Джессика сузила глаза. – И ты думаешь, что я забрала ее, да?
Кейла посмотрела вокруг. – Это место может быть прекрасным… но оно для меня такая же тюрьма, какой была темница. – Ее поза стала напряженной. Она старалась сдержать гнев. Ведь Джессика была добра к ней. – Ты можешь держать меня здесь, но не обманывай себя, думая, что это то, чего я хочу.
Джессика нахмурилась и посмотрела сквозь опущенные ресницы. Она чувствовала, что слезы вот-вот брызнут из глаз. – Я пытаюсь помочь тебе. – Почему эта женщина не может никак понять, что все, что она делала, было ей на пользу.
Кейла шагнула мимо нее к выходу. – Никто никогда не помогал мне за всю мою жизнь…. Кроме ДэЛивьера. – ее голос был хриплым с жестокими нотками. – Я сомневаюсь, что ты сможешь.
Джес посмотрела ей в спину, пытаясь унять учащенное дыхание. Жестокие слова ранили – они и произносились, чтобы ранить, она знала. Женщина не приняла все как должное, жесткая и осторожная, она все еще надеялась. Непробиваемая стена, выстроенная вокруг ее сердца, была хорошей защитой в ее тяжелой жизни. Но Джессика была настроена… не смотря ни на что, пробиться сквозь эту стену. Добротой и заботой, по немного у нее получится расположить Кейлу к себе.
– Смогу, – сказала она уходящей женщине. – Я все сделаю для этого.
В эту ночь Кейла лежала на своей постели, не смыкая глаз. События последних дней, сменяя друг друга, всплывали в ее памяти. Сон не шел. Мягкость кровати, которую ей выделила Джессика, была так непривычна, а гладкие шелковые простыни, укрывающие ее обнаженное тело, казались слишком роскошными. С улицы доносились звуки шагов стражей, которые ходили вдоль зубчатых стен. Но самым худшим было то, что когда она закрывала глаза, пытаясь задремать, пред ее мысленным взором появлялись смеющиеся глаза и бесконечно улыбающееся лицо Джессики – насмешливые и манящие.
Кейла весь оставшийся день, пока они путешествовали по замку, продолжала вести себя безразлично ко всему, желая досадить как можно сильнее ее вынужденной спутнице. Но Джессика очевидно игнорировала ее хмурое лицо и раздражительность, все время улыбаясь и болтая о каждой ерунде, которая посещала ее неугомонную голову. Чем ближе было к концу дня, тем труднее было Кейле поддерживать свою неприязнь к маленькой блондинке. Джессика вела себя так свободно… переполненная жизненной энергией, она в то же время казалась спокойной и уравновешенной. Кейла просто не знала как вести себя с этой очаровательной девушкой. Взгляд Джессики был то строгий, то с веселыми огоньками в глазах, резкие слова тут же сменялись восторженными. Кейла ловила себя на мысли, что тоже хочет смеяться и улыбаться вместе с Джессикой, но когда улыбка просилась наружу, Кейла сдерживалась и опускала голову.
Теперь, лежа в темноте и пытаясь расслабить напряженные мышцы, Кейла хмурилась и ворочалась с боку на бок. Глубоко внутри нее пульсировала какая-то боль… пустота, которой она раньше не замечала, но которую осветили яркие изумрудные глаза Джессики. Было в Джессике что-то такое, что притягивало Кейлу, заставляло думать, что в ее теплоте она может жить, согреваясь, всегда. Позволить ей смыть черноту и боль прежней жизни. Но в то же время было что-то, от чего хотелось уцепиться крепче за ненависть и злобу.
Всякий раз, когда их взгляды пересекались, Кейла чувствовала, как боль внутри нее уныло ворочается. Благодаря взгляду этих невероятных глаз она поняла, как пуста на самом деле ее душа. Каждое слово Джессики отдавалось странным эхом в этой темной пустоте, и внезапно, впервые за все время, что она провела в рабстве, Кейла почувствовала себя одинокой. Почувствовала уязвимость. Душевная защита, которой она окружила себя, теперь оказалась холодной и бесполезной.
И ей не нравились такие перемены.
Вздохнув, Кейла поудобнее устроилась в кровати и взбила подушки, отталкивая все эти мрачные размышления. Джессика ясно дала понять, что хочет быть ей другом, согласна на это Кейла или нет… но это не подразумевает, что Кейла должна облегчить ей задачу. Вспомнив ее слова в купальне, женщина кивнула сама себе. Если ей придется остаться в этом проклятом месте, то она уж постарается показать Джессике, что, чтобы она не делала, ей это не нужно.
К тому же, подумала она, скоро меня здесь не будет. В обороне каждого замка обязательно есть брешь. Это всего лишь вопрос времени найти ее и проскочить. И пока проклятая девчонка не закует меня в железо, я буду ее искать.
Закрыв глаза и убедившись, что она держит ситуацию под контролем, Кейла расслабилась и позволила сну завладеть ее разумом… даже тот факт, что в теплой постели было спать гораздо приятнее, чем посреди заснеженного леса, не поколебал ее в принятом решении.
А в соседней комнате Джессика тоже думала о своем новом друге и дне, который они провели вместе.
Джессика думала, что синеглазая женщина была просто потрясающа. Совершенно обворожительна. Было в ней что-то, что притягивало Джессику со страшной силой. Какая-то аура, как говорил советник отца Эрик, фокус-покус.
От одного ее присутствия у Джессики бежали мурашки по спине. Женщина была очень высокой, стройной, и в то же время мощной. Она двигалась так, как будто находилась в постоянном напряжении… как будто была готова к нападению в любой момент. Ее ясные синие глаза всегда глядели сурово, завораживающие, магнетические, они составляли яркий контраст с ее смоляными волосами и бронзовой кожей. Черты лица резкие, чуть угловатые, но очаровывающие своей экзотической красотой. От одного взгляда на нее у Джессики в животе все сжималось, и потели ладони. Даже бледный шрам, пересекающий губы не портил ее внешности… а скорее наоборот, заставлял взгляд задерживаться на ее чувственных губах.
Но дело было не только во внешности Кейлы. Невероятная сила лучилась из нее, волнующая, свежая… даже опасная. Хотелось протянуть руку и коснуться темноволосой женщины… как когда-то в детстве хотелось прикоснуться к пламени свечи.
Кейла была угрюма и неприветлива весь день, но Джессика несколько раз замечала, что она уже почти улыбнулась. Было такое впечатление, что она запрещает себе веселиться. Это обнадеживало Джессику. Она свернулась калачиком в кровати и хитро улыбнулась.
Было больно. Боль была настолько сильной, что ослепляла и лишала равновесия. Но она боролась против головокружения, сосредоточив все свое внимание на прохладной деревянной рукоятке кинжала, что она сжимала в правой руке. Медленно, с огромной мукой делая шаг за шагом, она пересекла купальную комнату.
Тонкая усмешка искривила ее залитые кровью губы, когда голубые глаза, наконец, нашли свою мишень. Мужчина сидел в большой бадье спиной к ней, не подозревая об опасности. Она шла вперед, борясь, чтобы не задохнуться в агонии, что сотрясала ее тело. Шанс был только один. Она встала за спиной преспокойно плескавшегося в воде мужчины. Его широкая спина была совершенно беззащитна. Лезвие кинжала хищно блеснуло в свете свечей, на секунду она замерла, со вкусом представляя, как эта сталь возится в горячую плоть.