Читать интересную книгу Великое плавание - Зинаида Шишова

Слушая Орниччо, я поначалу вообразил, что с Кристовалем Колоном в плавание отправятся прославленные мореплаватели и картографы, но Орниччо пояснил мне, что Пинсоны и Ниньо действительно потомственные капитаны и мореплаватели, что же касается Санчо Руиса Гамы и Хуана де ла Косы, то они только однофамильцы известного Васко да Гамы и королевского космографа Хуана де ла Косы.

Я забыл упомянуть еще о личном секретаре адмирала, синьоре Марио де Кампанилле, но этот человек заслуживает, чтобы о нем было рассказано особо.

Орниччо водил меня по Палосу целый день, но я не чувствовал усталости — так занимало меня все в этом мавританско-испанском городе.

Домой мы вернулись в самом хорошем расположении духа.

Орниччо уложил меня на полу в прихожей, где всегда спал сам, и зажег свет, поджидая своего господина.

Утомленный дорогой и впечатлениями длинного дня, я немедленно уснул.

Проснулся я оттого, что кто-то, распахнув дверь, больно ушиб мне бок.

Я тотчас же узнал голос адмирала и с бьющимся сердцем стал дожидаться, когда Орниччо заговорит обо мне.

Но мой друг принес адмиралу умыться и подал есть, не говоря ни слова. Очевидно, адмирал был в дурном настроении, и Орниччо не решался начинать беседу.

Я слышал, как скрипнула постель адмирала, когда он улегся. Воцарилась тишина.

— Доброй ночи, мессир адмирал, — сказал друг мой. И адмирал ответил ему:

— Доброй ночи.

— Я могу уже ложиться? — спросил Орниччо. Он, вероятно, чувствовал, как волнуюсь я здесь, рядом, за стеной, и оттягивал свой уход.

— Орниччо, — вдруг сказал адмирал, — сегодня все как будто сговорились вывести меня из себя. На «Нинье» поставили латинские[31] паруса вместо прямых,[32] как я распорядился, а под вечер прибыло письмо от королевы. Ее величество предписывает мне, выйдя в Море-Океан, держаться подальше от Гвинейского побережья, чтобы не раздражать португальцев. Неужели мои враги при дворе опять берут верх и королева перестала верить в то, что я отплываю на запад? Иначе для чего им было предостерегать меня от пути вокруг Африки?.. Ты хочешь спать, мальчик?

— Нет, я слушаю вас, господин, — с готовностью сказал Орниччо. — А может быть, ее величество плохо знакома с картами или сама путает восток и запад? — вздумал он пошутить. Господи, он все напортил!

— Не болтай ерунды! — сказал адмирал.

Опять молчание. Боже, дай мне силы все это перенести!

— Так чем же окончилось твое приключение в балагане? — вдруг спросил адмирал уже другим тоном. — Удалось ли тебе побить того дурака?

— Господин мой адмирал, — ответил Орниччо, — если вам не спится, я могу рассказать более интересное приключение.

Сердце мое забилось с такой силой, что я боялся, как бы его биение не услышали за стеной.

— Расскажи, — с интересом сказал адмирал.

— Это случилось в одном приморском городе, ваша милость, — начал мой друг, — ну примерно, как Палос или Генуя. В одной мастерской работало двое товарищей, страстно любивших море.

Мне казалось, что Орниччо говорит слишком медленно, так как моя мысль обгоняла его слова.

Называя меня другим именем, он описал адмиралу все мои приключения. Он так подробно рассказал об одноглазом капитане, о мастере Тульпи и о хозяине «Калабрии», как будто сам присутствовал при этом. Даже о моем новом платье и о сундучке с бляшками он не забыл упомянуть. Закончил Орниччо свою повесть моим прибытием в Палос.

— Вы не догадываетесь, мессир адмирал, о чьих злоключениях я вам рассказывал? — спросил он. — Мой милый друг Франческо Руппи, за которого я просил вас уже неоднократно, приехал в Палос. Бедняга лишился сна и перестал есть, он бредит Индией. Он мечтает после этого путешествия отправиться с вами отвоевывать гроб господень.

В этот момент, согласно нашему плану, я должен был появиться и броситься на колени перед адмиралом. Дрожа от волнения, я поднялся с полу и ждал.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?! — услышал я раздраженный голос адмирала. — Разве у меня мало своих дел и неприятностей? Туши огонь и укладывайся спать, так как завтра мы поднимемся до рассвета. И не надоедай мне больше со своим Франческо Руппи!

ГЛАВА XI

Злой старик

Нет горя, которого нельзя перенести. Так говорят старые люди. И я с помощью моего милого Орниччо перенес свое горе. Он ежеминутно ободрял и поддерживал меня.

— Может быть, синьор Томазо был прав, — говорил он, — и тебе действительно еще рано пускаться в такое плавание. Мы вернемся в Геную, чем несказанно обрадуем нашего доброго хозяина. Титто Бьянки честный человек и, конечно, возвратит синьору Томазо сундучок с платьем и деньги за твой проезд. А так как мы уже повидали свет, то теперь хозяин, возможно, пошлет нас куда-нибудь по своим делам. Орниччо так убедительно меня уговаривал и так удачно смешил, что я начал считать себя совсем уж не столь несчастным, как это мне казалось в первую страшную ночь в Палосе.

Последние дни июля стояла прекрасная погода, дул благоприятный ветер, но адмирал отложил отплытие флотилии на пятницу, 3 августа, ибо пятница, сказал он, это день, благоприятный для всех начинаний.

Поэтому мы с Орниччо решили дождаться отплытия, а затем договориться с кем-нибудь из прибывших из Генуи, чтобы нас взяли в обратный путь.

Капитан-венецианец взялся нас доставить в Италию, но отплывал он 25 июля, и, так как других кораблей не было, мы договорились отправиться с ним, не дожидаясь отплытия флотилии.

Как часто бывает в таких случаях, когда миновала надобность в матросах и лоцманах и экипаж эскадры был подобран, к адмиралу стали обращаться различные люди с предложением своих услуг.

Здесь побывали и дряхлые, разбитые болезнями старики, и пылкие юноши, и люди, вполне пригодные для путешествия. Для всех у адмирала был один ответ: «Божьей милостью у меня уже имеется команда, и больше людей мне не понадобится».

Поэтому, когда однажды к нам постучался сгорбленный старик, я, взглянув в его красные, слезящиеся глаза, сказал:

— Адмиралу не понадобятся ваши услуги, отец, идите с миром.

Старик грубо оттолкнул меня и открыл дверь. Мы с Орниччо до прихода старика сидели на пороге и чинили плащи, но тотчас же встали и вошли вслед за ним.

Увидев старика, адмирал велел ему остановиться у порога, а нас выслал из комнаты.

Спустя минуту он вышел на крыльцо и приказал нам оставить работу, перейти на другую сторону улицы и ждать его зова.

Для того чтобы наши плащи не унесло ветром, мы положили на одежду камни, сами перешли улицу и сели на ступеньках, следя за окнами адмирала.