сам сделал все по неосторожности и в полусне, отмел в первую очередь. У него и чернил-то с собой не имелось. И Ива никогда не держала их в такой близости от своих драгоценных книг.
Представить, что сама Ива совершила что-то подобное, тоже было невозможно. При всем ее отношении к Николе, она бы скорее руку дала себе отрубить, чем позволила испортить то, что ей доверено.
Существовали еще проделки Липы, отравляющие Николе все годы жизни на Корабле, но для них содеянное было чересчур страшным. Иномирцы слишком уж ценили свои творения, это все и рядом не стояло с нарочно спутанными нитями вышивки или мороком, будто у Николы выросли рога.
По этой же причине он отмел бы и всех остальных иномирцев – и яростную Сину, и сурового Ветивера, Кориандра, Кедра… Если на одной чаше весов было желание навредить Николе, то ужас от содеянного все равно перевешивал бы его тысячекратно. Никто бы не пошел на такое – из-за Николы.
И все это именно сейчас – когда он видел, какую карту вытянула маленькая Элоиза. От мысли, что она и правда исчезнет, превратившись во что-то жуткое и непонятное, сделалось так муторно и паршиво, что хоть правда иди и признавайся в том, чего не делал. И гляди, как Ива, улыбаясь, смотрит на твою погибель, – все лучше, чем наблюдать, как Элоиза становится змеем.
Никола наконец добрел до отсека механиков и остановился в дверях.
Это была, конечно же, идея Вяза – занимать чем-то свободные часы молодых иномирцев помимо тренировок, игр и обучения. В одни дни (особенно ненавистные Лавру) он отправлял их к Кедру перебирать корешки и высаживать новые побеги, или убирать на Корабле, или же – как сегодня – посильно участвовать в работе механиков.
Прежде чем открыть дверь, Никола собрал последние остатки воли в кулак. Все уже всё знают.
Лавр стоял у дверей, будто только и ждал Николу. Он сразу же шагнул навстречу, загораживая друга от остальных.
– Опаздываешь! – как ни в чем не бывало воскликнул Лавр. – Вот, не переживай, я припас нам тут работы, надо перебрать, – он подвел Николу к столу в углу, на котором стоял большой ящик с какими-то деталями. Никола кожей ощущал устремленные на него колючие взгляды. Одна из подружек Липы ткнула ее локтем в бок и что-то быстро зашептала. Лавр тем временем добавил гораздо тише: – Не вешай нос раньше времени. Что-нибудь придумаем.
– Не болтайте там, – Ель, сидевший в центре технического помещения, оторвался от раскрытого перед ним справочника и недовольно посмотрел на них. – Перепутаете – будете переделывать.
Никола пробурчал извинения так тихо, что даже сам едва услышал. Ему нравился Ель: это он, кроме всего прочего, учил их, по людскому завету, точным наукам, которые сам освоил на Земле. Неизменно спокойный и отстраненный, с волосами, по цвету больше всего напоминавшими человеческую седину, он порой сливался с механизмами почти так же, как Ой – с Лесом. Но Никола подозревал, что такое сравнение, скорее всего, смертельно оскорбило бы Еля.
– А где Элоиза? – Никола уже минуту крутил в руках какую-то шестеренку, совершенно не представляя, что с ней делать. В глубине души он иногда подозревал, что Ель специально все это смешивает по наставлению Вяза, лишь бы им было чем заняться. Чем не игра?
– С мамой, конечно, – Лавр удивленно посмотрел на Николу, смутившегося под этим взглядом. – Ей, счастливице, отец пока разрешает всей этой ерундой не заниматься.
– А, ну да. Точно, – Никола опустил бесполезную шестеренку обратно в коробку и бездумно уставился на свои пальцы. Ни одного чернильного пятна, только заусенцы и ссадинки. И Элоиза пока еще в безопасности, но он ничем не может помочь. И не знает, должен ли.
– Слушай, – Лавр по-своему истолковал его рассеянность. – Отец разберется, правда. И так этого не оставит. Мы ведь знаем, что это не ты.
– Угу.
Никола исподлобья оглядел собравшихся в комнате. Все занимались делом, одна только Липа отложила в сторону детали и ехидно смотрела в его сторону. Никола не отвел взгляд, Липа хмыкнула.
С первого его дня на Корабле она задирала Николу с каким-то особым отчаянием, словно комья земли с грядок в тарелке или украденные учебные записи могли что-то изменить в прошлом всех людей и иномирцев. От остальных иномирских детей Николе тоже порой доставалось, особенно когда Лавр не успевал вмешаться, но Липа была самой беспощадной. И все же Никола не мог представить, что книги действительно испортила она.
Никола зачарованно наблюдал за злым прищуром Липы. Никто же не знал, что он собирается пойти в библиотеку. Значит, либо долго ждал подходящего момента, чтобы его подставить, и дежурил каждую ночь – это казалось совсем бредовым, либо…
– Любуешься? – не поднимая головы, спросил Лавр.
– Ага, глаз оторвать не могу.
– Ну-ну, – хмыкнул Лавр. – Я рад, что ты наконец определился с дамой сердца.
Николе вдруг захотелось, чтобы Элоиза оказалась сейчас здесь, с ними, хихикала бы вместе с Лавром над мнимой влюбленностью в Липу. От мысли, что, может быть, остались считаные дни, в которые Никола еще услышит этот смех, становилось ужасно горько. Он с удивлением понял, что действительно уже почти и не переживает, что Вяз не сможет за него заступиться.
– И она-то с тебя прям глаз не сводит, – не унимался Лавр.
– Это все мое великолепие. Тяжкое бремя, – пробубнил Никола, пытаясь сосредоточиться на работе, раз уж иных вариантов все равно не оставалось.
Они с Лавром вышли из помещения последними, дождавшись, пока вдали смолкнут все смешки и ядовитые комментарии. Ель уже начал бросать на них недовольные взгляды.
– Посидишь сегодня у нас с Элоизой в комнатах, – беззаботно сказал Лавр, убирая рабочий стол. – Не в библиотеку же тебе сейчас.
– Сколько же от меня проблем.
– Мы с Элоизой уж как-нибудь переживем. А к вечеру, глядишь, что-то да решится. И потом, может, все все-таки вспомнят про Игру и змея.
Никола подавил вздох. Если уж даже вчерашняя уверенность Лавра, что никаких змеев тут нет, пошатнулась – пиши пропало. Он остановился.
– Ты теперь тоже думаешь, что змей проснется и заберет кого-нибудь? Вот так вот просто возьмется из ниоткуда?
– Не знаю, – почему-то отвел взгляд Лавр. – Что-то ведь вчера было. Дерево опять же, хоть и это не показатель… Правда не знаю, – от его былой твердости в голосе не осталось и следа.
– Я тоже вчера почувствовал это… Что-то вроде взмаха крыльев, – смущенно признался Никола.
– Может, это просто какой-то морок в картах, там этой колоде лет столько же, сколько Ою, и каких про нее историй только нет. Тебе бы хотелось, чтобы змея не было?
– Да, – не раздумывая брякнул Никола. Удивленный Лавр хотел что-то возразить, но Никола тут же поторопился добавить: – Пойдем, Ель на нас