Читать интересную книгу Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

–При таких размерах, валов может быть и четыре, как у линкора!

–Наружных размерах! Прочный корпус, где двигатели, как я уже сказал, меньше! Но примем по самому максимуму - три вала, на каждом по два дизеля. Точные расчеты не провести, но по грубой прикидке… Четырнадцать- семнадцать узлов под водой длительно, и двадцать, ну даже примем, двадцать два, на короткое время. Замечу, что здесь будет еще одна проблема. При уже упомянутом ограничении глубины погружения. В движении под водой, с большой скоростью, при огромной инерции "акулы" - чрезвычайно легко проскочить эту глубину, при ее малости, что смертельно опасно. Ошибка в дифферентовке, или оплошность рулевого-горизонтальщика, не говоря уже о боевых повреждениях - и конец. Или необходима система автоматической стабилизации глубины. И еще - сказать об акустическом оборудовании "акулы" я не могу, кроме одного. Большие размеры корпуса дают хорошую базу для размещения датчиков, о чем уже указал герр Юнкер. Следовательно, можно предположить, что "видеть" и "слышать" под водой русская сверхлодка будет лучше, чем наши.

–Благодарю, герр Шюрер. Герр Тедсен?

–Я бы заострил внимание на некоторых тактических моментах. Например, скорость этой русской "акулы" я определил бы в восемнадцать узлов крейсерского. И соответственно, двадцать три-двадцать четыре, кратковременно.

–Почему?

–Во-первых, восемнадцать, это экономичная скорость большинства надводных кораблей, в том числе и русских эсминцев. А значит, для лодки становится реальным до того недостижимая мечта, быть по-настоящему эскадренной. Совершать переход в одном строю, и тактически взаимодействовать в сражении. Особенно в сочетании с хорошей акустикой, обеспечивающей связь. Во-вторых, восемнадцать, это также рубеж собственной скорости наших противолодочных кораблей, за которой акустический поиск становится затруднительным. Конечно, это всего лишь мои домыслы - но надо полагать, еще при проектировании русские задавались вопросом о тактическом использовании этого монстра, стоившего их казне, как крейсер, если не линкор?

Причем и первое, и второе, очень хорошо подтверждаются тем, что мы видели. Действительно, отчего действия этой "акулы" оказались настолько успешны? Да потому, что в одиночных действиях ее тактикой было, стрелять самонаводящимися с предельной дистанции и сразу же уходить, не будучи обнаруженной - на невозможной для субмарины скорости выходить из области поиска. А в составе эскадры, "акула" выбивала наших главных игроков, опасных для эсминцев - которые вступали после и добивали уцелевших - и к этой тактике мы оказались абсолютно не готовы, потому что никто и никогда ее не применял, с обычными субмаринами это было просто исключено!

–А в итоге мы потеряли флот, Петсамо с рудниками, армию Дитля. И тысячи жизней моряков, смею предположить, преданных Германии! И все из-за одной русской "акулы". Что будет завтра - Нарвик, Берген, Тронхейм? Кто тогда будет отвечать, герр рейхсфюрер?

–Дениц, помолчите, прошу! И не надейтесь, что если гнев фюрера падет на меня, вам это в чем-то поможет. Скорее наоборот. Ваш единственный шанс не отправиться вслед за Редером - это я, рапортующий о победе, и упомянувший о вашей исключительной помощи. Так что будем делать, господа?

–Ну, герр рейхсфюрер, прежде всего, значительно увеличить количество наших сил в Норвегии, если не хотим окончательно ее потерять. Потому что если русские сейчас решат идти от Киркенеса на юг - я не знаю, как мы будем удерживать приморский фланг при господстве врага на море и отсутствии своих коммуникаций. В среднюю Норвегию положим, можно везти войска и снабжение по железной дороге от Осло. А с Нарвиком что делать?

–Дениц, вы не в курсе, что сейчас все идет под Сталинград? Не говоря уже о том, что в Норвегии придется расширять аэродромную сеть. И это не гарантирует нас от новых хебуктенов. До взятия этого проклятого города имени русского вождя, и речи быть не может перебросить на Север даже одну лишнюю дивизию! А кораблей у нас нет. Вернее, почти нет. Есть лишь наши мозги. Думайте, что сделать.

–Срочно развертывать производство лодок-охотников, с вальтеровской турбиной. Исключительно для использования их в противолодочной "завесе" у своих берегов, там большая дальность не нужна. Как гончие собаки - почуяли, бросились, вцепились.

–И сколько времени это займет? Строительство серии абсолютно новых подлодок?

