Великий маркиз вновь дал ворожее иллюзорную возможность побега, он с чувством говорил, подкрепляя сказанное жестикуляцией, и все дальше отходил от ведьмы, приближаясь к краю сцены. Ему понравилось их игра в «кошки-мышки». Предвкушение погони будоражило воображение; пальцы уже сейчас чувствовали покалывание от прикосновения к бархату кожи.
Мелисса же не видела короткий взмах пальцев Андраса, что подал знак своим слугам отпустить фамильяра и не препятствовать побегу, и не услышала щелчка крепления куба с пожертвованиями, ища путь спасения.
Под возбужденные крики толпы она вскинула голову. Ее глаза округлились; прямо над головой Андраса куб сорвался с позолоченной цепи. Опасно раскачиваясь, касался темных волос на голове демона своей гранью.
Мгновение — и ее от демона отделяет груда прозрачного пластика. В воздух взлетают купюры, словно кто-то выстрелил из гигантской хлопушки. Бумажки плавно опускаются на пол в сопровождении града из декоративных золотых монет, что раньше украшали дно куба.
«Ну, же! Беги, ведьма!" — Андрас, ожидая помощи сердобольных людей, не торопился выбираться из-под завала. — Беги!»
— Поторопись! — Фамильяр стянул хозяйку со сцены, подталкивая в общую толчею.
Мелисса обернулась. Люди полностью скрывали от нее происходящее на сцене.
— Бежим, — поторопил Паскаль. — Да ничего с ним не будет! — дернул хозяйку за руку.
Ноги ведьмы сковывал подол платья, но несколько резких шагов под треск разрываемых нитей решили эту проблему.
— Нам срочно нужно к бабушке!
Забежав за угол здания, из последних сил ворожея взвилась в воздух.
— Это единственное правильное решение за последние несколько дней, — проворчал помощник, поспевая за своей хозяйкой, обернувшись вороном.
Глава 13
— Раздевайся! — скомандовала Ингельда Бездушная, только выслушав смазанный рассказ внучки.
— Бабуль!
— Быстро, я сказала! — Требовательный твердый тон никак не вязался с внешностью ведьмы. Юная, изящная, с волосами цвета льна и глазами молодой зелени в обрамлении темных, пушистых ресниц. — Ну что ты щелкаешь клювом, Паскаль, раздевай ее быстрей!
— Не нужно, я сама. Только не понимаю зачем.
Ингельда подхватила бегунок молнии платья и потянула вниз.
— Если он поставил на тебе свою печать, а Великий маркиз поставил, я уверена…
— Как печать?! — Мелиссе захотелось себя хлопнуть ладонью по лбу.
Проворно спустив платье с плеч, она сбросила тряпицу под ноги.
— И чему я вас двоих только учила?! — Ингельда ходила кругами вокруг внучки, присматриваясь к каждому сантиметру кожи.
— Я предупреждал, что плохо кончится ее затея, — ябедничал Паскаль.
— Ты должен был не предупреждать, а не допускать! — воскликнула старая ведьма.
— Да вам только скажи слово поперек, — пробубнил фамильяр.
— Что ты там каркаешь? — грозно спросила Ингельда. — Белье снимай, Мелисса.
— Он меня там не трогал! — вспыхнула ворожея.
— А где трогал, а?
— Тут! — златовласая ведьма повернулась спиной и подняла волосы, открывая шею.
— Я так и знала. — Ингельда суетливо забегала по комнате. — Печать поставил проклятый! Пометил тебя, как овцу! Назвал своей собственностью! — Ведьма гремела ящиками высокого комода.
— Что делать, бабуль?
— Избавиться от метки нужно, и срочно! Теперь он сможет найти тебя в любом углу Земли!
— Режь! — Мелисса выхватила Клинок агонии, так удачно найденный в одном из открытых ящиков комода. — Вырежи ее быстрее! — протянула нож.
— Совсем с ума сошла, — покачала головой старая ведьма, продолжая свои поиски. — Положи на место, у меня есть другой вариант, но временный.
***
— Надень. — Ингельда протянула тонкий кожаный шнур с грубым черным камнем на нем.
— Что это? — Мелисса не стала медлить, накинув оберег.
— Душа демона, — ответила старая ведьма.
