М. А. Игнатьев (1850–1919) в 1904 г. – сотрудник Собственной Е. И. В. канцелярии по учреждениям императрицы Марии, ветеринарный врач Городских скотобоен и Городского управления, директор Первой практической школы поварского искусства. В 1907–1909 гг. – статский советник, старший ветеринарный врач Городских скотобоен, член Ветеринарного комитета Министерства внутренних дел, преподаватель Сельскохозяйственных курсов, в 1913–1917 гг. – действительный статский советник, директор Первой практической школы поварского искусства и домоводства Веры Ивановны Гунст[436]. Игнатьев – основатель первой в России станции микроскопического исследования мяса и Городского мясного патологического музея, редактор-издатель журнала «Наша пища». П. П. Александрова-Игнатьева выпустила несколькими изданиями «Практические основы кулинарного искусства с приложением краткого популярного курса мясоведения».
В 1932–1934 гг. архитекторы А. М. Соколов, В. Ф. Твелькмейер, И. И. Фомин построили на территории бывшего Скотопригонного двора Молочный комбинат. Тогда же фигуры быков перенесли к зданию Ленинградского мясокомбината на Московское шоссе, 13.
В 1930–1940-х гг. на территории комбината жили: Павел Андреевич Бодрый и его сын Алексей, ветеринарный техник Василий Иванович Горшков, Дмитрий Дмитриевич Егоров (кв. 5), директор Ленмясопром-комбината Федор Иванович Жеварков, Александр Алексеевич Назаров, Константин Николаевич Романов, Измаил Изотулович Утешев[437], Сергей Васильевич Утешев.
А. П. Бодрый (1922–1944) – участник обороны Ленинграда, красноармеец, телефонист взвода управления 568-го минометного полка 42-й минометной бригады 18-й артиллерийской Гатчинской дивизии прорыва РГК Ленинградского фронта. В боях на подступах к г. Нарва 7–9 марта 1944 г. под сильным артиллерийским огнем противника обеспечил связь командира полка с подразделениями, «проявив мужество и геройство, устранил 18 порывов линии связи». Приказом командира полка от 11 марта 1944 г. № 05/н награжден медалью «За отвагу». Ранее был награжден медалью «За оборону Ленинграда» (номер записи в ОБД «Подвиг народа…»: 40087896). Умер от ран 6 июня 1944 г. в хирургическом полевом подвижном госпитале № 987. Похоронен в 3 км Юго-восточнее дер. Красненка (Эстония)[438].
К. Н. Романов (1918–1945) – участник Великой Отечественной войны, командир минометного расчета 1-й минометной роты 738-го стрелкового полка 134-й ордена Суворова стрелковой Вердинской дивизии 61-го стрелкового корпуса. Одним из первых в ночь 29 июля 1944 г. переправился со своим расчетом через р. Вислу и, заняв огневую позицию, поддержал огнем переправу всего подразделения и отбил при этом контратаку противника. Приказом командира дивизии от 4 августа 1944 г. № 040/н награжден орденом Славы III степени (номер записи в ОБД «Подвиг народа…»: 34888495). В наступательных боях в январе – феврале 1945 г. старший сержант К. Н. Романов командовал пулеметным расчетом, а затем и пулеметным отделением. При прорыве обороны противника на западном берегу р. Вислы в районе д. Коханув только за один день боев подавил огонь трех пулеметных точек и истребил до взвода немцев, в бою при прорыве обороны на границе с Германией уничтожил три минометных расчета противника. За свои подвиги приказом командира корпуса от 6 марта 1945 г. № 017/н награжден орденом Красной Звезды (номер записи в базе данных: 39050880). Награда оказалась посмертной: старший сержант К. Н. Романов погиб в бою 9 марта 1945 г. и похоронен в д. Третин (Германия)[439].
Дом № 67
Земли за Скотопригонным двором и Городскими скотобойнями принадлежали Министерству государственных имуществ и городскому ведомству еще в середине XIX в. вплоть до Московской заставы были освоены слабо. К городским скотобойням примыкал край Горячего поля – городской свалки, куда сбрасывались отходы скотобойни и Скотопригонного двора. Часть Горячего поля, примыкавшая к Митрофаниевскому кладбищу, использовалась для свалки городского мусора.
Цитируя статью А. А. Бахтиарова, о Горячем поле так рассказывал С. Е. Глезеров в газете «Смена»: «„О Горячем поле ходит дурная слава: оно служит притоном для босяков и прочих рыцарей печального образа. По праздничным дням здесь, сидя на траве, дуются в карты и в орлянку. По вечерам не пройти, ограбят. Горячее поле начинается против Новодевичьего монастыря, по другую сторону Забалканского проспекта, и тянется мимо Митрофаньевского и Громовского старообрядческого кладбищ, и идет далее, за Московскую заставу, параллельно Московскому шоссе – версты на три, на четыре“. <…> Летом Горячее поле становилось прибежищем питерских бомжей – обитателей ночлежек. В грудах мусора босяки, как их называли, выкапывали себе норы, пещеры, или просто ямы для ночлега. „Все босяки группируются на партии или шайки, в каждой шайке – свой вожак, имеющий из них огромное влияние. Шайка состоит человек из пяти, восьми и более“. А все для того, чтобы шайке было гораздо проще раздобыть себе пропитание или ограбить кого-нибудь… Тем не менее, несмотря на свою дурную славу, район Горячего поля служил местом народных гуляний. К примеру, в феврале 1913 года он стал одной из семи „площадок“ для народных праздненств по случаю 300-летия дома Романовых…»[440].
Продолжая описание этого злачного места, автор заметки рассказал о его части, лежащей против Новодевичьего монастыря и называвшейся в тогдашнем обиходе «Конной площадью» (официальная Конная площадь находились на Старо-Невском): «…Здесь по воскресеньям, средам и пятницам проходила конская ярмарка. Место торга было отгорожено барьером, по окружности всей площади устраивался „бег“ для испытания лошадей. Посредине площади стояли прясла для привязи лошадей. „В день торга на Конной площади происходит страшная сутолока. Конское ржание, крик барышников, наконец, самые сделки цыган, чухон, татар и русских, нередко сопровождающих свою речь клятвами и уверениями, или же «крепким подтверждением», не занесенным ни в один лексикон, – все это представляет пеструю и живую картину“. <…>. Господствующее положение на Конной площади занимали цыгане, которые были своего рода королями конского торга. Работали они не поодиночке, а целыми партиями. Цыгане занимались перепродажей, покупая лошадь в одной части Конной площади и тотчас же перепродавали ее в другой. Иногда они приходили на конский торг с одним только хлыстом в руке…»[441]. Именно эта «Конная площадь» еще со времени Великой Отечественной войны до конца 1980-х гг. служила центром самой большой ленинградской «барахолки», и упоминание о ней можно найти в воспоминаниях многих любителей радиотехники, неформальной музыки и литературы, стоит только заглянуть в современный Интернет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});