Существует связь также и с итальянскими обществами, Конгресс которых состоялся недавно в Неаполе. Хотя я систематически в течение ряда лет уклонялся от какого-либо участия во всяческих «организациях», тем не менее на этот раз я принял предложение, так как в данном случае дело идет о такой организации, в которой можно провести большую работу».
Революционер, каким всегда и прежде всего был Маркс, отдал все силы нелегкому делу укрепления Международного Товарищества Рабочих. Надо было объединить рабочее движение весьма разнородных по уровню развития стран, преодолевая при этом много неожиданных препятствий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});