Читать интересную книгу Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

А вот сделали! Вал гнутый - и хрен с ним, просто заделали наглухо. На второй вал винт присобачили, какой нашелся в Северодвинске, с транспорта что ли сняли? Не в океан, и не в эскадренный бой - просто, чтобы под одним валом кое-как дохромал до Мурманска, в сопровождении эскорта, вдоль нашего берега, в спокойную погоду. Скорость парадная десять узлов вместо прежних двадцати восьми - плевать, для плавбатареи достаточно! Ну а пушки с системой управления огнем были в исправности, как и боекомплект на один бой. И говорят даже, немцы в экипаже остались, какие-то спецы, в малом числе, с коими работу провели - рассказали и показали, что такое "Норильск-никель", если доверие не оправдаете. Да и стрелять по сути прямой наводкой - но из одиннадцатидюймовых. Но и шестидюймовки вспомогательные без дела не остались. В общем, подозреваю, решили Зозуля с Головко, корабль на один бой - чем до конца войны стоять в Северодвинске музейным экспонатом: если даже утонет, но ценой за наш порт Лиинахамари, то задачу свою в составе нашего флота выполнит полностью!

Утопить его, впрочем, было непросто. Реальную угрозу для него представляла уже упомянутая восьмидюймовая береговая батарея, и люфты. Так батарею эту буквально завалили градом снарядов, после того как по ней Ту-2 отработали - а люфтов отбивал целый полк "Ла-пятых", и зенитки с нашего берега. Ну а что такое одиннадцатидюймовые, по городу, с корректировкой, прицельно - вам объяснять, или не надо? Я бы под такое попасть - ну очень не хотел бы!

К вечеру Лиинахамари был наш. Вместе с Петсамо. На очереди - Киркенес!

Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Полярное. 11 ноября 1942.

Сегодня Совинформбюро объявило о взятии Киркенеса.

А ведь вначале было, молчание. На других фронтах (кроме Сталинграда), бои местного значения. И лишь восьмого ноября - сказали о взятии Петсамо, Лиинахамари, и полном освобождении Советского Заполярья.

Хотя область Петсамо стала советской лишь после этой войны. Неужели Сталин настолько проникся послезнанием? Или, что вероятнее - вначале не было уверенности, что не выйдет еще один "Марс", или Синявино, перепихалочки-потягушечки, за полкилометра траншей. Ведь наша пропаганда, в отличие от геббельсовской, не врет - она может лишь молчать о чем-то. И объявление последовало, когда стало ясно, что победа!

К которой приложили руку и мы. Хотя больше не стреляли, и сами никого не утопили. Ну нет нам там хода - на малые глубины у берега! Потому, эсминцы и "катюши" обрабатывали конвой, как на учениях, по отработанной схеме - а мы болтались мористее, на изобате двести, выставив антенну, и давали руководящие указания.

Причем давали - плохо. Нет, с ПВО мы справились на все сто: обнаружена цель воздушная, групповая - радио нашим, с Рыбачьего взлетают истребители, и устраивают фрицам козью морду. ПЛО - ну, фрицевская субмарина появилась, когда все уже по сути было кончено, и мы удачно навели на нее "Сокрушительный" - хотя после нам и сказали, это было очень хорошо, знать что из-под воды никто не ударит. Но вот один транспорт едва не ушел! Фрицы все ж не трусы: последний "нарвик" не вышел из боя, стрелял, даже получив торпеду с К-21, пришлось добивать - и транспорт чуть не оторвался, а Киркенес был уже рядом!

И тут, как чертик из коробочки, откуда-то возникла совершенно не предусмотренная планом Щ-403, как выяснилось позже, самовольно оставившая выделенную ей позицию. Хорошо еще что мы опознали ее по сигнатуре - а еще лучше то, что там оказался толковый командир, сумевший принять наше целеуказание, хотя в отличие от командиров первого дивизиона ("катюш") никогда взаимодействие с нами не отрабатывал. И транспорт утоп, не дойдя до порта каких-то десять миль. Ну а те два отставших, которые поспешили спустить флаги, и были приведены в Полярный под конвоем "Разумного" и "Урицкого", так мы вообще тут ни при чем!

Затем мы еще почти сутки болтались в Варангер-фиорде - поскольку было предположение, что фрицы пошлют против "Диксона", громящего Лиинахамари как слон посудную лавку, свои субмарины. Лодок не встретили, зато засекли радаром крадущиеся вдоль берега два восьмисоттонника, причем нам даже в атаку выйти не пришлось - "Сокрушительный" и "Гремящий" успели раньше. После в той же компании пробежались до Киркенеса, работая за таможню, вход и выход закрыт - входа не было, не сумасшедшие же фрицы, потеряв такой конвой вместе с крейсерами, посылать вслед еще транспорта, которые и охранять-то нечем! А вот на выход пыталась прорваться всякая мелочь, по которой эсминцы, ночью опять же пользуясь наводкой нашей РЛС, открывали огонь.

