Позднее адвокаты защиты провели совещание со своими клиентами. Фитцджеральд, оставивший ради Патриции пост общественного защитника, вышел к нам чуть ли не со слезами на глазах. Я сильно расстроился по этому поводу и, обняв его за плечи, сказал ему: “Пол, тебя это не должно волновать. Она наверняка оставит тебя своим адвокатом. А если и нет — что с того? Ведь это всего лишь кучка убийц”.
“Они настоящие дикари, неблагодарные дикари, — с горечью сказал мне Фитцджеральд. — Хранят верность одному только Мэнсону”.
Фитцджеральд не рассказывал мне о произошедшем во время конфиденциальной встречи защитников с подсудимыми — но догадаться было не сложно. Либо напрямую, либо через кого-то из девиц Мэнсон, вероятно, объявил адвокатам: “Делайте, как вам сказано, или убирайтесь”. Фитцджеральд и Рейнер признались репортеру “Лос-Анджелес таймс” Джону Кенделлу, что все защитники получили инструкции “помалкивать” и не задавать вопросов кандидатам в присяжные.
Когда на следующий день Рейнер не подчинился приказу и продолжил свой voir dire, Лесли Ван Хоутен попробовала отказаться от его услуг, почти слово в слово повторив все, сказанное Кренвинкль. Олдер отклонил и ее просьбу.
Намек на то, через что пришлось пройти Рейнеру, можно уловить в некоторых из его вопросов. Например, у одного из кандидатов в присяжные он спросил: “Даже если вам покажется, что Лесли Ван Хоутен желает в любом случае разделить судьбу остальных подсудимых, сможете ли вы и тогда оправдать ее — в случае, если вина Лесли не будет неопровержимо доказана?”
14 июля защита и обвинение пришли к единому мнению относительно присяжных. Двенадцать человек принесли присягу. Избранными оказались семеро мужчин и пятеро женщин, в возрасте от двадцати пяти до семидесяти трех лет. Род занятий этих двенадцати варьировался от специалиста по электронике до владельца похоронного бюро[165].
Состав присяжных оказался крайне смешанным, и ни одна из сторон не получила желаемого в точности.
Обыкновенно защита почти автоматически выражает недоверие всем кандидатам, хоть как-то связанным с поддержанием законности и порядка. И все же Алва Доусон, старейший член присяжных, шестнадцать лет проработал помощником шерифа в ОШЛА, тогда как Уолтер Витцелио двадцать лет охранял завод и имел брата, до сих пор работающего помощником шерифа.
С другой стороны, у Хермана Тубика, владельца похоронного бюро, и у миссис Джин Роузленд, секретаря в TWA[166], имелись дочери в той же возрастной группе, что и три подсудимых девушки.
Изучая лица этих людей во время присяги, я решил, что большинство были довольны тем, что оказались в числе отобранных. В конце концов, им предстояло участвовать в одном из наиболее громких процессов в истории.
Олдер быстро вернул их с небес на землю. Наш судья объявил присяжным, что те должны явиться в суд на следующее утро, имея при себе чемоданы с одеждой и личными вещами, поскольку, начиная с этого момента, им предстоит подвергнуться секвестру.
Оставалось лишь выбрать альтернативных, то есть “запасных” присяжных. Приняв во внимание предполагаемую продолжительность процесса, Олдер решил выбрать шестерых — необычайно много. И вновь мы прошли через всю процедуру voir dire. Но уже без участия Айры Рейнера. 17 июля Лесли Ван Хоутен направила Суду официальную просьбу сложить с Рейнера полномочия ее защитника и назначить вместо него Рональда Хьюза.
Опросив Хьюза, Мэнсона и Ван Хоутен о возможном возникновении конфликта интересов, судья Олдер согласился на замену. Рейнер был выставлен, не услышав даже “спасибо” после тех восьми месяцев, что он посвятил делу. Адвокатом Лесли Ван Хоутен был назначен бывший защитник Мэнсона, “адвокат-хиппи” Рональд Хьюз с его бородищей в стиле Санта-Клауса и костюмами от Уолтера Слезака.
Айра Рейнер получил отставку по одной лишь причине: он старался по возможности лучше представлять интересы своего клиента. И при этом верно рассудил, что клиент его — не Чарльз Мэнсон, а Лесли Ван Хоутен.
По губам Мэнсона блуждала слабая, но ясно различимая улыбка. Повод был неплох: ему удалось собрать сплоченную команду защиты. Хотя номинально руководство адвокатами осталось за Фитцджеральдом, каждому было ясно, кто на самом деле расставляет фигуры на доске.
21 июля шестеро альтернативных присяжных принесли присягу и также подверглись секвестру[167]. Отбор присяжных занял пять недель, на протяжении которых были опрошены 205 человек и заполнены почти четыре с половиной тысячи страниц стенограммы.
Те пять недель были изматывающими. Я несколько раз схватывался с Олдером, Рейнер — и того чаще. Четверым адвокатам Олдер выносил предупреждения, одного оштрафовал.
Трое были уличены в нарушении приказа об ограничении гласности: Аарон Стовитц получил свое предупреждение за интервью, данное им журналу “Роллинг стоун”; Пол Фитцджеральд и Айра Рейнер — за их замечания, цитировавшиеся в публикации “Лос-Анджелес тайме” под заголовком “ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ В УБИЙСТВАХ ТЕЙТ И ОСТАЛЬНЫХ ПЫТАЮТСЯ ЗАСТАВИТЬ ЗАМОЛЧАТЬ АДВОКАТОВ”. В итоге Олдер снял предупреждения со всех троих, но Ирвингу Канареку не повезло. 8 июля он опоздал на заседание суда на семь минут. У него была на то веская причина — найти место для парковки во время открытия судебных сессий не так-то просто, — но Олдер, ранее предупреждавший Канарека за опоздание всего на три минуты, не выказал сочувствия. Он заключил, что Канарек проявил неуважение к Суду, и оштрафовал беднягу на семьдесят пять долларов.
Пока мы занимались отбором присяжных, двое из подчинявшихся Мэнсону убийц оказались на свободе.
Мэри Бруннер было заново предъявлено обвинение в убийстве Хинмана, но ее адвокаты тут же опротестовали решение о передаче дела в суд. Посчитав, что Мэри выполнила условия заключенного ранее соглашения, судья Кэтлин Паркер удовлетворила протест, и Бруннер была отпущена.
В то же время Клем (н/и Стив Гроган) признал себя виновным в пособничестве угонам автомобилей; это обвинение тянулось за ним еще с рейда на ранчо Баркера. Судья Стерри Фэган слушал дело Клема в Ван-Нуйсе. Ему был известен длинный список прошлых преступлений Клема. Более того, отдел условных наказаний, обычно настроенный весьма мягко, рекомендовал в данном случае приговорить Грогана к годичному заключению в окружной тюрьме. Аарон также сообщил судье, что Клем чрезвычайно опасен и что он не только присутствовал в машине в ночь убийства четы Лабианка, но и, по имеющимся у нас сведениям, собственноручно обезглавил Коротышку Шиа. Невероятно, но судья Фэган назначил Клему условный срок!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});