– Зачем… зачем люди вот на горы карабкаются? Ради духа приключений. Риск. Азарт. Я люблю азарт.
– А пытки? – с интересом спросила Лахджа. – Ты любишь пытки? Вот Хальтрекарок любит.
Дегатти вздохнул. Помрачнел. Он и сам уже жалел, что так дерзко играл со смертью. Воспоминания, конечно, бесценные – но чем это для него закончилось? Он так всех достал, что устроили показательную порку – сделали целью великой охоты Тасварксезена.
Такой чести удостаиваются немногие смертные.
– Вор. Прелюбодей. Государственный преступник, – покачала головой Лахджа. – Грешно-то как. Вы ужасный человек, мэтр Дегатти. Просто отвратительный. Я демон, но даже мне противно на вас смотреть.
– Неправда! – возмутился Дегатти, приняв ее слова за чистую монету. – Я хороший человек!
– Ты почему в этом так уверен-то?
– Ну… Плохой человек не может любить животных…
– Знаешь, я как-то раз встречала одного парня – он очень любил свою собаку и двух персидских котов. Но еще больше он любил резать глотки.
– Для Паргорона это норма, полагаю, – заметил Дегатти.
– О, я его не в Паргороне встречала, – покачала пальцем Лахджа. – Давно, еще когда была человеком.
– Ты была человеком?..
– Давно. Семь лет назад.
– Да не так уж давно… Ты тоже с Парифата?
– Люди живут не только на вашем Парифате. Из другого мира.
– И много у Темного Балаганщика жен из других миров?
– Да минимум половина, – откинулась в кресле Лахджа. – Он тырит баб откуда ни попадя. С вашего Парифата у него тоже полно.
– И всех превращает в демонов? – заинтересовался Дегатти.
– Не, мне просто повезло… или не повезло. Смотря как ты к этому относишься.
– Но он тебя заставил?
– Да не, это я его попросила. Когда у него хорошее настроение было.
Дегатти окинул ее странным взглядом.
– А что?! – вспыхнула Лахджа. – Ты сам посмотри. Халявное бессмертие. Удачный дизайн тела. Возможность летать. Куча крутых способностей. Уважуха от местных.
– Ну если тебя все устраивает… Родных-то навещаешь хоть? Или ты сирота?
– Папу с мамой. Раз в год. Я им наврала, что вышла замуж за инопланетянина.
– Кого?..
– Ну жителя другой звезды.
– Зачем?
– Про демона они не поняли бы. А как-то объяснить же надо, куда я делась.
– А почему не сказать, что просто переехала очень далеко? На другой континент? Или в твоем мире повсюду порталы?
– Порталов нет. Но если я переехала – почему я тогда не звоню? Почему мне позвонить нельзя?
– Позвонить?.. В колокол, что ли?
– У нас там есть дистанционные средства связи. Широко доступные.
– А, понял. Как дальнозеркала.
Енот убрал остатки дивана. Необычайно сильный для зверя его размеров, он очень демонстративно кряхтел и тужился.
– Ему там помощь не нужна? – спросила Лахджа.
– Нет, он просто прибедняется. Всегда так делает перед новыми людьми.
Енот повернулся и пристально посмотрел на Дегатти. Отряхнул лапки и недовольно засопел. Несколько секунд они с Дегатти словно вели мысленный разговор, а Лахджа переводила взгляд с одного на другого.
– Ну и все, – неожиданно сказал Дегатти, и енот вернулся к уборке.
– Телепатический сеанс?.. – уточнила Лахджа. – Как у вас это все, у фамиллиарных магов?
– По-разному, – ответил Дегатти.
– Я пару раз встречала фамиллиарных, – поделилась Лахджа. – Но у них было только по одному зверьку – белка, кажется, и… забыла, еще кто-то. И они не разговаривали. А у тебя их сколько?
– Вместе с неодушевленными – десять.
– Неодушевленными?.. – удивилась Лахджа.
– Меч. Плащ. Кошель. Они тоже фамиллиары.
– А так разве бывает?..
– Бывает, как видишь. Фамиллиар – это что? Это существо или предмет, с которым я поделился частичкой души. Обычно существо. Но предмет тоже можно, только труднее.
– Надо же, как интересно. А одушевленные – это конь, пес, кот, енот, змея, попугай… и?.. – поискала глазами Лахджа. – Еще кто-то?
– Еще рыбка есть. Она в аквариуме.