–Год. Если будет режим наибольшего благоприятствования, девять месяцев. Семь - это рекордно.

–…!!!!! У нас НЕТ этого времени. Хотя на будущее… И чем вы собираетесь стрелять в "акулу" - под водой? Герр Юнкер?

–За тот же срок, мы беремся довести наши самонаводящиеся торпеды. У нас есть задел, уже упомянутая мной T-IV, пока в стадии проектирования, наводится на шум винтов. Если пройдет испытания, то поступит на вооружение в следующем году. Но у нее наведение лишь в горизонтальной плоскости. Думаю, что наведение по вертикали также можно устроить. Но никаких обещаний в части ее эффективности дать не могу. Только боевое применение даст ответ.

–Время! То, о чем вы говорите, тоже… Но что мы будем делать завтра?

–Русские торпеды с очевидностью наводятся на звук определенного спектра. При атаках в качестве приоритетной цели были выбраны самые крупные корабли, и они же были поражены. Кильватерная струя явно не мешает попаданию в цель, потому что в нескольких случаях были поражены именно винты.

Единственное средство борьбы с этими торпедами, которое можно запустить в производство быстро - ложные цели. Небольшие буксируемые подводные устройства, издающие шум, в точности имитирующий шум винтов корабля. Причем спектр шума надлежит подбирать индивидуально для каждого корабля. Тактика их применения - ну, тут флоту карты в руки. Я в этом не настолько силен.

Самонаводящиеся ракеты или ракеты с наведением по радио, как в той книжке - вот тут ничего нет, даже в заделе. Защиты от таких ракет у нас также нет. Хотя, если наведение идет визуально - затемнение ночью, и задымление днем, могло бы дать результат.

– Значит, ускорить работы по самонаводящимся торпедам. Против этой подлодки - должно сработать.

– Есть одна мысль. Размеры кораблей. Большие самонаводящиеся торпеды, не говоря уже о ракетах, крайне дороги. Использование их против небольших кораблей нерационально. Сыграть на этом?

– Что-то в этом есть… Вот. Собрать лучших акустиков флота - и на малые суда. Тральщики или, еще лучше, быстроходные катера.

– Этого мало. Акустики должны ЗНАТЬ шумы от этой чертовой посудины. А что если записывать подозрительные шумы? И ознакомить акустиков?

– Сразу видно, что вы не имели дела с акустической службой. Тут работа тонкая. Звукозаписывающая аппаратура может исказить шумы - и тогда все впустую. Нет, нужно что-то другое.

– Двойная вахта.

– Кажется, понимаю…

– Вот именно. Два акустика на вахте. Один опытный, второй новичок. Первый говорит второму: "Слушай, камрад, вот шумы от винтов крейсера, это - от эсминца, а вот это - и сам не знаю. Запомнил звук?" А потом уже второй обучает другого опытного акустика и так далее. Причем новичок имеет только одну задачу: запомнить подозрительные шумы и передать это знание другим.

– Разрешите развить мысль. Предлагаю действовать по-немецки.

– ???

– Мы, немцы, музыкальный народ. Среди Кригсмарине найдется полно таких, что в детстве обучались игре на скрипке, или альте, да хоть на контрабасе. Эти струнные инструменты требуют абсолютного слуха. Рояль исключаю, для него-то слух не требуется. Большая часть обучавшихся потом выбирает другую карьеру. Но природные слуховые способности никуда не деваются. Вот таких-то и направлять в акустики. Я сам обучался игре на виолончели, но отец настоял, чтобы я получил профессию инженера.

– Идея выглядит прекрасно. А тактику пускай предложит флот.

– По шумопеленгаторам соображений нет. А вот по гидролокаторам… Разрешите быть откровенным - по моим данным, британские лучше наших. Американские, возможно, тоже. Если есть какая-то возможность приобрести их через третьи страны - я бы приветствовал, но это вне моей компетенции.

– Да, и еще соображение. Помните, были невнятные сообщения от погибших подводных лодок?

– Да. В чем суть предложения?

– Мне кажется, что перед гибелью они успели узнать значительно больше, чем то, что успели сообщить. В дальнейшем предлагаю приказать: в случае боестолкновения с этой лодкой, всю информацию сообщать немедленно и открытым текстом.

– Это вопиющее нарушение режима секретности. И пробить его будет непросто. Особенно в нынешней ситуации…

– Согласен. Но лучше пусть русские знают, что мы что-то знаем, чем ситуация, когда они не знают, что мы что-то знаем - только лишь потому, что мы и в самом деле ничего не знаем.

– Я попробую поднять вопрос, но, сами понимаете, без гарантий.