— Душа демона? Я думала, это сказки. Разве у них есть душа? — Мелисса подхватила кулон пальцами. Угольно-черный, с острыми гранями и холодный на ощупь. Он не нагревался от тепла ее рук.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как видишь не сказки. Это временная мера. Душа не даст метке другого демона обнаружить тебя. Но действие защиты не вечно, даже не знаю, сколько она продержится против такого сильного демона, как Великий маркиз.
— Душа, — произнесла Мелисса, до конца не веря, что сейчас в ее руках чьи-то помыслы и чувства. «Маленькая вселенная меж моих пальцев, разве такое возможно?» Она в очередной раз удивилась колдовской силе своей бабушки. — Тот демон был тем еще мерзавцем — Ингельда, чуть успокоившись, аккуратно разложила разбросанные в спешке вещи и закрыла ящики комода. — А теперь нам нужно поговорить. Без свидетелей, Паскаль. — Старая ведьма указала подбородком на дверь. Когда присутствие фамильяра перестало ощущаться, она продолжила: — Сейчас ты уже понимаешь, почему твоя магия отказалась наносить вред Андрасу?
— Ошибка в заклинании?
— Нет.
Мелисса получила твердый ответ.
— Значит, ошибка в колдовском круге. Какой-то защитный амулет. Природная невосприимчивость, не описанная в Книге знаний.
— Внучка, — прервала Ингельда. Ее пристальный взгляд заставлял златовласую ворожею ерзать на стуле, постоянно проверять, на месте ли амулет, и прикусывать до боли губы.
— Глупость, — ответила она на молчаливое предположение бабушки. — Не могу я влюбиться вот в такое. — Она подняла кулон, демонстрируя неприглядный, даже пугающий на вид камень. — Он же… — раскинула беспомощно руки. — Зло. Демон. Наполненный желчью и чужой болью.
— Не влюбиться, а полюбить, — исправила внучку старая ведьма.
— Совсем нелепица! — Мила сжала с силой кулон и отдернула руку, стирая капельку крови со своих пальцев.
— Я тоже зло, но ты же меня любишь.
— Это совсем другое! Ты моя кровь. Моя бабушка. Та, кто меня воспитала. А он… он просто алчный, не имеющий сострадания и капли человечности демон! Пафосный павлин с непреодолимой тягой к кричащим выходкам и красным спортивным автомобилям! — воскликнула Мила.
Ингельда засмеялась звонко и заразительно:
— Мое милое дитя, — проговорила сочувственно, поправляя золотой перстень с крупным сапфиром на своем пальце.
— Я ничего не чувствую к нему, кроме ненависти! — продолжала упорствовать Мелисса.
— Ненависть, — хмыкнула старая ведьма. — На какие только глупости она не подталкивает. И нас, и простых людей, и демонов.
Сейчас Мелисса была согласна со своей бабушкой. Действия последних дней никак по-другому и не назвать, как безумие.
— Безумие, — повторила она вслух. Но под натиском разума, даже сейчас, чудом избежав плена, с печатью на теле, она понимала, что не поступила бы по-другому, просто не смогла забыть о встрече с Андрасом.
«Неужели бабушка права?»
— Конечно, безумие, я и не припомню подобного случая. Нужно все обговорить с Высшей ведьмой, ковен обязан помочь избавить тебя от печати Великого маркиза.
— Великий маркиз. Хватит его так называть. Андрас, демон… — Мелисса прятала за пренебрежением бурю разнообразных чувств во главе с растерянностью.
— Мне искренне жаль тебя. Но ведь многие ведьмы живут без кровного потомства. Не всем удается встретить за свой долгий век того, кто проникнет в сердце. И ведьмы, не знавшие настоящей любви, берут в обучение кого-то одаренного колдовской силой. Возможно, и ты так поступишь со временем. Не сейчас. Потом. Передашь свои знаний той, кто, по-твоему мнению, будет этого достойна. А моя дочь, хоть и встретила свою истинную любовь, не оценила дара: власть и ковен оказались для нее важнее. Аделина яркий пример того, что материнские чувства присущи не всем.
— Бабушка, ты сейчас о чем? — Мелисса не понимала причину, по которой Ингельда сменила тему разговора, заговорив о детях. Зачем она упоминает о ее матери — Адалин, что оказалась не готова к появлению ребенка и отдала новорожденную дочь на попечение?