Читать интересную книгу Тринадцатый апостол - Ричард и Рейчел Хеллер

— Твою мать! Думаю, мы нашли систему! — торжествующе объявил он. — Все просто до чертиков.

ГЛАВА 14

Некоторое время спустя

Видеостудия «Мусульмане во имя истины» (МИИ), Лондон

Известие об убийстве Ладлоу было шокирующим, но не неожиданным. Весьма предсказуемый исход. Малука с Айжазом собирались поступить с профессором так же. Только появление двух больших и очень накачанных молодых людей, подошедших к квартире Ладлоу чуть раньше, помешало им осуществить свой план.

Когда верзилы вошли в квартиру, Малука с Айжазом заметили еще двоих парней, одетых в такие же белые свитера и джинсы. Вторая пара расположилась у дверей лифта.

В какой-то момент Малука решил, что этих людей, возможно, наняли охранять дневник и Ладлоу. Насколько ему было известно, никто не собирался забирать дневник силой. Малука тогда ничего не знал об ангелах смерти Маккалума. Теперь он знал о них несколько больше.

Они пришли, убили, но, очевидно, не получили того, что разыскивали. Ни в одном из дошедших до него рапортов, официальных и не очень официальных, не было упоминаний о вскрытии описанного Петерсоном тайника, равно как и о заключенном в нем документе.

Мысль о том, что команда профессиональных убийц так и не сумела заставить профессора и его жену выдать, где тот находится, ошеломила Малуку. Однако другая мысль занимала его гораздо больше.

Пока Ладлоу был жив, де Вриз мало что значил. Связь Маккалума и де Вриза упрочилась с момента отъезда профессора в Англию. Тем не менее настырность Ладлоу и его готовность опротестовать малейшее отклонение от их совместных договоренностей удерживали де Вриза от излишней активности в махинациях с пересылаемой ему информацией.

Теперь же, когда Ладлоу полностью сошел со сцены, судьба дневника, а возможно, и еще одного медного свитка, полностью зависела от де Вриза. Даже если окажется, что в находящемся невесть где сейчас свитке содержатся доказательства того, что Иисус существовал и был не более чем простым смертным, это вряд ли покажется ему важным. Пусть и с неопровержимыми свидетельствами правоты утверждений ислама как самого истинного в мире вероучения, де Вриз, вероятней всего, просто продаст манускрипт тому, кто даст за него самую высокую цену, вне зависимости, собирается ли покупатель обнародовать положения уникального документа или же намеревается опять скрыть их.

— Мы не можем сидеть сложа руки, — объявил Малука Хасану. — Смерть Ладлоу — это знак Аллаха, что пришло время действовать. Следи за девчонкой и за американцем. Наступит время, когда они двинутся по пути, на который указывает древняя тайнопись. Мы позволим им привести нас к свитку. А затем явим всему миру то, о чем так долго мечтал наш народ.

— А если этот дневник — фальшивка? — спросил Хасан. — Допустим, там сказано, что Иисус на самом деле был сыном Бога?

— Тогда он будет расплавлен и вернется в землю, откуда его извлекли.

ГЛАВА 15

Некоторое время спустя

Офис переводчиков храма Книги

— Это так просто, что даже не верится, — тихо произнесла Сабби.

— В том-то и прелесть, — сказал Гил. — Послушайте, не обращайте внимания на все эти даты, пунктуацию, цифры. Они здесь для того, чтобы запутать вас. Пропустите первые два слова, прочтите следующие два, пропустите еще два и так далее. Давайте.

«26 января 1097 года от Рождества Христова

1-18 1 4 19 Нас двое. Мое имя известно, другой — Элиас. Я, подобно ему, простой монах, долгое время смиренно живущий за Кастоном в стенах Холкорта близ Уэймутского аббатства.

27 января 1097 года от Рождества Христова

5-8 3 1 79 Он знает, я записал без прикрас эту историю.

25 февраля 1097 года от Рождества Христова

4-12 3 6 9 Он гневается, ибо мне совсем не страшно, что со временем все забудется.

3 марта 1097 года от Рождества Христова

14-2 13 26 7 Он сердится, я уповаю на то, что не сглупил, не сделал ошибки, а выгадал, поступив так».

— Да ведь это лежит на поверхности, — возразила Сабби. — Это любой может обнаружить.

— Согласен. Но одинокое дерево проще всего спрятать в лесу. Посмотрите, сколько времени нам потребовалось, чтобы добраться до сути. А ведь мы знали о том, что система существует, — добавил Гил.

— О чем вы?