Наконец нам разрешили возвращаться. И мы пришли в Полярный, стали к причалу бригады подплава, усталые, но гордые от хорошо проделанной работы. На Севере больше не было для нас противника. Ну, если только придет "Шарнгорст". Или французы.

Хотя предполагаю, что Северный флот, базируясь на Киркенес, будет совершать выходы к Нарвику. Куда зимой везут по железной дороге шведскую железную руду (Ботнический залив замерзает - по Балтике никак), там грузят на транспорта, и в Рейх, делать Тигры, Пантеры и все тому подобное. Значит, займемся и этим. А Полярный, Ваенга - станут тыловыми базами. И пойдут в Мурманск караваны союзников, интересно, до какой цифры будут PQ в этой ветке истории? Ну а мы - на зимовку, в Северодвинск (ну не привык я к имени Молотовск!)

На причале нас ждал сам командующий Головко. Принял от меня положенный рапорт. И сказал, улыбнувшись:

–Однако, непорядок. Знаки различия у вас не по форме, товарищ контр-адмирал.

Берлин, кабинет Рейхсфюрера СС (он же командующий Ваффенмарине СС). Через несколько дней.

–Я не оправдал доверия, Генрих.

–Очень жаль, Руди.

–Возьми это. Пригодится моему преемнику.

–Что здесь?

–Опрос свидетелей. Тех, кто уцелел. Показания, как все было. Я все же был хорошим сыскарем, Генрих. Лично опрашивал спасшихся - кто что видел.

–Ты сам?

–Вся моя команда погибла. Мои люди, которых я знал еще с двадцатых - сыскари от бога. И эксперты по реактивным моторам, прикомандированные моим приказом, от фирмы "Юмо". "Адмиральские" помещения, где нас разместили, были в кормовой надстройке "Ойгена". Оттуда не спасся ни один человек.

–А как уцелел ты?

–Из-за дотошности и въедливости. Захотелось задать вопрос кое-кому - а тот оказался на вахте. Ну я и решил - пройтись на мостик, заодно посмотреть… Это непорядок - решать за флот, ничего в нем не понимая.

–И что видел ты?

–Ничего, Генрих! И это самое страшное и непонятное. Было темно, как у… в общем, едва можно было различить силуэт следующего корабля в строю. Огни, естественно, были погашены. Все опрошенные мной говорят в один голос, что нас никак нельзя было обнаружить в перископ!

–Радиолокация?

–Генрих, я связывался со спецами. Они авторитетно утверждают, что этот прибор может обнаруживать цель - но точность его совершенно недостаточна, чтобы стрелять по его данным, хоть артиллерией, хоть торпедами! Перед ударом, цель должна быть видима. Но вокруг нас было кольцо малых кораблей - выходит, враг должен был пройти между ними?

–Продолжай.

–Вдруг - взрыв. Причем не похож на торпедный - очень сильный, и под днищем, а не у борта. Нас всех сбило с ног, погас свет. Взрыв был ближе к корме, у нас сразу вышли из строя машины. И крейсер стал быстро оседать кормой и валиться на борт. Честно скажу, я был очень напуган, Генрих. Я не помню, как оказался на плотике. И мне еще очень повезло - в сравнении с теми, кто должен был просто прыгать в ледяную воду. Меня и еще пятьдесят девять человек подобрал тральщик "М-205". Капитан цур зее Ганс-Эрих-Фосс, командир крейсера, так и остался на мостике - никто из выживших не видел, как он его покидал.

Эсминцы Z-25 и Z-31, следовавшие в голове строя, провели поиск подлодки, но не обнаружили ничего. Ни единого контакта - что невероятно. Они могли потерять его - но хотя бы раз услышали непременно, если лодка была рядом. И странно, что лодка не атаковала - хотя нам пришлось остановиться и зажечь огни, во избежание опасности столкновений. Вся надежда была на наш эскорт, ходивший вокруг - но все ждали, вот сейчас взорвется кто-то еще! Но лодка не атаковала - как мне объяснили, это тактика подводников, после удачной атаки отойти. Так как эсминцы еще не вернулись с поиска, я настоял, чтобы меня высадили на "Эрдманн", один из транспортов, шедший головным. И все оставшиеся часы я не сходил с мостика - но видел очень мало. Потому дальше буду рассказывать, согласно показаниям свидетелей.

Когда мы уже продолжили движение, погасив огни, взорвался "Нюрнберг". Причем взрыв его был такой же как у "Ойгена" - под днищем, и очень большой силы. Почти одновременно взорвались два замыкающих транспорта, "Висмар" и "Магда", и это уже точно были торпеды, картина была хорошо знакомой. Мы успели получить сообщение по УКВ с Z-32, он шел замыкающим. С вопросом - что делать, искать лодку, или сохранять место в строю? Ответить не успели - связь пропала. Причем помехи носили явно искусственный характер.