Читать интересную книгу Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей

— Опустите решётку и держитесь наверху. Большими силами вас атаковать не успеют, но кто-то может полезть. Мы вниз. Удачи.

— Удачи, капитан.

Шеймус обзавёлся здоровенным ростовым щитом: не как та самая павеза, но сойдёт. По винтовой лестнице он пошёл первым, и вышло это очень вовремя — дверь внизу как раз открывалась.

Капитан навалился на неё и держал, пока Ангус зажигал фитиль гранаты. Эти штуки ненадёжны: взрывается одна из двух, остаётся снова уповать на удачу. Шеймус ослабил натиск, дверь приоткрылась, и Ангус отправил чугунный шар в узкий проём.

Повезло.

Едва прозвучал взрыв, Шеймус распахнул дверь и ломанулся дальше, прикрываясь щитом. Айко последовал за ним. Помещение внизу оказалось, в отличие от верхнего, тесным — граната многих размазала по стенам, посекла или контузила. Убить оставшихся не составило труда.

Наёмники выскочили во внутренний двор.

Несколько убитых и раненых мураддинов здесь уже валялось — подстрелили со стены. Лежал внизу и сержант Ржавого отряда, отправившийся с Тишайшим: наверняка мёртвый, к сожалению. Однако аркебузы сверху работали, и это очень радовало.

— Туда!

Шеймус указал на то, что Ангус ранее счёл казармой. Люди из неё, конечно, давно вышли — но оставались с другой стороны здания, оттуда слышались команды. Нужно встретить отряд из-за угла — чтобы врагу было несподручно, чтобы подставить его под летящие со стены пули.

На бегу Ангус запалил и бросил через казарму ещё две гранаты. Разорвалась лишь одна, и едва ли очень удачным образом, но короткий вскрик лейтенант услышал. А прежде, чем наёмники добрались до угла здания, заметил ещё кое-что.

Маленькую фигурку, скользящую вдоль парапета, нельзя было не узнать. Тишайший разбежался и совершил удивительно длинный прыжок, перескочив со стены на самую высокую крышу. Оттуда он принялся пускать стрелы: быстро, одну за другой — и, кажется, почти не промахиваясь.

Вот и главный момент.

Местный командир жалованье своё получал не напрасно: успел сформировать строй. Казарму бойцы гарнизона огибали колонной, без всякой паники и беспорядка — но не знали, с кем имеют дело.

Шеймус, выставив перед собой щит, выскочил из-за угла — и легко прошёл строй насквозь, словно кегли сбил. Кто-то пытался ударить его в спину, но сразу получил секирой Айко по затылку. Чернокожий наёмник широко размахивал оружием, не подпуская врагов к себе. Сабли не доставали, только копья еле-еле дотягивались — но соскальзывали по кирасе и наплечникам.

Конечно, работай мураддины плечом к плечу, они смогли бы подойти близко и прикончить Айко в два счёта. Однако колонна уже оказалась рассечена. На одну её половину, прикрываясь щитом, опять налетел Шеймус. Его пытались встретить, но короткое копьё — это не пика, которую ты упёр в землю. Что лошадь, что капитана — с его-то весом и силой, иначе остановить трудно.

В спины остальных мураддинов стреляли. Их командир упал, и больше солдаты не действовали сообща. Кто-то уходил в сторону, спасаясь от пуль и стрел Тишайшего, кто-то пробовал подойти к Шеймусу сзади — но Айко не позволял этого сделать. Даже если стражник успешно закрывался щитом, то всё равно терял равновесие и отступал. Чернокожий рубил без устали, его тяжёлый топор рассекал воздух с пугающе сочным свистом: никому не хотелось попасть под такой удар.

Пользуясь безопасностью тыла, Шеймус продолжал наседать. Кажется, он никого во дворе сам не убил — но едва мураддины восстанавливали строй, как капитан сминал его, выталкивая солдат на линию огня или под секиру Айко.

Ангус тоже понимал, что делать. Он видел арбалетчиков, которые пытались поразить бегающего по крыше Тишайшего или прицелиться в Айко. Лейтенант подскочил, почти отрубил руку одному, другому сунул клинок подмышку. Мураддин с копьём почти обошёл Шеймуса, но получил стрелу в ногу и оттого замешкался — Ангусу хватило времени, чтобы хорошенько примериться для удара по шее.

