— Подожди, — сказал он, и я замерла, спрятав руки под фартуком.
Богосавец поднялся из кресла, прошелся по кабинету и остановился рядом со мной. Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — У тебя проблемы с жильем?
— Это временно, — заверила я его. — Дадите зарплату — я сразу сниму квартиру.
— Но разве у Изотова не своя квартира?
Изотов — это была фамилия Антона. Получается, у Богосавеца были не только способные стукачи, но еще и расторопные шпионы. Кровь бросилась мне в лицо, и я покраснела до слез, пряча глаза.
— Жду ответа, — Богосавец наклонился ко мне, и я опять ощутила запах горьковатой свежести от его белоснежной рубашки.
Раньше я никогда не думала, что можно находиться с человеком так близко, и одновременно — так далеко. Я могла протянуть руку и коснуться пуговицы на груди шефа, но в то же время знала, что между нами такая пропасть, через которую не перебраться даже на вертолете. Отмалчиваться не было смысла, и я сказала:
— Своя. Только мне не нравится, когда лезут в мою личную жизнь.
— А мне не нравится, когда врут, — голос Богосавеца стал обманчиво-мягким. — Поэтому я хотел бы услышать правду.
— Вряд ли вам будет интересно.
— Это уже мое дело.
— Поссорились. Я ушла, — ответила я с вызовом.
— В «Пышку», — уточнил он.
— В «Пышку».
— Мыть посуду за жилье?
— Я ведь уже говорила, — я начала нервничать, потому что наш разговор больше походил на сцену из какой-нибудь мелодраматичной комедии.
Но Богосавец расспрашивал меня с очень серьезным видом:
— Будешь мыть посуду по ночам?
— Не по ночам, — пожала я плечами, — кафе закрывается в двадцать два часа. За час я там все успею.
— Меня это не устраивает, — шеф снова вернулся к столу и вольготно расположился в кресле. — Если не будешь спать ночами, работая в чужом кафе, то зачем приходила ко мне?
— Тогда я не думала, что так получится, — сказала я, все еще не осмеливаясь посмотреть на него. — Это временно, и я обещаю, что на работе это не…
— На кухне мне нужны повара, а не сонные мухи, — сказал Богосавец, как отрезал. — В течение месяца можешь жить в комнате отдыха, наверху. Я дам тебе ключи, там есть все необходимое. Ищи квартиру не торопясь, но и не затягивай. Подыщи что-нибудь поближе, чтобы не мотаться через весь город.
— О… спасибо… — только и смогла ответить я.
— Зайди в бухгалтерию, — продолжал шеф, — я скажу, чтобы тебе выплатили «подъемные». И в следующий раз, когда будут проблемы — сразу приходи ко мне, а не болтайся по второсортным забегаловкам.
Мне стало обидно за «Пышку», но я промолчала. Кафе и в самом деле было второсортным, по меркам Богосавеца. Тут и поспорить трудно.
— Можешь идти, — разрешил шеф.
Но я продолжала стоять, переминаясь с ноги на ногу.
— Что-то еще? — спросил Богосавец безо всякого выражения.
— Да, — я посмотрела ему в лицо. — Откуда вы узнали про "Пышку"? Не верю, что вы и в самом деле следили за мной.
Он усмехнулся углом рта и ответил:
— Мне позвонили и сообщили, что ты шпионишь в моем ресторане. Хочешь узнать секретные рецепты.
— Что за ерунда! — возмутилась я. — Кто мог такое сказать?
— Она не представилась, — ответил Богосавец, и в глазах его появился интерес. — Но я так думаю, это кто-то из твоих бывших коллег.
— Не может быть, — произнесла я уверенно. — Зачем им это?
— Даже представить не могу, — казалось, шефа всё больше и больше забавлял этот разговор. — Но как я понял, ты шпионишь на некого Барбарисыча.
Это был удар под дых. Значит, и правда меня сдал кто-то из своих. Жанна? Или кто-то из мужчин попросил какую-то женщину позвонить?
— Больше вопросов нет? — поинтересовался Богосавец. — Тогда иди.
Я вылетела из его кабинета пулей, но пошла не в бухгалтерию, а помчалась в подсобку — попить водички и отдышаться. Там меня встретила Елена и сразу набросилась с расспросами. Я коротко пересказала историю своих вчерашних приключений. Теперь, когда обо всем узнал шеф, делать из этого тайну было бы смешно.
