Авы желание укусить его. Должно быть, он заметил её взгляд, так как его улыбка стала ещё шире.
— Поверь мне, Ава, — он наклонился вперёд, кладя локти на стол, — со мной никакой путеводитель не нужен. Я расскажу тебе все, что нужно.
***
Они находились в прохладе и тишине. Эхо голосов в цистерне[13] сливалось в шёпоты, создавая тихий гул. Ава скользнула в темноту. Скрывшись от суеты улиц под землёй, Цистерна Базилика растянулась на сотни ярдов. Мраморные колонны, освещённые золотыми огнями, бесконечно тянулись вдаль. Неглубокие воды были покойны. Ава взглянула на тёмную рыбу, промелькнувшую над огненными монетами, которые посетители кидали в глубину.
Малахай следовал за Авой по пятам, давая время охватить взглядом великолепие зала, прежде чем заговорил тихим голосом:
— Некоторые называют это место подземным дворцом. Это крупнейший из древних резервуаров в Константинополе, построен Константином, затем перестроен императором Юстинианом в VI веке. Существуют сотни цистерн под городом, но эта... — в его голосе чувствовался благоговейный трепет. — Самая грандиозная. С неё подавалась вода непосредственно во дворец.
Ава не могла найти слов.
— Как… — «Потрясающе. Жутко. Сверхъестественно».— Прекрасно, — наконец сказала она.
— Да, — мягко добавил Малахай. — Городские цистерны наполнялись благодаря акведукам, построенным римлянами. Некоторые до сих пор ведут к источникам воды или в тоннели. Раньше воды было намного больше. Выше наших голов. — Они гуляли по платформе, мокрой от воды, капающей с куполообразного потолка. — Современный Стамбул до сих пор хранит частицы Греции, Рима, Византии, Оттоманской империи. Новые завоеватели, правители и здания. Тем не менее, это все тот же город, только с другим лицом. Кости остаются прежними.
— Археологам здесь раздолье.
Малахай кивнул.
— Ещё многое можно открыть или найти. Стамбул — одна сплошная загадка, и я сомневаюсь, что он когда-нибудь раскроет все свои тайны.
— Не думаю, что хочу этого, — прошептала Ава. — Мне нравятся тайны. Я влюбилась в это место и в Подземный дворец.
Малахай посмотрел вдаль.
— Базилика словно вырвана из реальности. Почти другой мир. — Он подошёл к краю площадки и вгляделся в тёмную воду. — В городе много таких мест. Мест, где настоящее и прошлое, кажется, сосуществуют. Словно живут рядом друг с другом, только отделены рябью воды.
Он обернулся к ней, хотя его взгляд ещё был направлен во мрак.
«Кто он?»
Мал поймал её взгляд.
— Что?
— Кто ты? — спросила она. — Ты не похож ни на одного телохранителя, который у меня когда-либо был.
Малахай улыбнулся.
— Я не настолько необычен. Возможно, ты держалась особняком от них.
— Так надо.
— Почему?
В темноте ли дело? В тихом потустороннем мире Аве казалось, что она говорит с тенью.
— Я просто не могу находиться рядом со многими людьми. Мне неуютно с ними. Утомительно.
— Почему?
Ава отвернулась.
— Спроси что-то другое, Мал.
Тишина повисла между ними, наполненная эхом голосов в темноте. Ава могла — и почувствовала — его приближение. Она постаралась не напрячься.
— Сейчас ты была более непринуждённа, чем в нашу первую встречу, — заметил Малахай и беззаботно добавил: — Это твой врач помогает?
— Да.
— Хорошо.
Она заставила себя повернуться к нему и улыбнуться.
— Я настроена оптимистично. Стамбул может стать моим самым любимым городом.
— Благодаря доктору?
Они продолжили идти. Ава остановилась недалеко от туристической группы, однако гид говорил по-немецки.
— Отчасти. Но думаю, я увлеклась городом ещё до встречи с ним. В этом месте что-то есть, знаешь?
— Нет, я...
Она со смехом перебила его.
— Ты местный, из-за этого вероятно ты и не понимаешь. Знаю, люди любят Лос-Анджелес, Голливуд, но меня они никогда особо не привлекали, ведь я там выросла. Наверное, ты так же относишься к Стамбулу.
— Нет.
Он остановился. Ава повернулась к нему.
— Нет?
— Я понимаю. Это одна из причин, почему я вернулся. Этот город... питает душу.
В груди странно затрепетало.
— Я не знала, что моя душа голодна.
— Нет? — Он улыбнулся. — Хм-м…
— О, Малахай... — Ава сделала вид, что читает табличку. — В твоём этом «хм» столько глубокомыслия.
Ава почувствовала, как он сделал шаг. Могла ощутить, как реагирует тело. Его губы были сомкнуты, но голос шептал ей. Насмешливый, подразнивающий шёпот просил подойти ближе. Ава повернула голову, и сердце заколотилось, поскольку его взгляд замер на её губах. Он наклонился, открыл рот, как бы собираясь что-то сказать, но тут Аву толкнул ребёнок. Малец захихикал, когда она полетела на грудь Малахая.
Мужчина поймал ее за локти, и Ава услышала, как он резко втянул воздух.
Вспышка осознания. Вихрь чувств и тишина. В ту секунду его чистый голос был единственным, что она слышала; ощущение гармонии угрожало поглотить ее. Ава в изумлении открыла рот.
Она хотела.
Желала.
Возжелала.
Абсолютный покой окутал её на мгновение и исчез, когда Малахай опустил руки. Он заморгал и попятился; Ава выдохнула. И снова на неё нахлынули голоса, окружили, словно лишь ждали момента, чтоб начать снова изводить её.
На мгновение они ушли. Полностью исчезли.
И она слышала лишь его голос.
— Малахай?
— Хм? — Его лицо стало непроницаемой маской, полускрытой во мраке.
— Я…
Что она собиралась сказать?
«Прикоснись ко мне.
Держи меня за руку.
Ты можешь заставить их уйти?»
— ...не очень хорошо себя чувствую, — выдохнула Ава. — Я хотела бы вернуться в гостиницу.
— Конечно, — быстро сказал он и сразу же повёл её к выходу.
«Он знал? Ощутил то же самое?»
Ава тряхнула головой, стараясь привести себя в чувство. Конечно, он этого не ощутил. В отличие от некоторых, он не чокнутый. Это все мрак подземелья, жара и неожиданное — совершенно бессмысленное — влечение к мужчине.
Ава была достаточно честна с собой, чтобы осознать всю тщетность своих попыток.
Какой мужчина захочет отношений с ней? Ее романы были мимолётны. Должны быть такими. Длительные отношения только ухудшали ее состояние. Самый долгий роман у неё был, когда она училась в колледже. Вот только за три месяца они пресытились друг другом. Она отвратила его своей энергией, капризами, безумными вспышками деятельности.
«Я не могу угнаться за тобой».
«Ты меня утомляешь».
«Слишком много, Ава. Тебя просто… слишком много».
«Слишком много».
Всего этого слишком много. Она и Малахай пробирались через спускающуюся по лестнице толпу туристов. Десятки людей толкали её. На секунду на глаза набежали слезы. Она заметила, что Малахай машинально протянул к ней руку,