Врагов ещё хватало, но мураддины явно проигрывали бой. У Тишайшего кончились стрелы: он схватился за клинки и спрыгнул на землю. Коротышку поначалу сочли самой слабой целью — и, конечно, жестоко ошиблись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ангус подумал, как станет рассказывать эту историю без лишних подробностей — вроде слабого места стены и большой удачи с гранатой на лестнице. К чему такие детали?.. Если умолчать о них, получится что-то вроде древней баллады о невероятном подвиге!

— Хорош! — крикнул по-мураддински Шеймус. — Сдавайтесь! Вы проиграли, это бессмысленно!

Он не кривил душой. Судя по тому, что Ангус мог слышать и видеть, часть гарнизона пыталась отбить орудийную башню, пока главная драка шла внизу. Безуспешно. А внизу были или мертвы, или ранены, или рассеяны по двору.

Шеймус поставил щит на землю, опершись на него.

— Хватит! Мы можем убить всех, а можем просто запереть! У меня вышел дерьмовый вечер. Не усложняйте!

Оставшиеся враги могли, конечно, рассчитывать на подкрепление — если кто-то за ним побежал, потому что колокол на фоне боя в порту едва ли был слышен. Попрятавшись от аркебуз по углам, мураддины некоторое время размышляли — но скоро побросали оружие.

— Ну вот! А ты говорил: всех убьём, всех убьём! — Ангус хлопнул капитана по плечу. — Всех-то и не пришлось!

— Крови сегодня ещё напьёмся. Ничего плохого, если эти дураки выживут.

Пока спустившиеся со стен вязали пленных, Ангус осмотрел трупы и нашёл искомое: флягу. Присел на землю и хорошенько глотнул. Судьбой мураддинов распоряжался Козимо, из шеи которого торчал арбалетный болт: удачно прошёл через загривок, а не там, где убил бы. Тремонец выглядел весьма довольным собой, из-за раны совсем не переживал.

Форт, а значит — помощь Вальверде, обменяли на одного погибшего и нескольких раненых. Да ещё имея чуть больше дюжины против всех пяти! Славно, но Ангус понимал: расслабляться рано.

***

Джамалутдин-паша мог только гадать, что произошло на площади, но результаты видел в полной мере. И выглядели они плачевно.

Толпа, согнанная проповедниками, уже отпрянула от лагеря. Наверное, сотни тел остались перед обозными телегами: более-менее ровно лежали полукругом, а большой кляксой — в середине. Пушка? Похоже на то… Визирь и не знал, что у «ржавых» есть свои пушки.

Никто не стремился помочь тем, кто ещё дышал. Израненные, обожённые и иссечённые кричали, молили о помощи, пытались ползти. Кто на четвереньках, кто — подволакивая не слушающиеся ноги. Хотя доберись они до домов, обрамляющих площадь — много ли толку? Кто позаботиться об их увечьях? Разве тут есть санитары?

Джамалутдин-паша испытывал горечь и отвращение. Такова любовь Сулима к верующим? Вот так он защищает народ? Проповедники погнали простой люд в совершенно бессмысленную атаку. Может, жрец думал, будто пролитая кровь распалит его паству пуще прежнего? В таком случае он ошибся. Толпа не обратилась в бегство, но отступила и роптала — совсем не удивительно.

— О златоликий! Во имя самого Иама, мы должны немедленно…

К сожалению, халиф видел эту картину в совершенно иных красках.

— Зверство! Святотатство! Оскорбление! О да, мы должны немедленно… должны немедленно раздавить поганых шакалов! Построить войско! Визирь, я прика…

Джамалутдин-паша привык всегда быть сдержанным, как принято при дворе — он теперь утратил самообладание и оборвал халифа на полуслове.

— Войско?! Вы видите здесь наше войско?

Какой бред, о великий Иам! Войско… Личная охрана для халифа и визиря — не более, а все эти простолюдины на площади войском являлись разве лишь в фантазиях вздорного юнца. Дождаться бы, пока приедет Валид — и вот тогда можно что-то решать, предпринимать…

— Простите меня, о великий повелитель. — Джамалутдин-паша всё же взял себя в руки, понимая, что никто другой здесь никакого порядка не наведёт. — Моя недостойная грубость вызвана лишь одной той великой болью, которую испытываю я, глядя на страдания ваших подданных. Должно вынести раненых, послать за лекарями, разбить лазарет. После мы с вами, Сулимом и, конечно же, предводителем Святого Воинства сумеем найти верную стратегию. Я полагаю, что переговоры…