— Вот гад! — от души обругала Антошу Елена. — И тот, кто настучал шефу — тоже гад!
— Чего ждать от посторонних людей, если меня кинул близкий человек? — сказала я, пожав плечами. — А Антон считает, что я во всем виновата. Мало уделяла ему внимания.
Елена погрустнела и нахмурилась.
— Знаешь, а ведь всегда так, — сказала она задумчиво. — Когда твоя личная жизнь летит к чертям — верный знак, что скоро получишь повышение. И наоборот…
— Пусть уж лучше такая личная жизнь улетает к чертям сейчас, — ответила я. — Обидно ошибиться в человеке, но потом было бы еще больнее. Особенно если бы ребенок родился. Так что все к лучшему.
— Ты оптимистка, — заметила Елена. — Но теперь все точно наладится.
Все и правда наладилось.
Комната отдыха в ресторане больше походила на номер из отеля люкс (я там не бывала, но видела фотографии в интернете). Больше всего я была благодарна персоналу «Белой рубашки», что они не задавали лишних вопросов, почему я живу в комнате наверху. Позже Елена по секрету рассказала, что почти все повара нашей кухни в разное время жили при ресторане.
— Шеф никому никогда не отказывал в помощи, — говорила она. — Если бы ты сразу к нему пришла…
Но я не представляла, как могла бы вывалить свои проблемы на шефа. Это было неправильно. Как если бы… как если бы Золушка на первом балу сразу же призналась прекрасному принцу, что платье на ней — лохмотья, преображенные феей, туфли не её, карета — тыква, кони — крысы, а дома она — вроде служанки при мачехе и сестрах, которые ею помыкают. И тут же попросила поселить ее во дворце, подарить настоящее платье и туфельки, ну и жениться — если не сложно. Вряд ли у принца подобная откровенность при первой встрече вызвала бы что-то, кроме легкой брезгливости.
Мне бы хотелось, чтобы Богосавец видел меня именно принцессой — пусть и кухонной, но человеком самодостаточным, без глупых проблем. Человеком, на которого можно положиться, и с которым не придется нянчиться. А получилось наоборот.
Несколько дней я пряталась от Богосавеца, насколько возможно прятаться гостю в доме хозяина. Мне было стыдно смотреть на шефа. Я искала жилье, каждый вечер обзванивая объявления, которые находила в интернете. Но мне не везло — квартиры в этом районе были дорогие, я боялась, что не потяну аренду, и волей-неволей начала искать варианты попроще. Ничего страшного, буду ездить на работу на метро, как раньше.
В конце недели, когда ресторан закрылся, и ушли даже посудомойки, я уже приняла ванну и собиралась ложиться спать, когда заметила, что на первом этаже, в кухне, горит свет.
Забыли выключить?
Набросив халат, я спустилась на первый этаж. Дверь в кухню была приоткрыта, и там кто-то был — я услышала стук ножа и шипение масла на сковороде. Заглянув в щелку, я увидела Богосавеца. Шеф готовил, надев поварской колпак и повязав фартук. На столе лежали фрукты, лук и рыба — осетрина, стояла огромная бутылка лучшего оливкового масла, и Богосавец словно танцевал у плиты, жонглируя ножом и продуктами.
Но для кого он готовит, если зал пустой?.. Или это — поздний ужин, потому что шеф проголодался?
Я невольно залюбовалась его быстрыми и точными движениями, ювелирной технике работы с ножом. Какое это удовольствие — смотреть, как красивый мужчина увлечен любимым делом!.. А Богосавец был именно увлечен — даже не заметил, что я за ним наблюдаю.
Прижавшись щекой к косяку, я смотрела, как шеф рубит лук, снимает пленки с долек лимона, тонко шинкует сладкие перцы, смешивает уксус и масло для соуса. Наконец, блюдо было готово, сервировано, и Богосавец застыл над тарелкой, оперевшись ладонями о столешницу.
Блюдо выглядело свежо и празднично — белая рыба на подушке из овощей, украшенная зеленью петрушки, в обрамлении золотистого соуса с кусочками жареного чеснока. Пахло пряными травами и имбирем — что-то новое, я не встречала подобного рецепта в меню или в программе «Душевной кухни».