Противоположный берег заметно приблизился. Хотя на нём и не было ничего особо интересного: узкая прибрежная полоса, заваленная мусором, что принесла паводковая вода; пологие холмы, заросшие голубоглазым цикорием; всё те же одинокие проплешины рыжей глины, так похожие на запущенный лишай.
Какое-то время Яська пристально смотрел на пологий берег, в надежде всё же что-нибудь разглядеть. Но довольно скоро данное занятие наскучило окончательно, и он предпочёл сосредоточиться на молчаливой Тимке.
Девочка смотрела на стелящиеся вдоль реки волны, на беспечных водомерок, что ловко скользили попутным курсом. Над ними вились трескучие стрекозы. Тимка по-прежнему сжимала у груди книгу. Яська уже давно заприметил на лицевой стороне картинку, просто всё никак не мог её разглядеть. Да и сама Тимка то прятала книгу за спиной, то вот так, обнимала, словно опасаясь, что кто-нибудь отнимет столь ценную вещь.
Яська пригляделся и понял, что сходит с ума.
На обложке Тимкиной книги был изображён тот самый Доктор, что вывел их из царства мёртвых, а потом явился и в Яськин сон. Да, в этом не было никаких сомнений. Маска с длинным носом, на вроде птичьего клюва, круглые очки, плащ, серповидный топорик в правой руке. В левой — растрепавшийся томик, так похожий на настенный отрывной календарь. Человек — точнее существо — застыл вполоборота и смотрел куда-то вниз. Яська проследил его взор. Тот упирался в застывшего неподалёку мальчишку. Паренёк испуганно таращился в ответ, словно не понимал, где именно он оказался и что происходит вокруг. На заднем плане двое монахов в рясах сновали по мешкам скрюченные человеческие тела — трупы. Рядом стояла запряжённая тележка, на которой возвышалась груда сложенных друг на друга мешков.
Яська, в страхе, застучал зубами.
«Что же это такое?..»
20.
— Ты чего, припадочный что ли?! — Колька возвышался над ним, гневно сверкая глазами. — Думай, чего творишь!
— А чего я-то?.. — глупо переспросил Яська, не совсем понимая, что происходит.
— У тебя что-то вроде эпилептического припадка случилось, — сказала срывающимся голосом Тимка. Она застыла в странной позе: вроде бы тянулась к Яське, в попытке помочь или поддержать, и, в то же время, с трудом сдерживалась, чтобы не прыгнуть в воду, как есть — в платьице и с книжкой.
Яська сглотнул. Тут же поперхнулся и закашлялся.
Колька глянул на вздрагивающую Тимку.
— Ты это… Как только что сказала?
Тимка ответила, не сводя с Яськи беспокойного взора:
— Эпилептический припадок.
— А чего это? — снова не понял Колька.
— Болезнь. С головой что-то не так или с нервами — не помню точно. Но это врождённое. В смысле, с самого рождения моментами случается.
Колька подозрительно глянул на Яську: мол, давай, колись, раз уж сам «спалился».
Яська смахнул с губ вязкую слюну. Перевёл дух. С присвистом выдавил из себя:
— Нет у меня никакой ПИПИЛЕПСИИ вашей!
— А она говорит, что есть, — монотонно возразил Колька, вновь переводя взгляд на Тимку.
Тимка в очередной раз вздрогнула.
— Я вовсе не это хотела сказать!
— Но сказала именно это, — Колька остался непреклонен.
— Да нет же! — Тимка всплеснула руками, отложила в сторону книгу. — Иногда это и так, само по себе, случается! — Она в отчаянии глянула сначала на Кольку, затем на Яську.
Колька молча ждал.
— Я слышала, что припадок может произойти, когда очень страшно.
Колька хмыкнул.
— Я думал, когда страшно, обычно в обморок падают.
— Не обязательно! Может и так быть. Ведь все люди разные: одним всё до фени, а другие оказываются очень впечатлительными.
Колька помотал головой — по всему, не верил.
— Эк, тебя скрутило, впечатлительный ты наш.
Он не успел договорить, потому что Яська бросился на него с кулаками. Лодка закачалась, чуть было не перевернулась. Тимка взвизгнула, вскочила на ноги, но тут же сообразила, что не стоит этого делать, и снова присела, держась за борта.
Яська повалил Кольку на дно, не совсем понимая, как быть дальше. Однако друг тут же пришёл на помощь: вцепился в ответную, извернулся, подмял под себя. Они принялись кататься из стороны в сторону, изредка стучась лбами о борта, дно, друг дружку. Яське казалось, что после каждого нового удара из его глаз высыпается ворох раскалённых искр, словно из открытой топки, — дыма видно не было, но в остальном сравнение имело смысл быть. В левый бок упёрлось что-то острое, отчего тут же перехватило дыхание. Яська зажмурился и толкнул Кольку изо всех сил. Противоборство тут же прекратилось, а из-за борта донёсся всплеск воды.
— Да чего вы творите такое! — воскликнула Тимка, хватая брошенное Колькой «весло». — Совсем что ли с ума посходили?!
Яська поднялся и выглянул за борт.
Колька раскачивался на волнах и мрачно лицезрел расходящиеся по воде круги — Яську он просто игнорировал.
Тимка подала ему широкую часть «весла».
— Хватайся!
— Обойдусь, — Колька отмахнулся от спасительного шеста и в два гребка подплыл к вращающейся плоскодонке.
Яська отполз поближе к Тимке, потирая ушибленный лоб.
— Чего, болит? — недобро спросила Тимка. — Посильнее надо было!
— Куда сильнее-то… — промямлил Яська, всецело сознавая собственную вину.
И чего это на него нашло?
Хотя… Колька сам виноват: незачем было представление из всего случившегося устраивать. А то привык свои шуточки шутить по делу и просто так. А случись с ним то, что случилось с Яськой, ещё неизвестно, как бы после всего этого повёл себя он сам. Но с другой стороны, если вспомнить вчерашний инцидент с Тимкой, тогда — уж точно перебор. На него временами словно что-то находит. Что-то, что он не в силах контролировать.
«Проклятая козявка — это всё она!»
Яська подполз к борту. Протянул отдувающемуся Кольке руку.
— Ты это… извини.
Колька сплюнул в воду.
— Проехали… — Он ухватился за Яськину руку и, словно невзначай, потянул на себя.
Яська рыбкой нырнул в воду. Во все стороны полетели брызги. Уши заложило, а в нос, словно боксёрской перчаткой ткнули! До самых мозгов пробрало, даже слезы выступили.
Яська кое-как перевернулся, попытался всплыть на поверхность, однако потерялся в пространстве и очутился лицом кверху. В нос хлынула самая настоящая сель. Она крушила, ломала, уносила, разбирая сознание на части. Яська выскочил из воды точно мячик — даже вроде как перевернулся в воздухе. Естественно, последнее показалось, но в совокупности со всем остальным, было самое то.
Колька рядом смеялся.
— Ты чего, ни за что не держался что ли? Зачем тогда руку тянул?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});