Он вздохнул, глядя на звезды над обрывом. Горизонта отсюда видно не было, и казалось, что они уснули на краю мира.
А может, так оно и было.
-Эрви...
-Ну что еще?
-Женщина в белом под скалой... кто она?
-Ты тоже заметил? Лайта. Озеро и танец - подарок Несущей свет нам с тобой.
-Невероятно. Зачем ей это?
Вопрос был откровенно риторическим, тем удивительнее было Эрику услышать ответ.
-Чтобы поняли и запомнили. Да и... не знаю, как объяснить. Не так много радости у богов, как нам может показаться. Лайта любит людей, любит видеть их счастливыми.
-А мы... разве мы были счастливы, когда она на нас смотрела? - и, не дожидаясь ответа, сам и добавил: - Да, были. Такое не забудешь, вот пойму ли я то, что мы пережили...
-Поймешь. - уверенно ответила Эрви. - Ты дашь мне наконец поспать?
И утром ничто не напоминало о происшедшем с ними вчера. Тщетно Эрик вглядывался в лед, силясь увидеть хоть слабый отсвет бирюзы на тусклом льду, под которым уже темнела весенняя вода. Нет, и фей в ветвях деревьев тоже не было.
А после полудня не стало и гор. Они спускались вниз, в раскинувшуюся под ногами Сиккарту, с ее холмами, перелесками, реками и пастбищами, с городками и деревушками по берегам Арриса и высокими шпилями Скейра в сердце страны. В Сиккарту, объятую войной. Они шли рядом, держась за руки, где это позволяла тропа. Останавливались и целовались, время от времени. Никуда не спешили -чувствовали, что боги, сколько бы их не следило за путем двух смертных через запретные хребты, уже отпустили их - и есть ли разница, чем они руководствовались при этом. Эрик и Эрви уходили, унося с собой подарок Лайты - в памяти и в душе, навсегда.
Может, так и стоит идти в страну, охваченную войной - с чистой душой и любовью в сердце, рука об руку с любимым человеком? Кто сказал, что в таком месте будут испытывать нехватку в очередном самоубийце, готовом умереть за сколь угодно правое дело? Людям, не видящим просвета в прорези шлема, на острие наконечника стрелы, в прицеле арбалета, в исчерканной карте, в изгрызенных до крови ногтях или искусанных губах - разве не нужна улыбка на чьем-то лице?
Может, и нужна. Проверить в любом случае предстоит если не сегодня, так завтра. Склон становится пологим, все больше деревьев, все меньше камней, все гуще трава и все теплее воздух. Эрви давно скинула меховую куртку, завязав ее рукава на поясе. Весна в Сиккарте уже вступила в свои права, весенние заморозки остались позади. По крайней мере, для них двоих.
-Не пойду я в Скейр, наверное, - признался наконец Эрик. Они отдыхали в тени деревьев - слишком уж сильно жарило солнце. Тропа успела пересечься с другой, более нахоженой, скоро они доберутся до мест, где обитают не боги, но люди. До заката как раз успеют найти ночлег.
-Почему нет? - удивилась Эрви. - Я же пойду с тобой.
-А что я там теперь делать буду?
Эрви вздохнула чуть слышно и опустила глаза.
-Лучше тебе, наверное, и не знать.
Крик чаек.
В окно стучал дождь. Учитель сидел у окна, подперев голову рукой, и водил пальцем по шершавой поверхности подоконника, привычно пытаясь наощупь прочесть оставленные поколениями учеников надписи: вырезанные ножом или, чаще, процарапанные стилом. Взгляд его блуждал от капли к капле - то лениво ползущие, то бежавшие ручейком, они неуклонно стремились вниз, вниз, вниз - к потемневшему от влаги штапелю. Двора школы за каплями он словно не замечал, да и не было там ничего интересного в такую погоду. Лишь дождь да пара луж на гладкой, отполированной за долгие века брусчатке.
Надписи не давались, да и не больно-то учителя интересовал их смысл. Искать судьбу наощупь глупо. Примерно так же глупо, как покорно идти ей навстречу, так и не выяснив до конца, что она из себя представляет.
-Нет, ты послушай, Мирни, что они пишут: 'В криках чаек живут души умерших. Когда много чаек кричит одновременно - это значит, что предки недовольны'. Вона как оно. Всякий раз, когда чайки собрались на рыбалку, предки недовольны и кричат.
-Варвары, - бросил из своего угла Энтор, не отрывая глаз от лезвия меча, по которому уверенной рукой водил точилом. - Глупости сочиняют и детей своих тому же учат.
Мальчишки сидели в большой комнате на первом этаже, обычно использовавшейся для лекций, за большим круглым столом. Кто на стульях, кто на столе, а кто и на дощатом полу - кому как удобно. Вечерами им позволяли расслабиться, отдохнуть от строгой дисциплины, и часто учителя приходили и участвовали в играх, наивных спорах и бурных обсуждениях, иногда даже и вина выпить позволяли. Да и сами не отказывались.
Школа была домом для детей арденов, которых родители не могли в силу каких-то причин учить сами. Раньше обучение в школе было общепринятым среди арденов, но Завоевание сломало многие традиции. Правда, и сейчас, когда большая часть арденов служила завоевателям, они часто отдавали детей в такие вот школы, вроде той, что стояла на скалистых берегах Керрийского фиорда. Еще не так давно тут было много детей разного возраста, но младших уже отправили подальше от опасных берегов, в поселения изгнанников Ровендии на берегах озера Орри.
-Энтор, глупыми эсгурии станут, когда не они нас будут гонять по всему Эггору, а мы - их, - недовольно проговорил учитель.
Даргон, прочитавший отрывок про чаек, негодующе вскинулся.
-Но, учитель! Мастер Ригаэх говорит, что никакие подвиги на ратном поле не отменяют того, что победитель может быть глуп и недалек, а побежденный - умен и дальновиден. Разве наша служба завоевателям не подтверждает...
Учитель перевел взгляд за Мирниэха, но тот, казалось, был погружен в себя и не замечал ничего вокруг. В отсветах пламени камина лицо мальчика, все еще сохранявшее юношескую припухлость, казалось вырезанным из дерева - та же скупая гамма красок, те же нечеткие блики, когда непонятно, где тень и где цвет. Глаза полуприкрыты, силуэт неподвижен - кажется даже, что не дышит.
Даргон проследил за взглядом учителя, но ничего не сказал. О даре Мирниэха знали - как скроешь такое, если твои глаза время от времени подергиваются туманом, и ты начинаешь вещать торжественным голосом всякую несуразицу? Но всей правды не знал никто из учеников.
-Мастер Ригаэх понимает больше меня в философии и литературе, - нахмурился учитель. - В конце концов, он вас этому учит. Я - всего лишь учитель фехтования, и вся моя правда - на острие меча. Там, на этом острие, побежденный всегда глуп.
-Как мы? - растерялся Даргон.
Учитель опустил глаза на свои руки, грубые и мозолистые. Руки мечника. Руки... руки живого ардена.
-Мы пока еще не побеждены, - наконец ответил он. - Пока еще...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});