— Элиас знал, что видят обычно лишь то, что хотят видеть, — пояснил Гил. — Это один из самых старинных трюков. Древние греки пользовались татуировками, нанося тайные сообщения на выбритые головы рабов. Они давали волосам отрасти и отправляли раба к получателю. Тот сбривал волосы на его черепе и прочитывал послание. Ни один враг, встречавшийся рабу в пути, не догадывался о том, что послание может быть вытатуировано на скальпе, таким образом, его там никто и не искал. Элиас нашел лучший способ сохранить послание в тайне и был уверен, что никто не узнает о нем.

— Мне этот способ кажется слишком рискованным. Не думаю, что он полагался на случай, — возразила она.

— Послушайте, — продолжал гнуть свое Гил. — Вы же сами сказали. Большинство людей тогда не умели читать, и даже если бы умели, то, вероятней всего, они стали бы искать тайнопись путем простейшего раскодирования, то есть замены одной буквы другой.

— Как я, — задумчиво произнесла Сабби.

— Точно.

Она встала со своего стула, собрала бумаги и, используя систему «два слова через два», принялась диктовать фразы так быстро, что Гил с трудом успевал их записывать. Освобожденные от словесной шелухи предложения одно за другим складывались в историю, незатейливую и волнующую в своей правдивости и скрывающейся за ней боли.

Записал ее брат Элиас, монах английского Уэймутского монастыря.

По словам Элиаса, ему был вручен некий свиток, сделанный из меди и вывезенный из Святой земли неким Вильгельмом, лордом Уэймутшира и рыцарем-крестоносцем. Лорд Вильгельм являлся братом Элиаса, хотя и не по рождению. Монах и рыцарь сделались братьями, как пояснил Элиас, «по духу и по воспитанию, раз уж не по крови».

История лорда Вильгельма была и трагической и героической одновременно. Во время своего служения Господу и королю в Святой земле он был ранен и остался среди легионов мертвых и умирающих сотоварищей на поле боя невдалеке от Кумрана. Мусульманин в одеждах воина перенес рыцаря в близлежащую пещеру, где перевязал его раны и снабдил едой и питьем.

Каждое утро воин-мусульманин покидал пещеру и присоединялся к воюющим легионам; звуки битвы, доносившиеся издалека, тревожили слух раненого крестоносца. Каждый вечер воин возвращался, принося свежую воду и еду. Они не могли общаться словесно, но обрели способность понимать друг друга как в намерениях, так и в чувствах. Дни проходили, Вильгельм набирался сил, часто задумываясь о том, разрешит ли ему благодетель уйти.

В тот день, когда Вильгельм смог сам подняться, воин отвел его в самый дальний угол пещеры и показал ему древний медный свиток, хранящийся в деревянном ларце. Вильгельм проникся ощущением неизмеримой ценности документа и также понял, что воин по какой-то причине не желает, чтобы тот попал в руки его соратников-мусульман. В надежде, что воин, в свою очередь, тоже все поймет правильно, Вильгельм жестами постарался заверить его, что сбережет столь важные для него письмена.

В тот вечер воин ушел и больше не вернулся.

Вильгельм прождал несколько дней, пока не кончились вода и пища, а затем под покровом ночи ушел из пещеры в надежде добраться до дома.

После долгих месяцев странствий Вильгельм вернулся в свою любимую Англию. Дом, однако, не стал для него тем прибежищем, какое он ожидал в нем найти. Пока он отсутствовал и залечивал раны, местный аббат именем церкви захватил его замок и земли и не намеревался возвращать то, что столь выгодно приобрел.

Услышав о свитке, вывезенном Вильгельмом из Святой земли и переданном им своему брату-монаху для перевода, аббат объявил, что это дело рук дьявола, и потребовал публичного очищения грешника в огне костра. По закону после такой смерти еретика церковь становилась владелицей всего имущества, земель и прочего, что ему прежде принадлежало.

Вильгельма казнили, сожгли на костре, хотя прежде Элиас открыл ему истинное содержание свитка. Элиас понимал, что Вильгельм нашел записи одного из тех, кто странствовал и общался с мессией Иешуа — именно так его, должно быть, звали в то время.

— С Иисусом! — воскликнул Гил.

— Точно, — ответила Сабби. — Если все, о чем говорится в дневнике, правда, свиток, который Вильгельм забрал из пещеры, содержал единственный полученный из первых рук отчет о жизни и смерти Иисуса, которого называли Иешуа.

— Вы представляете, что может означать подобная находка? — продолжила она возбужденно. — Узнать наверняка, что точно произошло в жизни Иисуса, увидеть ее словно своими собственными глазами?