Кот спрыгнул с его коленей. Волшебник поднялся на ноги и смахнул со лба испарину. Был он все еще бледен, но выглядел на удивление бодро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Словно и не пронзили несколько раз гохерримскими клинками.
Дегатти напряженно размышлял, как поступить в сложившейся ситуации. Украдкой подглядывая из кошеля, он видел только темную воду – значит, демоны его все еще не нашли. Этот крохотный фамиллиар специально создавался, чтобы скрывать хозяина даже от очень могущественных врагов, так что прятаться тут можно долго.
Но не бесконечно. Так что лучше всего начать смещение к другой точке привязки. «Запасному выходу». Этим Дегатти и занялся, войдя с кошелем в полную синхронность и плавно настраивая его координаты в пространстве.
Для Лахджи это выглядело, как если бы волшебник обожрался веществ и ушел в нирвану. Он по-прежнему сидел в кресле, но руки безвольно свесились, губы беззвучно шевелились, глаза мелко дрожали под веками.
Но продлилось это совсем недолго. Уже через минуту волшебник очнулся, довольно потер руки и заявил:
– Ну все, теперь демоны нас не найдут. Я переместил кошель в безопасное место.
– Ой, как замечательно! – обрадовалась Лахджа. – Значит, я могу идти, да?
– Нет-нет, ты погоди, – покачал пальцем Дегатти. – Во-первых, если я тебя выпущу, ты узнаешь, где моя запасная точка привязки. А во-вторых, должна же у меня остаться какая-то компенсация? За перенесенные страдания.
– Я тебе не компенсация! Ты меня похитил!
– Вы пытались меня убить, – напомнил Дегатти. – Вы все.
– Конкретно я – нет. Я была просто зрителем.
– Ну да, просто смотрела, как меня травят псами. Еще и в ладоши, поди, хлопала.
– Да всего-то пару раз… Но это не очень-то гуманно – рассматривать как компенсацию живое разумное существо.
– Да кто бы говорил! – искренне возмутился Дегатти. – Вы, демоны, нас вообще рабами делаете! Жрете! Пытаете! Души поглощаете! Даже посмертия нам не оставляете!
– Я! Ничего! Из этого! Ни разу! В жизни! Не делала! – аж запрыгала на месте Лахджа. – Отпусти меня! Или я снова начну тебе хату разносить!
И ее руки резко удлинились, разветвились, закрутились пропеллером. Сразу три кулака врезались в сервант, расколотили стекло, принялись крушить посуду. Другие хватали книги, швыряли их во все стороны.
– Не надо-о-о!.. – в отчаянии завопил енот.
Фамиллиары набросились на нее всей кучей. Навалился сам Дегатти, кинулся сзади пес, а горло захлестнул оживший плащ. Даже попугай бил ее по лицу крыльями и клевал в ухо.
– Я вас тут всех порешу! – разозлилась Лахджа.
Теперь ее руки обратились костяными лезвиями. Она снова выпустила ядовитых пчел и раскидала фамиллиаров, как горох. Отшатнулась к одной стене – шарахнулась к другой. Метнула палец-копье точно в глаз Дегатти – и только благодаря взметнувшемуся плащу тот остался жив.
Бунтовала Лахджа где-то с минуту. Потом ее окутала странная слабость. Дегатти применил какие-то сковывающие чары – все-таки они были прямо внутри одного из его фамиллиаров.
– Мудак, – вяло сказала Лахджа. – Чего ты от меня хочешь? Выкупа Хальтрекарок не даст. А я демон юный и мало что умею. Своего имущества у меня нет.
– Мало что – это не совсем ничего… – пробормотал Дегатти, обходя вокруг нее. – Особенно когда речь о демоне… Расскажи, что ты умеешь.
Лахджа неохотно перечислила свои способности и Ме. Призыв Дождя, Землевладелец, Защита Разума, Зов Еды, Электрошок, Пятиминутная Копия, Закрытие Портала, Ядовитые Пчелы, Создание Ложки, Отслеживание, Флора, Регенерация и Метаморфизм.
– Итого тринадцать? – быстро сосчитал Дегатти. – А говоришь, что ничего не умеешь.
– Кое-что умею, конечно. Хочешь ложку? – сотворила ложку Лахджа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дегатти продолжил въедливо ее расспрашивать и рассматривать ауру. Даже вырвал волосок, тут же погрузив в светящуюся жидкость.
– Это зачем? – с подозрением спросила Лахджа.
– Просто пытаюсь установить, какой у тебя класс по шкале ПОСС.