родителей, и ни капли не жалею.
— Получается, ты здесь из-за этого, что родители не одобрили Витю?
— Да, ну и из-за самого Вити, конечно. До встречи с ним у нас с родителями были достаточно ровные отношения. Совсем не идеальные, но и не такие драматичные, как у парней. Но потом я поняла, насколько жестоки они могут быть к другим людям.
— Значит, вы, ребята, своими руками построили хижину? — обратилась я к Вите, Тиму и Егору.
— Да, подростком я стал подрабатывать на стройке во время зимних каникул. Сначала не хотели брать, так как слишком молод и на вид хилый, но я был очень настойчив. Старался изо всех сил, в итоге разрешили остаться. Через пару лет пристроил Тимку и Егорку. Когда я окончил школу, мы решили построить собственный дом. Мы мечтали об этом с той самой ночи, как познакомились в школьной комнате отдыха. Мне было 10, Тимке — 9, Егорке — 7.
— Я так обрадовался, когда мы наконец построили дом! — подскочил Егор, сидевший с голым торсом — Сколько я себя помню, мы побирались. Жили то у одних, то у других, то на улице.
— Родители умерли, когда мне было 5, а мелкому — 3 — объяснил Тим — Но и при их жизни было ненамного легче. Сколько себя помню, они регулярно жрали какие-то таблетки. Постоянно. Оставляли на видных местах и конечно, я не мог однажды их не попробовать. Когда каждый день видишь, как твои родители таблеток едят больше, чем нормальной еды, сложно устоять перед искушением самому попробовать эти «чудесные» штуки, а также перед детским порывом тянуть в рот всё, что попадается на глаза. Кажется, мне было 3 года, когда это впервые произошло. Егорка тогда валялся в кроватке и вопил, а родители отрубились на диване после очередной дозы. Таблетки были на столе. Я решил сначала сам попробовать, а потом и Егорку угостить, глядишь — успокоится. К счастью, мелкого я напичкать не успел, так как сам стал загибаться, отправив в себя две штуки. Мне хватило сил дойти до соседей, которые отвезли меня к врачу. Еще чуть-чуть — и мог бы умереть. Мы с Егоркой жили у тех милых соседей с неделю, но вскоре родители забрали нас обратно. Хотя я вообще удивлен, что они о нас вспомнили. Они никогда нами не занимались.
— А кем они работали?
— Что иронично, фармацевтами. Так что имели полный доступ ко всем соблазнам. Не знаю, как вообще можно было держать таких людей на подобной работе. Видимо, больше работать было попросту некому. Другого объяснения у меня нет.
После того случая я стал крайне осторожно относиться к подобным штукам. Я научился читать по этикеткам на лекарствах и инструкциям по применению. Я даже пытался говорить с родителями, спрашивал, зачем они едят эту гадость, прятал таблетки, выкидывал. Что конечно же их не остановило.
Однажды мы с Егоркой пришли домой после прогулки с соседской ребятнёй и увидели их лежащими на полу. Такое уже случалось прежде. Я сначала подумал, что они просто вырубились, уснули. Но на этот раз сон продлился слишком долго. Мы испугались, снова обратились за помощью к соседям. Вскоре выяснилось, что они умерли от передозировки. И скорее всего, убили себя специально. Ну или случайно умерли в один день, как в лучших сказках. А еще оказалось, что мама была где-то на четвертом месяце беременности. Пожалуй, этому ребенку повезло не родиться…
Мы с Егоркой жили то у одних добрых людей, то у других. Но бывали деньки, когда и на улице ночевали.
У меня в голове внезапно всплыл эпизод из раннего детства о том, как два незнакомых мальчика, которых Ваня встретил на Холме, поселились с нами на некоторое время, и о том, как мой брат несколько недель ходил хмурый после их ухода. Тогда еще были живы все мои бабушки и дедушки, а мальчики помогали им с уходом за домом и участком взамен на еду и крышу над головой. Бабушка Лиза особенно полюбила младшего, и тот постоянно читал ей дурацкие рассказы собственного сочинения.
Для себя я решила, что теми парнями были Тим и Егор, но уточнять у них не стала — вряд ли они помнят, столько семей сменили. Лучше потом спрошу у Вани.
— Чёрт, хорошо, что я младший — сказал Егор — Не хотел бы я всю жизнь возиться с таким, как я.
— А у тебя какой профиль?
— Я пошел по пути наименьшего сопротивления и стал гуманитарием. У меня не было на это практических причин как в случае Тимы.
— Вы кажетесь такими спокойными, когда рассказываете об этих ужасах. Лично я уже загрузилась по полной.
— Так давно это было — пожал плечами Тим — И сейчас всё хорошо.
— Не утомляет постоянно об этом рассказывать?
— Постоянно? В последний раз я историю своей жизни кажется рассказывал Инге, когда мы познакомились в восьмом классе.
— Я думала, вас школьники часто спрашивают, кто вы и откуда взялись.
— Всего лишь боги домашки, сошедшие с небес — высокопарно произнес Егор и, насладившись своей фразой, добавил — Школьники, вхожие сюда, обычно спрашивают, сколько стоит решить такое-то задание и когда оно будет готово — объяснил Егор.
— «Боги, сошедшие с небес», «Школьники, вхожие сюда» — манерно передразнила Стеша — Ты решил козырнуть всеми своими гуманитарными изысками?
— Это лишь малая часть того, на что я способен, детка.
— На самом деле, сюда обычно и приходят за тем, чтобы поскорее отделаться от домашки, надолго не задерживаются. А кому любопытно, узнают от других. Так это и работает.
— Пусть складывают легенды о нас и распускают слухи — гордо провозгласил Егор.
— …О нашей скромности — закончил Тим.
— Надеюсь, я не сильно отвлекла тут вас? — забеспокоилась я, чувствуя, что трезвею.
— Ой, да я сам начал — отмахнулся Витя.
— Видимо, давно поныть хотелось — подметил Егор.
— Очень.
— Так как же вы с Ингой познакомились?
— На уроке химии — усмехнулся Егор — самый ботанский способ знакомства.
— Мой папа был